— Я приболел. Приготовь мне, пожалуйста, имбирно-лимонный напиток с мёдом. Я приду на кухню через десять минут. — И ушёл в спальню, куда давно уже старался лишний раз не заходить. Но в этот момент было всё равно. Лишь бы тишина, покой и никаких мастурбирующих домработниц.
.
На всякий случай подождав не десять, а пятнадцать минут, я отправился на кухню.
Когда я сел на диван и отпил горячего напитка, Оля стояла возле плиты лицом ко мне, и видно было, как она хочет что-то сказать, но никак не решается. Да, если Лида порой напоминала неумелого котёнка, то эта девушка тянула на едва оперившегося птенца.
— Садись, — сказал я и указал на табуретку.
Она послушно села и тут же неловко заговорила:
— Вадим Юрьевич, прос… — голос дрогнул, — простите, пожалуйста. Вы не так поняли…
Внутри я усмехнулся, но не подал виду.
— Оля, — прервал её я, — давай я сэкономлю нам обоим время и скажу всё как есть.
Её щёки горели от стыда. Глаза не смели смотреть на меня дольше мгновения.
— То, что ты делала в моем кабинете, не проблема. Так нельзя делать в чужом доме, но ничего страшного там не произошло. Понятно? — я решил поначалу успокоить этого птенчика, прежде чем преподавать урок.
Оля кивнула. И очень тихо прошептала:
— Спасибо.
Я потёр виски пальцами, зажмурился, прогоняя муть из головы, и продолжил:
— Правильно я понимаю, что Алла Николаевна специально устроила тебя на работу к нам, чтобы ты мне понравилась?
Девушка испугалась. Ответ не понадобился. Птенчики не умеют врать.
— А потом я тебе и вправду понравился? Да? — Я говорил холодно, чтобы она даже на секунду не допустила, что её чувства взаимны.
Оля еле заметно кивнула головой.
— Так я и думал… — Я тяжело вздохнул, сделал глоток имбирного напитка и поинтересовался: — Скажи мне вот что. Твоей маме ещё нужна эта работа?
— Д-да…
— Тогда у меня для тебя предложение, от которого нельзя отказываться. — Оля всё так же испуганно бегала глазками от меня к столу и обратно. — Ты возвращаешься домой и говоришь маме, что больше не можешь тут работать. Причину придумай сама. Я ей не буду ничего рассказывать, и то, что произошло сегодня, останется между нами. Договорились?
Она молчала. Собралась с духом и выпалила вдруг:
— Вадим… Юрьевич. Но вы м-мне действительно нравитесь… Очень!
Это можно было и не говорить. Я только что видел, как она мастурбировала в моей одежде и вроде бы даже нюхала её.
Но травмы птенчикам ни к чему. Будут ещё, и без моего участия. Поэтому, с осторожностью подбирая слова, мне необходимо было выгнать её из этого временного гнезда. Дупла? Ветки? Неважно, лети, птичка, тебе здесь не место.
— Оля. Мне, конечно же, очень льстит внимание такой красивой молодой девушки, — тут я даже не врал. — Но, поверь мне, я не тот, кто тебе нужен. Я — отвратительный выбор для тебя. Стареющий ворчливый зануда, пропадающий днями на работе, а вечерами с чужой для тебя дочкой. Не нужен тебе мужчина на двадцать пять лет старше. Только представь, тебе будет сорок пять — как говорят, «баба — ягодка опять», — а мужу уже семьдесят. Не женой, а сиделкой станешь. Тебе это надо?
Я, конечно, в семьдесят планировал ещё быть на коне, но сгустить краски для убедительности было не лишним.
Оля неловко улыбнулась.
А мне вдруг подумалось: какими были бы мы с Лидой, если бы прожили вместе до её сорока пяти лет? Мне было бы только шестьдесят. Звучит не так и ужасно.
— Ну что, договорились?
— Да… — прощебетала Оля, будто у неё был выбор.
Я сказал, что сегодня она может ничего не доделывать по дому, и птенчик улетел с миром.
Но если она — птенчик, то кто я? Сегодня я, видимо, стареющий орёл, который допил имбирный напиток, отдохнул немного и, приободрившись, тоже полетел, но уже за своим птенцом, ждущим его в клетке школы.
Да нет, никакой я не стареющий. Просто немного захворал.
Будь я стареющим, не притягивал бы к себе так много женщин разных возрастов. Эльвира, Оля… то ли ещё будет, это точно…
Ирония жизни в том, что мне это не нужно. Не интересны мне ни безобидные птенчики, ни бывалые ядовитые змеи, ни серые мышки, ни кто-либо ещё.
Мне была нужна только Лида.
А теперь никто не нужен.
54
Лида
В «Интродизайне» мне сразу не понравилось. Юле я об этом, разумеется, ничего не сказала, да и нечего было говорить. Не заявлять же: «Знаешь, на меня здесь смотрят как на шлюху, которая отчего-то решила заявиться в приличное общество»?
Конечно, не все так смотрели. Но многие, особенно коллеги-дизайнеры. Некоторые даже стремились меня чем-нибудь ненавязчиво уколоть, чтобы, с одной стороны, было обидно, но с другой — не в чем упрекнуть. Например, меня спрашивали, кто красивее — Озёрский или гендиректор «Интродизайна». Или интересовались, какой процент проектов в моём портфолио разработан с участием Вадима. Ничего оскорбительного напрямую, но безумно неприятно было каждый раз слышать нечто подобное.
