сительно своей жизни извне, поддаются доктринам, транслируемым различного рода «учителями жизни», впитывают содержание тренингов личностного роста – как в их наилучшем, так и наиболее непрофессиональном и безобразном варианте, обнаруживая при этом известную всеядность и неразборчивость. Однако их собственное личностное своеобразие так и остается непроявленным. Именно с этой непроявленностью личностного и связано характерное ощущение бесцветности в сочетании с впечатлением весьма успешной социальной адаптированности, которое неизменно производит такой человек.
Каким образом строятся отношения такого человека с собственностью и деньгами? Здесь очень часто можно увидеть выраженный интерес к обладанию материальными благами, человек стремится к этому. Например, для многих людей с пассивной формой конфликта идентичности очень привлекательным кажется брак по расчету, способный принести им прочное материальное благополучие. Такой человек получает огромное удовольствие от осознания факта обладания недвижимостью, ценными и дорогими вещами. У Эриха Фромма, блестящего представителя неопсихоанализа, есть книга под названием «Иметь или быть», где хорошо описаны эти две антиномии человеческого существования. Э. Фромм говорит о том, что стремление к обладанию материальными ценностями является отражением нереализованной потребности в осуществлении своего подлинного Я. Люди, чей смысл жизни связан с приобретением и приумножением материальных ценностей, по-настоящему не реализовали себя как личности в своей подлинности. Сказанное Фроммом полностью описывает внутренний процесс личности с пассивной формой конфликта идентичности. Вопрос «Что у меня есть, чем я обладаю?» для него является способом совладания с ужасающим чувством растерянности и пустоты, возникающим в ответ на вопрос «Кто я есть?» Интересно, что такие люди, даже владея деньгами, могут испытывать характерную растерянность по поводу того, как их потратить.
Когда-то давно, будучи студенткой первого курса, я попала к приятелю на день рождения. Компания была небольшой, но гости, пятеро молодых людей и девушек, знали друг друга довольно плохо. Именинник, желая развлечь приглашенных, сказал: «Представьте, что вы шли по улице и стали свидетелем ограбления банка. Внезапно грабители убежали, и в вашем распоряжении оказался мешок с крупной суммой денег, несколько миллионов долларов. Они стали бы ваши, никто бы ни о чем не узнал. Как бы вы их потратили?»
Помню собственную глубокую задумчивость в ответ на этот вопрос. Замолкли и гости. Через некоторое время кто-то из них заговорил, и я поразилась тому, насколько разными были фантазии присутствующих. Именинник уверенно, деловито сказал, что купил бы несколько квартир в Москве и сдавал бы их (кстати, впоследствии его мечта отчасти сбылась). Симпатичная молодая девушка рядом со мной сказала, что отправилась бы в кругосветное путешествие (позже я узнала, что она воспитывалась очень контролирующими и опекающими родителями, ограничивающими ее самостоятельность; она совершенно не знала жизни, но ей очень хотелось ощутить ее вкус, а не созерцать издали из тесных рамок семейной клетки). Серьезный молодой человек с характерным горбатым носом прошептал, сильно стесняясь, что основал бы университет, предоставляющий возможности получения качественного образования талантливой молодежи из малоимущих социальных слоев. Помню, как устыдилась я, услышав его (мои фантазии не были просоциальными), и с каким уважением на него посмотрела. Полная смешливая девушка с конопушками заявила, что открыла бы сеть приютов для животных и брала бы на работу туда только тех, кто по-настоящему любит кошек и собак и никогда не обидит (уже тогда я была уверена в том, что эта добрая девушка описывает потребности собственного внутреннего ребенка). Однако человека с пассивной формой конфликта идентичности такой вопрос, несомненно, вверг бы в глубокий ступор! Он действительно не смог бы придумать ничего и скорее стал бы слушать всех остальных, чтобы понять, как именно ему стоит ответить, когда до него дойдет очередь.
Как правило, вступая в брак, такой человек находит партнера, чья идентичность оказывается в равной степени противоречивой и размытой, потому что в противном случае обычно испытывает сильный дискомфорт, находясь рядом с ним. Если же оказывается так, что партнер, с которым выстраиваются отношения, отличается четким и стабильным образом Я, хорошо осознает, кто он есть, чему он принадлежит, в чем его сильные и слабые стороны, то на него человек с пассивной формой конфликта идентичности склонен смотреть несколько снизу вверх. Собственная идентичность при этом ставится ниже идентичности партнера. С некоторой натяжкой здесь можно привести в качестве иллюстрации строки из известной песни Владимира Высоцкого.
У нее
все свое – и белье, и жилье, —
Ну а я ангажирую угол у тети.
Для нее —
все свободное время мое.
