Я бы не оставила отца-одиночку. Но, черт меня раздери, гадкого патологического лжеца брошу.
Сколько раз он пропадал без вести. Праздник по поводу дня рождения. Блестки. Маленькая сережка с фальшивым бриллиантом, найденная в траве на заднем дворе. Непреодолимое желание вернуться в Толку, когда мы отдыхали в Греции. Причина всему этому – его малышка.
Внутри все переворачивается от гнева, расстройства и безграничного желания защитить этого ребенка, не знавшего свою мать. И от вины. От слишком сильного чувства вины, причину которого мне пока не определить.
В ответ я машу девочке рукой.
Скажи что-нибудь. Что угодно. Ты наверняка ее пугаешь.
– Э, привет?
Не то, идиотка.
– Вы похожи на принцессу, – хихикает девочка, закрыв рукой ротик.
Сколько же ей лет? Думаю, самое большее семь. Может, шесть. Господи, как же близко по дате ко всей этой передряге с салфеткой. Неужели ее зачали сразу же после моего отъезда?
Я ставлю руки на пояс.
– Потому что я и есть принцесса.
У нее чуть глаза из орбит не вылезают.
– Правда?
– Вроде того. Меня зовут Аврора Белль. Я приехала сюда, услышав, что в этой деревне живет другая принцесса, еще прекраснее. Похоже, я нашла ее. – Я кривовато улыбаюсь.
Она восторженно хихикает и прикладывает ручку к одной щеке, чтобы спрятать румянец. Сердце в груди сжимается. У нее ямочки. Ни у Мэла, ни у Кэтлин не было ямочек. Наверное, они были дарованы малышке Всевышним в напоминание о том, что ей стоит улыбаться, несмотря на все невзгоды.
– Вы ошиблись адресом. Я не принцесса. Я всего лишь Тэмсин.
Тэмсин.
– Тэмсин! Да! Это та самая девочка, что я ищу. – Я достаю из рюкзака планер и, открыв его на первой попавшейся странице, неистово киваю. – Да. Точно. Принцесса Тэмсин из Толки. В нашем королевстве все о тебе судачат. Поговаривают, ты самая милая, самая добрая принцесса во всей Ирландии.
Если бы Тэмсин могла взорваться блестками, так бы она и сделала. Она подпрыгивает, хлопает в ладошки, и только сейчас я понимаю, что она одета в ковбойские сапожки, маленькую кожаную курточку, как у ее папы, и розовое платье. Она стильная от макушки до самых пяточек. Мне дико это нравится. А еще я ужасно ненавижу ее папашу, который настолько не доверял мне и сомневался, что я с легкостью могу ее полюбить.
– Хотите зайти? – спрашивает Тэмсин и делает шаг в сторону.
Я нервно улыбаюсь и засовываю планер обратно в рюкзак.
– Давай позовем дедушку и спросим у него, можно ли?
– Прадедушки еще нет. Он приходит незадолго до чаепития, это скоро. Дома бабушка. Хотите, я ее позову?
– О, не нужно. Я верну…
– Бабуль! – Тэмсин открывает рот широко-широко и исторгает вопль, от которого землетрясение может начаться. – Бабу-у-уль!
Я не успеваю найти глубокую яму в земле, чтобы та поглотила меня полностью, как в дверях появляется женщина. Она ни капли не похожа на Мэла, отчего я начинаю подозревать худшее. Когда женщина открывает рот, мои подозрения подтверждаются.
– Вы сказали «Аврора»?
Она вытирает руки о бумажное полотенце, словно одно мое присутствие ее испачкало.
Она не ровесница отца Доэрти, а, судя по всему, одного возраста с моей матерью. В Ирландии не так уж много священников, живущих во грехе с женщинами, готовыми сжечь меня заживо, поэтому, видимо, я натолкнулась на мать Кэтлин, которая делит кров с отцом Доэрти и матерью Мэла.
– Да, мэм. Я пришла к отцу Доэрти.
– Тэмсин, – уставившись на меня, она похлопывает девочку по пухленькой щечке, – иди прибери в комнате перед ужином.
– Но я хочу остаться с принцессой Ав…
– Ступай, – приказывает женщина, и Тэмсин исчезает в просторном стильном доме, который явно недавно отремонтировали. Ничего общего со скромным жилищем Мэла.
Женщина угрожающе тыкает мне в лицо пальцем.
– Я знала, что когда-нибудь ты явишься. У нас нет твоих денег. Все, что ты здесь увидела, купил Мэлаки. Твой пьющий придурок-отец и вполовину не был так богат, как внушал своему гарему любовниц.
Ого. Теперь понимаю, в кого Кэтлин пошла своей стервозностью. Ее мать и мафию могла бы обучить искусству жестких переговоров.
– Я приехала не из-за Глена, а по работе. Вы не обязаны мне верить, но это правда. И раз уж я здесь, то с радостью перемолвилась бы словечком с отцом Доэрти.
Я не упоминаю о своем браке с Мэлом, потому что до сих пор чувствую себя в этой деревне белой вороной, изгоем, непрошеной гостьей. А еще потому, что она потеряла дочь. Горе – изверг. Оно проворно овладевает вами, а потом вынуждает делать и говорить то, что в обычной жизни и в голову бы не пришло.
– Какова бы ни была причина, я прошу тебя уйти. Моя внучка вообще не должна была с тобой встретиться. Мы условились об этом с Мэлом. Он нам обещал. Достаточно того, что ты наверняка согреваешь ему постель…
– Ну, я ищу не Мэла. Я ищу отца Доэрти. Пожалуйста, передайте ему, что я жду его через два часа в «Кабаньей голове». Если передадите, обещаю больше вас и вашу внучку не беспокоить.