Беда была ещё и в том, что я совершенно не умела отвечать на колкости. Я не привыкла к ним и терялась, молча хлопая глазами. Думаю, многие решили, что я либо умственно отсталая, либо просто дура. В любом случае — Озёрскому такая жена не подходит.
Об этом я даже краем уха услышала, когда проходила мимо сплетничающих коллег.
— Не обращай внимания, — сказала Юля на второй день в столовой во время обеда. — Ничто не вечно под луной. Позубоскалят, поперемывают тебе косточки пару недель, а потом потеряют интерес. Особенно если ты не станешь поводов подкидывать.
— Ты о чём? — не поняла я.
— Не связывайся с Градовым, — предостерегла меня Юля, и я замерла, глядя на подругу с недоумением. Я вообще не поняла, к чему это было сказано.
— С генеральным? — решила на всякий случай уточнить.
— Угу.
Юля подняла глаза от своего супа, посмотрела на меня, иронично улыбнулась и пояснила:
— Градов и Озёрский — давние конкуренты. Когда-то Алексей Владимирович работал с Вадимом, начинал, точнее. Ты об этом знаешь?
— Э-э…
Мне стало стыдно. Возможно, Вадим рассказывал что-то про Градова. Почти наверняка рассказывал. Но я не брала в голову, потому что это казалось мне неважным. Какая разница, с кем он работал двадцать с лишним лет назад, когда я ещё в школе училась?..
— Ясно, — пожала плечами Юля. — В общем, Градов был партнёром Вадима, но захотел, как я понимаю, больше власти, а твой муж не собирался её давать. Вот Алексей Владимирович и свалил. Правда, для того, чтобы открыть студию, ему понадобилось выгодно жениться. Жена у него — та ещё фурия, но благодаря её деньгам «Интродизайн» не отбросил копыта в первый же год своего существования, да и потом тоже. Сейчас мы крупнее студии Озёрского, но… менее престижны. И Градова это бесит. В принципе, на его зависти к Вадиму я и сыграла, когда принимала тебя в штат.
— Что?! — Сердце в ужасе грохнулось куда-то в пятки.
— Не волнуйся, — поморщилась Юля и махнула рукой. — Алексей Владимирович в целом мужик адекватный, я на него уже почти десять лет тружусь. Конечно, он не стал бы принимать тебя в команду с таким куцым портфолио, если бы не желание насолить Озёрскому.
Ох уж эта Юля…
С другой стороны, она хотела как лучше, обеспечивая меня работой. Но что обо всей этой авантюре подумает Вадим? Если они с Градовым терпеть друг друга не могут, он решит, что я назло так поступила…
— И я не сомневаюсь, — продолжала Юлька, — что Алексей Владимирович начнёт к тебе клинья подбивать.
— Так он ведь женат.
— Лида, — подруга закатила глаза, — ты иногда просто поражаешь меня своей наивностью! Кому и когда это мешало?!
— Вадиму… — ответила я непроизвольно и вздохнула. Юля сказала «наивность», но сейчас я чувствовала себя круглой идиоткой. Какая же это наивность? Я умудрилась предать человека, не способного на предательство.
— Да, — согласилась со мной Юля. — Озёрский в этом плане — кремень. Но Градов не такой, любовниц у него всегда не одна, а несколько, не считая жены. И, помяни моё слово, он будет к тебе подкатывать. Но слово «нет» наш гендир, слава богу, понимает, так что с отказом не тяни. Не кокетничай, не улыбайся, а сразу сурово осади, и всё будет нормально.
— А потом он меня уволит?
— Вряд ли. Меня же не уволил? — рассмеялась Юля, и в этот момент я в очередной раз поняла, в каком же вакууме жила во время брака с Вадимом. Он оберегал меня от всего, поэтому сейчас я чувствовала себя мышью, которую бросили в террариум к змеям. Все змеи сытые, но мыши всё равно не по себе.
Мир, в котором начальники приставали к своим подчинённым, давно и незыблемо существовал для меня в какой-то параллельной реальности. Так же, как и мир, в котором мужья заводили любовниц, отцы бросали своих детей, бывшие супруги мстили друг другу — и прочие гадости, достойные террариумов.
Вадим был совсем другим человеком. И он, наверное, тоже считал меня другой… пока я его не предала.
55
Лида
Вечером в тот же день я порывалась написать Вадиму и признаться, что устроилась в «Интродизайн», но так и не решилась. Причина была проста как пять копеек: я не знала, что сказать в своё оправдание, чтобы это не звучало отвратительно. Прости, я не хотела? Прости, я забыла, что ты говорил мне о Градове? Прости, но мне нужна была работа, а тут Юля решила помочь и я не отказалась? Звучало всё одинаково ужасно, и я в итоге спустила эту ситуацию на самотёк.
В любом случае уронить себя в глазах Вадима ещё ниже я вряд ли смогу, так что… пусть всё идёт как идёт. Посмотрим.
Мы с Вадимом договорились, что будем забирать Аришку из школы по очереди. Вторник выпал мне, и я с удовольствием провела с дочкой пару часов. В среду у Арины были танцы, и Вадим должен был сам забрать её из школы и отвезти на занятия, а потом домой. Я весь день планировала провести на работе, чтобы освободить завтрашний день и отвезти Аришку на английский.