что партнер должен обо всем догадаться сам (а если не догадается, то это просто «не тот» партнер).
Люди с умеренным уровнем сформированности личности часто ощущают, как окружающие давят на них, используют манипулирование и более прямые способы оказания воздействия, но обычно не в силах от этого защититься. Именно у них в наибольшей степени вызывают интерес курсы и тренинги, направленные на развитие компетенций в общении – умения сказать нет, вести себя уверенно, противостоять манипуляциям и настаивать на своем.
У людей с низким уровнем личностной интегрированности способность к саморегуляции развита слабо. Это выражается в многочисленных проблемах и трудностях, с которыми им приходится сталкиваться.
Во-первых, им не хватает умения удовлетворять свои желания и потребности социально приемлемым способом, равно как и откладывать (отсрочивать во времени) их удовлетворение. Внешне это выглядит как не вполне адекватное импульсивное поведение. Например, грузный молодой человек, стремясь побыстрее попасть в трамвай, грубо толкает локтем женщину, пытающуюся проскользнуть впереди него. Завязывается безобразная потасовка, на которую неприятно смотреть; противники награждают друг друга не только оскорблениями, но и тычками и ударами. Другой пример: студенты собрались, чтобы сдать преподавателю предэкзаменационный тест. Тот спрашивает, найдутся ли отважные, которые решатся сдавать тест не компьютеру, а ему лично с ответом на любые дополнительные вопросы и риском получить по итогам ответа на них «неуд». Трое вызываются, но одна из них, девушка с низким уровнем успеваемости, идет на попятный и быстро отзывает свою кандидатуру. Когда преподаватель объявляет, что двое самовыдвиженцев за свою смелость безо всяких испытаний получают за тест высший балл, она начинает рыдать, а затем громко злобно кричит, что пора отменить «автоматы» на экзамене для тех, кто прошел тестирование на «отлично». В этот момент она испытывает настоящую бурю чувств, которую не в силах обуздать.
Еще несколько примеров.
Семья въезжает в новую квартиру. Уже на этапе ее предварительного просмотра взрослая дочь семейства вбегает в самую уютную и светлую комнату и громко кричит: «А эта будет моя!» В ответ на робкие заявления родителей она безапелляционно заявляет: «А что мне, ютиться в этих чуланчиках?»
Молодая женщина забеременела. Это известие, равно как и ее округлившийся живот, вызывают неоднозначную реакцию со стороны родственников, знакомых и коллег. Ее тетя, которая мечтает выдать собственную дочь замуж, ехидно замечает: «Еще неизвестно, когда именно она забеременела… Наверное, и замуж-то вышла по залету, вынудила на себе жениться. Теперь еще и нищету плодить взялись. Ну куда им ребенок? На шею своим родителям его посадят и рядом сядут».
Неспособность откладывать получение удовольствия, выстраивать и регулировать свое поведение в соответствии с социальными нормами создает такому человеку много проблем в жизни, как малых, так и больших. Построение близких отношений, получение качественного образования, реализация себя в профессии, преодоление жизненных трудностей, карьерный рост – все это превращается в непосильную задачу. Такой человек не понимает причин того, почему окружающие избегают контакта с ним, прерывают отношения или отказываются от них, относятся к такому человеку с неприязнью. «Я плохой, я хуже всех» или «Они плохие, как найти хорошего?» – вот обычные выводы, которые делает такой человек из этих ситуаций. Он может быть также склонен объяснять возникшие трудности особенностями окружающих («мне завидуют», «меня боятся», «слишком много о себе понимают», «сами метят на мое место»), однако догадки эти далеки от истинного положения вещей. Такому человеку часто трудно копить деньги ради отдаленной цели (либо он копит, но впоследствии может импульсивно потратить накопления), упорно трудиться во имя достижения отдаленной цели, когда непосредственных плодов, результатов труда пока не видно (например, долго «вытачивать» фигуру в тренажерном зале, формировать профессиональные умения путем долгих целенаправленных усилий и т.п.), учитывать потребности, интересы и состояния окружающих в ходе взаимодействия с ними. Им трудно понять, что друг не может помочь с переездом не потому, что плохо к ним относится, и не потому, что он бессердечный человек, а потому, что плохо себя чувствует. Женщина может быть в ярости оттого, что учительница ее сына не подходит к телефону, когда та звонит ей, она усматривает в этом игнорирование себя и неуважение, халатное отношение учительницы к собственным профессиональным обязанностям и не может понять, что та была перегружена текущими делами и не имела возможности ответить на звонок. Нередко окружающие для такого человека предстают как набор функций, имеющих непосредственное отношение к удовлетворению или неудовлетворению их потребностей, а вовсе не как самостоятельные субъекты со своими интересами и потребностями, чья жизнь протекает независимо от его собственной. Поэтому даже в контакте с самыми близкими людьми такой человек предельно эгоцентричен (здесь не имеется в виду эгоизм как морально-нравственная категория, скорее речь идет о неспособности увидеть происходящее глазами другого человека).
