— Ой, какая красота и без охраны, — чуть ли не пропел он. Его глаза похотливо блеснули.
У меня уже десять лет назад прошли неконтролируемые приступы ярости, но злость на тех стражников, что остановили меня на границе, до сих пор осталось. А эти маги, так напоминали мне их. Поиграем, мальчики? Грис потер ручки. Мой малыш. Понимает. Я дождалась, пока маги подъедут ближе. Они слезли с лошадей и стали наступать на меня. Я сжалась и спросила то-о-оненьким голоском:
— Кто вы? Что вы хотите? — а теперь немного срывающимся голосом, — Что вам нужно?
— Немного развлечемся и отпустим тебя, крошка, — проурчал один из магов.
Ага, сейчас. Я вновь применила свою маленькую хитрость, что бы вызвать слезы, и закричала:
— Не-е-ет! Не трогайте меня! — попыталась убежать, меня ожидаемо перехватили и прижали к себе.
Затем козел, схвативший меня, направил свою конечность в сторону моей груди. У-у-у, мужик, я хотела немного еще поиграть, но раз вы такие напористые, то, чур, я не виновата. Я позволила тьме слиться со мной. Растаяла, вновь материализовалась за магом, и прошептала ему в ухо:
— Не ожидал, сладкий?
Маг остолбенел, остальные тоже находились в некотором шоке и ступоре. Я раскрыла ладони, и темные веревки полезли ко всем мужчинам и связали их. Это произошло в одно мгновение, поэтому маги, не успев опомниться, уже были обездвижены. Эти выродки с диким ужасом в глазах смотрели на меня. Да-а-а. Бойтесь меня, насильники несчастные! Я подошла к тому, который первый подъехал.
— Страш-ш-шно? — прошипела.
Он замычал. Я повернулась к его соседу.
— И тебе-е страш-шно?
Он тоже замычал. Я выпустила еще несколько веревок, которые завязались на горле у ублюдков. Я сжала руки в кулаки, тем самым завязав удавки сильнее.
— А вы-ы не думаете, как было бы страш-ш-шно беззащ-щ-щитной девуш-ш-шке, оказавш-шейся на моем мес-сте, тва-ари? — прошипела я снова.
Они захрипели. Я ослабила петли на их шее. Подошла к одному и, используя тьму, приподняла его, так что бы его глаза были напротив моих.
— Вы заслуж-живаете самой мучительной с-с-смерти, за то, что хотели с-сделать, но я щ-щ-щедр-р-рая.
Я отпустила гада, и он упал, как мешок с картошкой. Я с неким трудом пробила защиту магов, закрыла глаза, нашла опоясывающие их головы красные ниточки. Потянула за ниточки каждого, а затем стала вплетать в них свои, темные, при этом говоря слова проклятья.
— Если вы хоть раз, еще хоть раз, даже подумаете о том, что бы изнасиловать кого-то, вас сначала пронзит боль во всем теле, потом у вас начнут гнить все, ВСЕ, конечности, а потом постепенно отвалятся. Это все будет сопровождаться мучительной болью, потом из вашего тела полезут черви. Они сначала будут копошиться под кожей, а затем проедать проход наружу. Когда последний червь вылезет, вы умрете.
Я отпустила теперь уже черно-красные нити и открыла глаза. Конечно, такой вид проклятий доступен только тем, кто владеет первородной тьмой. Его нельзя снять, потому что это уже даже не как проклятье, а как установка организма. Я осмотрела мужчин. Они выглядели немного пришибленно. А я еще не закончила. Захотелось оставить им небольшой подарок-напоминание обо мне. Я подошла к одному из них, взяла его за руку, прижала к его запястью большой палец и выжгла на его коже: «Р». Я сделала так со всеми.
— Только подумайте о том, что бы меня найти и метка наградит вас просто адской болью, до потери сознания. Понятно?
Я приказала веревкам из тьмы отпустить их к утру, а сама с сожалением опять запрягла лошадь и поехала дальше. У-у-у. Козлы! Все настроение испортили!
Грис потрогал меня за плечо, посмотрела на него. Он скривил мордашку, сложил ладошки и положил на них голову, а потом отрицательно замотал головой.
— Да, Грисик! Мало того, что настроение испортили, так еще и поспать не дали!
Поздней ночью, я добралась до Дринеты (столицы Эситрена). Остановившись около первого попавшегося, более-менее приличного на взгляд постоялого двора, я вошла внутрь. Отдала деньги за комнату и прошла на второй этаж. Моя, комната под номером четыре. Открыла дверь, вошла. Все чисто и уютно. Так все, теперь спать. Я сняла свои штаны, тунику, сапоги и забралась на кровать. Счастье-то какое! Просто поспать на настоящей кровати! Через несколько минут, я уже спала.
— Нет, это мне не подходит, — категорично ответила я.
Бедная продавщица уже с отчаянием, ясно читавшимся в её глазах, показала мне последнее платье. Хм, по-моему, ничего. Да, это определенно мой фасон. Я кивнула и, взяв его, пошла примерять. Ах. Я конфетка. Платье без рукавов и бретелек облегает до талии, а дальше спадает мягкими волнами. По краям и сверху, и снизу было нашито черное кружево. Плюс, разрез до колена, также обшит кружевом. Я не знаю, как держалось это платье, потому что мало того, что оно без бретелек и рукавов, так еще и спина полностью открыта. Фактически край платья шел посередине груди, постепенно закрывал бока и сходился на сантиметр выше ягодиц. Я была в восторге. Оно весьма и весьма экстравагантное. Это платье никто не хотел брать, считали его слишком открытым и даже не пытались мерить, так сказала мне продавщица. Хотя в Эситрене довольно свободные взгляды: короткие платья, штаны, рубашки разрешаются. Купила его и черные туфельки на шпильке, также обшитые кружевом.
