Лили пожала плечами. Слезами горю не помочь.
— Все равно это лучше, чем идти раздетой или совсем не идти.
Дверь открылась, в щель просунулась голова Берниз Дорбрук.
— Что происходит?
— Ох, мне жаль огорчать вас, Берниз…
Лили перебил Морис, немедленно выложивший всю историю и свои комментарии о подлой личности принцессы Друсил.
Берниз выразила полнейшее согласие:
— Я предупреждала Лили о ее злобности.
Высказанное замечание положило начало бурному обсуждению мерзости Друсил, глупости ее дочери и безнадежности их попыток свести леди Пенелопу с принцем Конрадом. Участвовали Берниз, Фредди и Морис.
— Прошу прощения, — вступала Лили, — я присоединяюсь к высказанным мнениям, но ситуация такова, что через сорок пять минут мне отправляться на бал, а надеть нечего.
— О, не волнуйся об этом, — сказала Берниз. — Пошли, у меня кое-что найдется. Я надевала его на вручение наград Академии в 1958 году. Мой муж тогда награду не завоевал… — Она вздохнула. — Но платье изумительное. От Валентино.
Морис и Фредди обменялись оживившимися взглядами и разом начали подталкивать Лили по направлению к номеру Берниз.
Когда, переодевшись, Лили появилась перед своими судьями, три рта разом открылись.
— Ты выглядишь… прелестно, — сумел выговорить Морис.
— Очаровательно, — присоединился к нему Фредди.
— Милая, если б я так же выглядела в этом платье, той ночью я отправилась бы домой с Кэрри Грантом, — добавила Берниз, не скрывая выступивших слез.
— Спасибо, — сказала Лили, сама во власти бурных эмоций. — Всем вам. Берниз, прямо не знаю, что бы я делала, не загляни вы в номер. — Она шмыгнула носом, потом выпрямилась. — Но времени разводить нюни нет, у меня полчаса до того, как принц за мной зайдет. Фредди, сотвори чудо с моими волосами, сумеешь?
— Спрашиваешь!
Все гурьбой отправились в комнату, где она готовилась к выходу, и через двадцать минут преображение было полным. Никогда в жизни Лили не ощущала себя такой красивой.
К моменту, когда Конрад постучал в дверь. Лили не страшны были никакие фотографы.
При виде девушки голубые глаза принца просияли.
— Вы выглядите потрясающе, — сказал он. Фредди, Морис и Берниз с энтузиазмом закивали. — Никогда не видел женщины красивее.
Лили ощутила, что краснеет.
— Не совсем правда, но спасибо за комплимент. Вы готовы?
— Я бы предпочел остаться тут и просто глядеть на вас, — с улыбкой сказал Конрад.
Лили услышала, как одновременно вздохнули Фредди и Морис, стоявшие и отдалении.
Она сделала большие глаза.
— Ну же, пошли, пока я не превратилась в тыкву. — И двинулась мимо него, но внезапно остановилась. — Ой, нет!
— Что такое? — спросил Конрад. Девушка приподняла платье.
— Туфли, которые предполагалось надеть с другим платьем, сейчас будут смотреться нелепо.
— Какой размер вы носите? — быстро спросил Морис Берниз. — Шестой? — с надеждой взглянул он на Лили.
Та покачала головой.
— Восьмой. Но ничего. Можно остановиться у магазина уцененных товаров по дороге.
— Уцененных товаров! — с ужасом повторил Морис.
Лили выстрелила в него взглядом.
— Они нужны мне лишь на одну ночь, да и нет времени на походы по магазинам. Перебьюсь. — Трудно поверить, как часто этим вечером ей приходится утешать Мориса! — Честно, ты волнуешься больше меня!
Конрад провел ее к ожидающему лимузину и лично открыл дверь, прогнав шофера. Взглянув на босые ноги Лили, спросил:
— Может, поедем лучше в аэропорт и отправимся на Гавайи?
Она вздохнула.
— Не шутите о Гавайях в присутствии девушки, выросшей в Бруклине, ваше высочество. В ноябре можно лишь мечтать о тепле. Или холоде. Что угодно, лишь бы не мерзкий морозящий дождь, что вечно бывает у нас в это время года.
— Я с радостью заберу вас отсюда, — сказал Конрад. — Куда только захотите.
Кровь бросилась ей в лицо. Она не знала, серьезно он говорит или нет, но момент был настолько драгоценен, что не хотелось отравлять его, спрашивая.
Нынешняя ночь — ночь сказочная, и она только начинается.
Глава двенадцатая
Несколько минут спустя они подъехали к обувному. Машина плавно затормозила.
— Я сейчас. — Лили обернулась к Конраду.
Тот вытащил бумажник.
— Разрешите мне по крайней мере…
— Забудьте. — Она фыркнула. — У вас не найдется достаточно мелких купюр. — И убежала, чтобы через пять минут вернуться с дешевыми, но вполне приемлемыми черными туфельками на ремешках. Какая разница, никто на них и не посмотрит.
Конрад одобрительно кивнул, потом велел водителю ехать.
Был уже конец ноября. Лили впервые заметила в городе праздничные огни и оживление, знаменующие приближение Рождества.
— Не желаете шампанского? — спросил Конрад.
Первым побуждением Лили было отказаться, сославшись на необходимость сохранять ясную голову, но праздничное настроение передалось и ей.
