Я вешаю пальто возле двери, скидываю ботинки и бреду к кухонному уголку, который на самом деле находится в нашей крохотной гостиной. Наливаю нам обеим по большому бокалу дешевого вина.
Кэллам предлагал заночевать у него, но завтра я должна рано встать. Да и по секрету могу сказать, что встреча с Мэлом выбила меня из колеи.
– По какому поводу мороженое? – Стоя спиной к подруге, ставлю пустую бутылку из-под вина в раковину. Я стараюсь держаться как обычно, больше убеждая себя, что мне не грозит грандиозный нервный срыв. Конечно же, нет. Уверена, совершенно естественно, что у меня голова сейчас лопнет.
– Я тут просто размышляла о любви всей своей жизни. – Саммер сердито вздыхает.
– И что тут плохого? – Я приподнимаю бровь, поворачиваюсь и плюхаюсь на диван, протянув подруге бокал белого вина.
– Ничего, Рори, учитывая, что я его еще не встретила, и очень вероятно, что, пока мы разговариваем, он спит с другой девушкой. Субботний вечер за окном, все надрались и ковыляют с рождественских корпоративов. Как он мог так со мной поступить? – шмыгает носом Саммер. – Он в эту минуту наверняка трахает другую. Сексапильную девчонку из отдела кадров. Похотливый ублюдок.
Я подавляю улыбку, пытаясь разобрать по полочкам ее странную логику. Блестящие светлые волосы Саммер собраны в большущий взъерошенный пучок, а вчерашняя подводка до сих пор не смыта. Подруга одета в серые треники и черную толстовку. Ее нынешний облик мало напоминает привычно гламурную актрису с Бродвея. Саммер временно отдыхает от проектов и репетирует свое следующее выступление, которое должно стартовать в середине февраля. Мы собирались провести это время вместе, но теперь я вынуждена ехать в чертову Ирландию и работать бок о бок с Мэлом, которому за эти десять лет произвели замену личности, и он умер на операционном столе, а потом воскрес в облике Сатаны.
Саммер делает звук потише и поворачивается ко мне на диване.
– Что стряслось, Рори? Судя по твоему виду, ты отсосала Люциферу и наглоталась его пепла и лавы.
Я отставляю бокал.
– Не угадала, но близко.
Саммер – моя лучшая подруга с самых пеленок. Мы вместе закончили школу и колледж. Живем в одной квартире. Она знает обо мне буквально все.
– Сегодня на балу я встретила Мэла.
Она хлопает глазами.
– Мэла?..
– Ирландца Мэла.
Она делает удивленные глаза и показушно бьет себя по лбу. Саммер шокировать проще, чем случайно оказавшуюся в борделе герцогиню из семнадцатого века.
– Скажи, что пошутила.
Я киваю.
– Это правда, и все вышло хуже, чем ты можешь себе представить.
– Не понимаю, как такое возможно. Разве что он теперь любовник Кэллама и явился по его задницу. В кои-то веки ты оправилась, Рори. Ты несколько лет была зациклена на нем.
Самое главное, чему меня научила жизнь: найди друзей, которые любят твои победы и поддерживают в случае проигрыша. Все это про Саммер.
– Он женился, – признаюсь я.
– Ауч.
– На моей сестре Кэтлин.
– Вот урод! – Саммер вскакивает с дивана, уронив на пол плед, и сотрясает кулаком в воздухе. – Я его придушу.
– И самое ужасное даже не то, что сказанное Кэтлин оказалось правдой. Мэл по какой-то причине на дух меня не переносит. Он зол и не признается почему.
Я беру декоративную подушку и прижимаю ее к груди.
– Какая разница, почему он стал ублюдком? Радуйся хоть, что отвертелась. Вспомни, как он обращался с твоей сводной сестрой. Этот негодяй пудрил ей мозги у тебя на глазах. Руку готова отсечь, но их брак точно сплошная катастрофа.
Саммер плюхается на диван, хватает мой бокал вина и подносит ко мне, убеждая сделать глоток, словно это лекарство.
– К тому же ты теперь с Кэлламом, он дико сексуальный, не презирает деньги и положение в обществе и… ну и жизнь в целом.
– Мэл не презирает жизнь. Он ее обожает.
Вот вам основная причина, почему он такой, какой есть. Потому что он горячо любит жизнь. Но я вспоминаю юного Мэла. Текущая его версия так же полна оптимизма, как и собрание ку-клукс-клана.
Саммер фыркает:
– Что он вообще тут забыл?
– Теперь Мэл сотрудничает с Джеффом Райнером. – Я подкладываю подушку под голову и откидываюсь на нее. – Мы будем работать вместе. В Ирландии. Два месяца. Я буду жить с ним. – Я глотаю комок в горле. – И с его женой.
Саммер глядит на меня так, словно я только что заявила о своем намерении выступать в цирке с часовым номером, где верхом на слоне стану делать акробатические трюки в одних леопардовых стрингах. С повязкой на глазах.
– Чем ты, черт возьми, думала, когда соглашалась?
– Я думала о продвижении на работе. И о том, что встреча с Мэлом случилась восемь лет назад и теперь совсем ничего для меня не значит.
– Ничего не значит? – Саммер вскакивает с дивана и, сцепив руки за спиной, начинает расхаживать взад-вперед по нашей крохотной гостиной. – Ничего не значит?! Ты была одержима им так, словно во всем мире не осталось мужиков со стоячим членом. Прошло несколько лет – не недель, не месяцев, лет! – когда ты наконец согласилась на свидание с Кэлламом. Мэл снился тебе по ночам. Я просыпалась от твоего плача. Он грезился тебе на перекрестках, фестивалях и в аэропортах. Помнишь, как однажды ты погналась за бедной азиаткой, потому что приняла ее за него?