На нее
я гляжу из окна, что напротив.
У нее
и под утро не гаснет окно.
И вчера
мне лифтер рассказал за полбанки:
У нее
два знакомых артиста кино
И один
популярный артист из Таганки.
И пока
у меня в ихнем ЖЭКе рука,
Про нее
я узнал очень много нюансов:
У нее
старший брат – футболист «Спартака»,
А отец —
референт в министерстве финансов.
Я скажу,
что всегда на футболы хожу, —
На «Спартак», —
и слова восхищенья о брате.
Я скажу,
что с министром финансов дружу
И что сам
как любитель, играю во МХАТе.
У нее,
у нее на окошке – герань,
У нее,
у нее – занавески в разводах, —
У меня,
у меня – на окне ни хрена,
Только пыль,
только толстая пыль на комодах[6].
Основная сложность, которую переживают люди с пассивной формой управления конфликтом идентичности, заключается в отсутствии у них ясного, четкого, связного образа Я и ответов на вопросы «Кто я есть?», «К чему я принадлежу?» Это приводит к переживанию растерянности и беспомощности, неспособности к проявлению индивидуальности в жизни в целом и взаимоотношениях с людьми в частности. Такие люди производят впечатление бесцветных, лишенных уникальности, их лица, их поведение не запоминается. Нередко таких людей не очень уважают – именно потому, что они лишены «индивидуальной физиономии», отчетливых персональных особенностей, выражение которых могло бы, может быть, кому-то не понравиться, но которые необходимы другим для того, чтобы быть распознаваемыми.
Активная форма конфликта идентичности
Люди с активной формой проявления конфликта идентичности, точно так же, как и люди с пассивной формой, находятся в растерянности по поводу самих себя. Их образ Я является смутным, расплывчатым, неопределенным и содержит в себе массу противоречий. Однако способ, посредством которого человек справляется с данной сложностью, диаметрально противоположен предыдущему. Такие люди активно ищут и находят вовне средства для выстраивания «подпорок» для собственной слабой идентичности. У некоторых живых существ отсутствие внутреннего скелета компенсируется наличием внешнего. Например, панцирь рака или улитки блестяще справляется с функциями предоставления опоры и защиты, однако под этим панцирем весьма мягкое, уязвимое, нежное тело. Что-то подобное можно сказать и о людях с активной формой конфликта идентичности – они постоянно ищут и находят для себя некий внешний «скелет» для поддержания собственной идентичности, а найдя его, крепко за него держатся. Как именно этот внешний скелет может выглядеть? Это так называемые «заимствованные идентичности», взятые извне или искусственно построенные самим субъектом. Например, это может быть создание «фантастической» семейной генеалогии или семейной саги, отражающих события, которых в реальности никогда не было (либо они были маловероятными), и такой человек в глубине души это понимает, однако, если для этого существует хотя бы сотая доля процента вероятности, «хватается» за нее и создает невероятную семейную историю, которую предъявляет окружающим. Так, молодая девушка утверждает, что несмотря на русское происхождение, «в ее жилах течет французская кровь». Это упоминается не вскользь, а с гордостью, на этом делается акцент – эта девушка претендует на особенную, «французскую» утонченность и пикантность и во внешности, и в манерах, оформляет собственное жилище с намеком на французский шик, изучает французский язык и наперечет знает французских актеров и певцов последних двух столетий. Рассказывая о себе, она не упустит возможности упомянуть о собственном необычном происхождении и «щеголяет» им. Что же служит основанием для всего этого? Ее прабабушка была дочерью личной горничной какой-то дворянки, которая в течение двух лет жила за границей, в том числе посещала Францию. Живое воображение девушки дорисовывает этот сюжет: сразу после возвращения на родину горничная была выдана замуж и впоследствии родила дочку. Значит, горничная забеременела во время поездки (ведь может же существовать такая вероятность!). Очевидно, что у нее была любовная история с иностранцем, вероятнее всего французом (как раз во Франции была ее хозяйка перед возвращением в Россию). А какой именно француз это мог быть? Скорее всего, тоже какой-нибудь аристократ, бывавший в доме. В те времена не редкостью были любовные интрижки высокопоставленных лиц с горничными и домашней прислугой. Значит, одним из ее предков является французский аристократ. Какой-нибудь граф или виконт. Девушка изучает собственное отражение в зеркале. Живые темные глаза, родинка над верхней губой… Вот она, французская кровь: ее не заметно ни в светловолосой бесцветной матери, ни в грубоватых сестрах, однако в ней, именно в ней она отчетливо заявляет о себе. Думая об этом, девушка переживает и гордость, и ощущение какой-то неведомой до этого опоры. Теперь она не непонятно кто, а правнучка французского аристократа.