— С удовольствием.
Он налил, передал ей бокал.
— За чудесную ночь.
Девушке стало весело. Нельзя всегда быть серьезной, сказала она себе. Иногда следует позволить себе радоваться жизни.
Конечно, куда легче, когда рядом кто-то есть. Кто-то, преследующий те же цели. Как сейчас у них с Конрадом. У них общая цель: сделать этот вечер удачным. Так и в счастливом браке должно быть.
Лили снова отпила шампанского и посмотрела на Конрада.
А таким, подумала она, не слушая возражения внутреннего голоса, должен быть хороший муж. Присутствовать, но не давить, помогать, но не навязывать, поддерживать, а не душить. И, превыше всего, умеющий быть благодарным. Конрад так часто в последние дни хвалил ее! Ей будет не хватать этого в дальнейшем.
Уже завтра…
У нее есть одна ночь. Одна ночь на сказку.
Водитель затормозил. Лили была изумлена количеством фотографов, ожидающих у — да, точно! — красного ковра.
На сей раз Конрад подождал, позволив водителю открыть дверь и ободряюще улыбнулся Лили. — Так принято, — пояснил он.
Она рассмеялась и последовала за ним в бесчисленные вспышки света.
Лили, непривыкшую к подобному приему, они просто ослепили. Конрад придерживал ее за руку, и она поняла, что не в состоянии ориентироваться из-за ослепительного блеска вокруг.
— Ты привыкнешь, — прошептал он. — К счастью, такие случаи бывают не часто.
На пороге они задержались, Конрад ответил на вопросы. Лили придерживалась своей роли, стоя рядом с ним, пока он сводил ответ на практически любой вопрос к цели сегодняшнего события. Ей оставалось только восхищаться его способности изворачиваться.
Брешь в его обороне обнаружилась лишь однажды, когда один из журналистов спросил:
— С вами будущая принцесса Белории?
Конрад заглянул ей в глаза и просто ответил:
— Из нее получится прекрасная принцесса.
Лили окаменела. Ей пришлось снова и снова напоминать себе, что все здесь — сплошное притворство.
Уже в зале — среди огней, цветов и гостей, многие из которых были важными шишками в своих областях, — время полетело незаметно. Конрад продолжал покровительственно придерживать Лили за плечо, пока они перемещались от одной группы к другой, обсуждая цель собрания, пожертвования и успехи работы фонда.
В какой-то момент Конрад остановился и прошептал Лили:
— Что ты притихла?
Внезапное обращение на «ты» вдруг показалось Лили само собой разумеющимся.
— От благоговения, — честно призналась она. — Ты творишь чудеса.
Он рассмеялся.
— Не уверен, что это правда. В любом случае говори спокойно. Или молчи. Как хочешь. Я горжусь, что ты рядом со мной, что бы ты ни делала.
Сердце девушки болезненно дрогнуло, но вечер шел своим чередом, люди начали и ей задавать вопросы. Уклоняясь от нежелательных откровений, ей пришлось мобилизовать свой опыт менеджера. Но единственное, о чем она могла думать всерьез, был Конрад.
В десять заиграл оркестр. Конрад вдруг сказал:
— Наш выход.
Это Лили не предусмотрела.
— Выход? — испуганно переспросила она.
— Танец.
— Чего я и боялась. Я не танцую.
— Ты словно приросла к полу.
— Да я серьезно! Я действительно не умею танцевать!
Он тронул ее за щеку, заглянул в глаза.
— Ничего. Пойдем со мной. — Взял ее за руку и вывел на террасу, глядящую на расстилающийся внизу город. — Не холодно? — Принц обнял ее.
— Вовсе нет, — ответила Лили правду. В его объятиях ей было жарко, словно в летний полдень.
Дверь осталась приоткрытой, и звуки музыки доносились до них. Конрад взял ее руку и положил себе на плечо.
— Это просто. Вперед, — он шагнул вперед, она следом, — назад. Вбок — обратно. Замечательно. Еще разок. Вперед, назад, вбок, обратно.
Они танцевали, одни на террасе, в стылом ноябрьском воздухе, и им сияли огни Нью-Йорка.
Музыка затихла, и Конрад похвалил Лили:
— Ты быстро учишься. Готова пойти в залу?
Она бы предпочла оставаться здесь и час и другой, вместо того, чтобы выступать перед столькими людьми, но — положение обязывает.
— Конечно.
Он взял ее за руку и повел обратно в танцевальный зал.
Стоило им появиться, как в толпе начали аплодировать, вначале тихо, а потом все громче.
Конрад поклонился дирижеру, и музыка началась снова. Он повел Лили в танце, и они танцевали, пока их пару не разбил незнакомый ей человек. Следующий час так и пролетел — Лили и Конрад искали друг друга, но протокол позволял любому просто подойти и разделить их.
Лили начала привыкать и уже ждала следующей возможности встретиться с Конрадом в танце, когда ей помахал из толпы один из ее коллег, Сиин.
Встревоженная, она подошла к нему. Из «Мончклэ» за ней могли прислать только в экстренном случае.
— Тебе надо идти, — прошептал Сиин Лили. — Срочно.
Лили оглянулась на Конрада, танцующего с пожилой дамой, и подумала, что успеет справиться с возникшей проблемой и вернуться, пока ее не хватятся.