А собственно, зачем я платье покупаю? Так сегодня бал в честь дня рождения императора. Восемьсот двадцать лет! О как. На этом балу я предстану пред грозные императорские очи, так сказать обновленная. С покупками пошла назад на постоялый двор. Можно было бы прийти во дворец, но не хотелось. Войдя в свою комнату, я приняла ванну и стала одеваться. Платье, туфли, прическу я сделала довольно простую, зачесала волосы на бок и обвила их ниткой черного жемчуга, которую до этого купила. Грисик все суетился вокруг меня поправляя одежду то тут, то там.
— Солнце, ты же понимаешь, что я тебе взять с собой не смогу, — сказала я грустно. — Жди меня здесь.
Подкрасила глаза чернью (тушью) и, накинув плащ, вышла на улицу. Вдохнула воздух полной грудью. Да, во мне сейчас мало кто узнает Аринэлию де Эксклавайтс. Темные волосы, кожа тоже немного потемнело. Тело окончательно оформилось и стало более женственным, появились подкожные мускулы — результат долгих тренировок в спортзале. Я себе очень нравилась, а понравлюсь ли я императору? Быстро отогнала эту мысль.
До дворца практически долетела, на входе показала метку на запястье (своеобразный вид приглашения, который невозможно подделать отсылается всем приглашенным, а потом идентифицируется на входе, сообщая о тебе нужную информацию) и, отдав плащ, вошла в зал. На меня посмотрели несколько темных, оценили, а потом стали шептаться с соседями. Вследствие чего на меня оглядывалось все больше и больше темных. Ну конечно, никому не известная темная в экстравагантном наряде. Ну и пусть. Так, сначала нужно отдать дань уважения Его Императорскому Величеству. Я вдохнула, выдохнула и направилась в сторону трона. За спиной шептались, а спину просто прожигали несколько сотен взглядов. Бр-р.
А вот и император. Сердце забилось быстрее, в груди появилось томление. Подошла к трону, присела в реверансе. Отметила, что император нисколько не изменился.
— Ваше Императорское Величество, — через минуту выпрямилась и встретилась глазами с императором.
Не знаю, откуда пришло осознание, но поняла, что император меня не узнал. Ой, только вопросов больше вызову, может, стоит сейчас свалить и перекантоваться где-нибудь?
— Ваше Величество, позвольте поздравить Вас с Днем Рождения и пожелать вам безоблачных лет и ясного неба над головой.
Официальное поздравление.
Потом снова присела в реверансе и, не дожидаясь реакции императора на мои слова, отошла. Чем бы себя занять? Я ни с кем не была знакома. С кем общаться? Хотя, может здесь мои мальчики? Тут меня тронули за плечо. Я осторожно обернулась. На меня смотрел мужчина чем-то неуловимым напоминающий императора. Правда, губы более тонкие, глаза меньше и посажены глубже, телосложение более хрупкое, а волосы не черные, а скорее похожие на мои, шоколадные. Нет, мужчины разные, но все же чем-то они похожи. А! Это же… У-упс. Нет, пожалуйста, пусть я спутала его с кем-то другим. Еще раз осмотрела мужчину. Нет, все же это определенно он, Конран Риецкий, мой «папа».
— Приветствую Вас, — сказал «папочка».
— Папа, а я как рада Вас видеть, — ответила я голосом полным радости. — Как давно я с Вами не встречалась.
Мужик тормознул. Через минуту он спросил:
— Позвольте, вы меня должно быть с кем-то путаете.
Я оскорбленно ахнула.
— Как же так, отец, неужели я за эти двадцать лет так сильно изменилась. Это же я, Ринэлин.
Мужик посмотрел на меня немного ошарашено.
— Папа, я бы с удовольствием с Вами поболтала, но мне пора, позже увидимся! — сказала я, сделала реверанс и стала отходить.
Я оглянулась. Мужчина продолжал смотреть на меня. Я прикусила губу и, отвернувшись, прошествовала в противоположный конец зала за напитком. Желательно алкогольным. Я этого чуда уже пять лет не пила (попойка с горным духом не в счет). Правда, перед самым столом я остановилась. Нет, мне нужно поговорить с императором, а это делается на трезвую голову.
"А может не надо? Он нас не узнал. Поэтому, ты — птица вольная" — предложили тараканы.
"Нет, надо все же поговорить" — не согласилась с идеей я.
Император будет доступен для разговора, когда начнутся танцы. Что бы, не столкнуться еще с кем-нибудь, я ушла в самую тень, плюс, призвала тьму и наложила щит для отвода глаз. Не знаю, сколько я так простояла, но с первыми звуками рики (аналога вальса), я вышла и стала искать взглядом Тиэрэна Велецкого. Он продолжал сидеть на троне, наплевав на то, что сейчас ему полагается танцевать с какой-нибудь дамой. Я, не тратя времени даром, прошествовала к нему. Подойдя к трону, наложила полог тишины. Император посмотрел на меня.