Поведение человека с низким уровнем сформированности личности выглядит импульсивным и часто ощущается окружающими как «экстремальное», привлекающее внимание, из ряда вон выходящее и жесткое или даже жестокое по отношению к другим людям. Да и он сам нередко переживает свое поведение как действительно крайнее, экстремальное и болезненное и может быть недоволен им, однако не чувствует в себе способности управлять им, изменить его к лучшему. Это очень важное замечание. Такие люди ведут себя «странно» не потому, что выбрали это, – даже понимая неадекватность собственного поведения, они не в состоянии его изменить, для этого им не хватает сформированных личностных функций, о которых мы здесь говорим, в данном случае – умения регулировать собственные состояния. Психологическая, психотерапевтическая помощь таким людям включает в себя целенаправленное формирование таких функций, их «доращивание». Обычно же, осознавая неадекватность собственного поведения, его экстремальность и болезненность, а также ощущая неспособность изменить его к лучшему, такие люди делают вывод о глубокой собственной дефектности. Это вызывает у них сильные внутренние переживания вины и стыда, которые становятся еще сильнее из-за того, что какие-либо попытки взять собственное поведение под контроль проваливаются.
Вторая особенность регулятивных процессов людей с низким уровнем личностной интеграции заключается в выраженности у них деструктивных и самодеструктивных (саморазрушительных) тенденций. Если в случае с умеренным уровнем сформированности личности мы говорили о том, что желания и импульсы, в том числе агрессия, чрезмерно поставлены под контроль, то в данном случае контроль над ними явно недостаточен («Мать мешала мне заниматься, все приходила и поучала меня, ворчала, называла неудачником, паразитом, и тогда я размахнулся и ударил ее книгой»). Такой человек очень часто переживает раздражение, злобу, гнев и даже ненависть по отношению к окружающим, в том числе к самым близким, и к самому себе. Даже самые незначительные события – детский плач, непослушание собаки во время прогулки на улице, вполне понятные неудачи ребенка при освоении материала, толкотня в очереди на кассу в магазине, собственный неловкий поступок – способны привести такого человека в состояние агрессии, градус которой не соответствует ситуации. Он кидается на собственного ребенка с ремнем, осыпает его проклятиями, оскорбляет членов семьи, допустивших какие-то оплошности, и избивает собственную собаку, но в то же время аналогичный шквал агрессии он способен обрушивать и на самого себя. Люди с низким уровнем интегрированности личности нередко переживают импульс нанесения себе повреждений либо фантазируют об этом («Таким, как я, не место среди людей, не место в этой жизни»). Все это означает, что такой человек плохо выдерживает, плохо переносит негативные эмоции и аффекты, ему трудно, фигурально выражаясь, «оставаться на ногах» под напором возникающего у него недовольства, гнева и раздражения, не нырять в них, не быть поглощенным ими. Его поведение может напоминать поведение ребенка двух-трех лет (в отношении развития способности выдерживания собственных переживаний): не он сам является хозяином собственных переживаний и управляет ими, а наоборот.
Третья особенность саморегуляции людей с низким уровнем сформированности личности заключается в том, что их самооценка обнаруживает крайнюю нестабильность и очень сильно зависит от ситуативных факторов. Провал на экзамене или собеседовании обрушивает самооценку, и они начинают переживать себя как ничтожество (у людей с более высоким уровнем сформированности личности в таких случаях включаются стабилизирующие механизмы, человек может, например, напомнить себе о собственных достоинствах и достижениях, начать разбираться в конкретной ситуации, пытаясь понять причины случившегося и извлечь урок на будущее, отвлечь и успокоить себя и т.п.; у людей с низким уровнем интегрированности личности эти механизмы не работают). Аналогичным образом, получив одобрение авторитетного лица либо выиграв конкурс или соревнование, такой человек ощущает себя грандиозным, великим и масштабным по сравнению со всеми остальными. Соответственно колебаниям внешней ситуации и изменению обстоятельств самооценка таких людей постоянно скачет между крайними значениями («величие либо ничтожество») и, таким образом, не бывает реалистичной. Интересно, что, фантазируя об идеальном партнере, они ожидают, что он возьмет на себя функцию стабилизации их самооценки («Хочу, чтоб это был человек, который бы меня успокаивал, вдохновлял меня на все дела, чтоб я рядом с ним чувствовала себя красивой, желанной, классной!»).
Отношения такого человека с другими людьми являются крайне нестабильными по той причине, что внутриличностные конфликты не удерживаются ими во внутренней реальности, а неизменно отыгрываются вовне с привлечением (часто ни в чем не повинных) окружающих с приписыванием им недобрых либо непривлекательных намерений или черт. Примеры такого рода я уже описывала выше. Приведу еще один. У молодой женщины присутствует внутренний конфликт: с одной стороны, в ней живет интенсивное стремление к эмоциональной близости и эмоциональному самораскрытию с кем-то, кто был бы близок (например, партнером-мужчиной), с другой – в ней есть какая-то другая стороны (часть), которая относится к этому стремлению с презрением и рассматривает его как признак слабости («нуждаться в близости – быть слабым, мерзким»). Ей трудно осознать этот конфликт как внутренний во всей его сформированности; вместо этого она с гневом и презрением обрушивается на коллегу, которая, переживая развод, плачет на работе. «Нечего тут рыдать, как ты меня раздражаешь! Не можешь справиться с собой – возьми отгул, нечего здесь сопли размазывать!» В данном случае она внутренне ассоциирует себя с той своей частью, которая презирает выражение эмоций и поиск участия как признак слабости, коллега же олицетворяет ее внутреннюю