Зная, что мое сообщение дойдет до адресата, что мать Кэтлин не упустит шанса прогнать меня, я поворачиваюсь и ухожу.
Не существует нормального способа небрежно упомянуть в разговоре с женой, что у тебя между делом есть семилетняя дочь, и, упс, мать – ее мертвая сводная сестра, которая ненавидела Рори до глубины души. О, и просто так, вдогонку: на девяносто девять процентов уверен, что Тэмсин (опережаю события, так зовут мою дочь) появилась на свет благодаря ночи, когда я был в стельку пьян и изнасилован.
И все же мамин внезапный визит вкупе с тем, что Рори по вполне понятным причинам начала терять терпение, да еще эта изводящая меня так называемая совесть подсказывали, что сегодня я расскажу правду.
Я проигрываю в голове неизбежный разговор, паркуя перед домом свою древнюю, дышащую на ладан машину. Зная, что Рори вышла не за Пижона, а за меня, не подозревая, что в год я зарабатываю семизначную цифру, только приумножает мою любовь к ней до такой степени, что вряд ли мое сердце вообще выдержит.
«Привет, дорогая, что будем есть на ужин? Я подумываю о ризотто, вине и тебе. О, и, кстати, у меня есть ребенок».
Или подготовить почву, сообщив для начала что-нибудь приятное:
«Привет, принцесса. Ты знала, что на улицах я пою в качестве хобби, а на самом деле поневоле стал миллионером? У меня много забавных фактов. Вот еще один: я – отец».
Руками, полными подарков для Рори и Тэмсин, я открываю дверь. Рори я принес шоколад и винтажные диски с ирландской музыкой, которая ей нравится, а Тэмсин – платье принцессы и… Какого хрена?
Рори в гостиной и запихивает свои вещи в сумку. Чемодан уже полностью упакован и выжидает у двери, как нетерпеливая мать. Рори прижимает плечом телефон к уху и пытается уместить в сумочке шарф. Вдали от меня ей всегда холодно, почему она не может понять?
Она рычит в трубку:
– Мне плевать, что это будет за машина. Да хоть чертова осла присылайте, я все равно отсюда уеду. – Пауза. – Да, сэр, я понимаю, что у вас другая сфера услуг. Дело в том, что мне нужно как можно скорее свалить из этой дыры. Пожалуйста. Посигнальте, когда приедете.
Она берет телефон в руку и нажимает кнопку сброса. Бормочет что-то неразборчивое о том, что нужно позвонить матери, и тыкает пальцем экран, когда я прочищаю горло.
– Едем в медовый месяц? – спрашиваю я, ставя покупки на барную стойку напротив Рори.
Спокойствие. Наверняка есть логическое объяснение тому, что она собирает вещи.
Рори поднимает на меня глаза и скалится, словно не ожидала увидеть. Потом делает шаг назад, как будто я собираюсь ее поколотить.
– Ты меня напугал. – Она вытаскивает из сумочки шарф и набрасывает его на плечи, собираясь уходить.
– Сейчас могу сказать то же самое и о тебе, – стиснув зубы, брюзжу я и изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не накинуться на нее.
Я не дурак. Я с самого начала понимал, как мала вероятность того, что у нас все сложится.
И все же.
Все же.
Я влюбился в девушку с именем двух диснеевских принцесс и верил в невероятное, потому что… ну «Дисней» и вся фигня.
Рори скрещивает руки на груди.
О-оу. Видимо, она не в духе, а значит, нужно искать укрытие.
Я обхожу барную стойку, намереваясь приблизиться к жене, но она поднимает руку, останавливая меня.
– Что происходит?
– Столкнулась сегодня с интересным человеком.
– Серьезно? – говорю я, оттягивая время.
Рори кивает.
Я молчу, потому что у меня дурное предчувствие, а еще дышать становится трудно, наверное, из-за тех признаний, что давным-давно нужно было выложить на стол.
Рори делает шаг ко мне.
– С очень хорошо знакомым тебе человеком. С маленькой девочкой по имени Тэмсин. Улавливаешь?
Во рту пересыхает. Что я могу сказать? Что не рассказывал Рори про Тэмсин, потому что не рассчитывал, что снова полюблю ее? И не понимал, что вообще-то так ее и не разлюбил?
Что вначале я просто защищал свою дочь от нее, от Ричардса и от их поганого городского образа жизни, посему отправил ее жить к бабушкам, пока работал над проектом и параллельно разрушал жизнь Рори?
Что на самом деле запертая тайная комната принадлежит Тэмсин и она красивая, как и ее хозяйка, а дом обычно в порядке, потому что я воспитываю дочь один и живем мы только вдвоем? Что я злился, когда Рори приближалась к этой комнате, потому что всегда защищал Тэмсин, даже если физически ее не было в комнате? Что я заранее устроил в доме беспорядок, чтобы сделать существование Рори невыносимым, но безупречную комнату Тэмсин не трогал?
Что к тому моменту, когда я понял, что Рори может стать моей, стало слишком поздно? Что ложь пустила корни так глубоко, что стала угрожать нашим отношениям, а я метался, как безголовая курица, между дочерью и любовницей?
Станет ли она вообще меня слушать?
– Кстати, милая девчушка. – Рори пожимает плечами, делая вид, будто ей все равно. – А потом твоя теща проинформировала меня, что я монстр.