Еще бы. Пытаясь прогнать, она побила меня сумочкой.
– Она была высокой и с такими же иссиня-черными волосами, – бурчу я, уткнувшись носом в бокал.
– Да дело в том, что ты помешалась на нем. В колледже нам по очереди приходилось следить за тем, чтобы ты не нарушила ваш дурацкий договор на салфетке и не стала искать его в интернете. Рори, это не шутки. Все очень серьезно.
Я тру глаза, делая глубокий вдох. Саммер права. Тупица Мэл и тупица Кэтлин поженились и вдруг пришли к общему мнению (такому же тупому), что я – причина их бед. Вот только я не переставала по нему тосковать.
– Ты не поедешь. – Саммер перестает ходить по комнате и резко останавливается. – Я не разрешаю.
– Я уже приняла решение.
Избегая ее взгляда, я смотрю на экран телевизора. Джулия Робертс и Ричард Гир ругаются. Вспоминаю, как отреагировал Кэллам, когда я вернулась с балкона и все ему объяснила. Он тут же отделался от Уитни, встал и отвел меня в небольшой бар. Там он сказал, что не стоит отказываться от предложения, а иначе из-за бывшего любовника я упущу новый отличный проект.
Кэллам обмолвился, что неизвестно, сколько мне вообще осталось там работать. Сделав мне предложение, он будет рассчитывать на мою помощь в подготовке свадьбы и организации общественных мероприятий.
Я, так сказать, отгородилась от всего, кроме его фразы «Дерзай». В мои планы не входило становиться домохозяйкой, но поднимать эту тему еще рано.
– Ты станешь трахаться со своим зятем. – Краем глаза вижу, как Саммер скрещивает на груди руки. – Подумай хорошенько, похотливая извращенка. Все еще хочешь поехать?
– Ни с кем я не собираюсь там трахаться. Ну может, с Кэлламом. – Точно, с Кэлламом. И, вне всякого сомнения, очень громко. – Мэл четко дал понять, что у него счастливый брак. И еще кое-чем поделился: он презирает меня до глубины души.
– Между любовью и ненавистью – очень тонкая грань. И вы скоро ее пересечете, а в итоге поддадитесь любви и испоганите отношения со своими партнерами. Помяни мои слова. – Саммер трясет пальцем перед моим носом и падает рядом на диван. – Кстати, что думает Кэллам о твоем отъезде?
Саммер вступила в команду Кэллама задолго до того, как я вообще согласилась с ним на свидание. Она что-то лопотала о его порядочности, хорошо оплачиваемой работе и адекватности. Я решила не упоминать, что в минуту, когда Мэл вышел на балкон, шел снег. Саммер поднимет меня на смех.
– Вообще-то он полностью меня поддерживает, – оживляюсь я.
Ну как будто. На самом деле он сказал так: «Считай это последней попыткой. Придется принять нелегкое решение по поводу работы в баре и шатания с камерой круглыми сутками. Тебе представилась отличная возможность развеяться и поразмыслить над нашим совместным будущим».
– Правда?
Клянусь, она смотрит на меня как на кошку, которая вот-вот отрыгнет перышко.
– До Англии не так уж долго лететь, а Рождество и Новый год Кэллам приедет встречать с семьей. Он рад. К тому же два месяца – ерунда.
– Два месяца – это на один месяц и двадцать девять дней больше, чем ты провела с Мэлом. А если я правильно помню, тогда ты пообещала отказаться от отношений, трусиков и гипотетической семьи, чтобы в любой момент упорхнуть с ним.
– Если я правильно помню… – Я допиваю вино и ставлю бокал на кофейный столик. – Мне было восемнадцать, я оплакивала отца и верила в оргазм чуть меньше, чем в Зубную фею. С тех пор я повзрослела.
Саммер кидает в мою сторону недоверчивый взгляд.
– Слушай, я хочу повышение, – признаюсь я, пробуя другую тактику. – Ведь все хорошо. Этот проект откроет передо мной множество дверей. Кэллам не верит в мою карьеру, а эта работа поможет доказать, что я могу сама зарабатывать на жизнь. Поддержи меня, пожалуйста.
Подруга тяжко вздыхает и щурится.
– Ты правда хочешь повышение или думаешь, что хочешь?
– В чем разница?
– Разница – твое счастье.
– Я хочу повышение, – рявкаю я.
– Не порти отношения с Кэлламом, Рори.
– Не буду. Если уж на то пошло, чтобы избавиться от неловкости, я, наверное, побуду сначала с Кэлламом. Встречи с Кэтлин я желаю меньше, чем ужина с Гитлером, Сталиным и Владом Цепешем, вместе взятыми.
– Эй, не сравнивай Влада с этими сволочами! Он был верен своей стране, но его просто неправильно поняли, – сопит Саммер.
Я толкаю ее плечом.
– Знаешь, каждая минута там вселяет в меня ужас. Между женатым Мэлом и мной ничего не случится.
– Звони мне каждый день.
– Вот тебе крест!
– А если вдруг захочешь с ним чпокнуться, сразу вспоминай, что он трахает твою сестру, а я после сюжета из шоу Джерри Спрингера совсем не хотела бы с тобой больше дружить.