– П-правда?
«В этом мире полно людей, желающих продать свою душу дьяволу. Проблема в том, что нет дьявола, который бы хотел ее купить».
– Да, правда. Мне больно об этом говорить, но дела обстоят именно так.
Цутайа крепко зажмурился. Он выглядел как человек, убитый горем или, быть может, пытающийся так себя вести. Тяжело вздохнув, он открыл глаза и решительно пошел между полками.
В этом был весь Цутайа. Если кому-то нужна была помощь, он старался работать быстро и делал все необходимое, не спрашивая зачем.
Мы оба просматривали полки, заставленные DVD и Blu-ray. Нескончаемая вереница фильмов проплывала передо мною. Не забывая ни на мгновение, что это будет мой последний просмотр, я погрузился в воспоминания: кадр за кадром, реплика за репликой из моих любимых фильмов пронеслись в голове.
«Все, что случается в жизни, может случиться в кино».
Так поет Джек Бьюкэнэн в фильме «Театральный фургон» (The Bandwagon).
А действительно, можно ли все то, что произошло со мной, перенести на экран?
Однажды мне ставят диагноз: неоперабельный рак – и сообщают, что дни мои сочтены. Далее появляется дьявол в гавайской рубашке, обещая подарить мне один день жизни в обмен на то, что на земле одна за другой исчезнут какие-то вещи. Это что-то нереальное. Из области фантастики! Но порой жизнь преподносит нам сюрпризы, которые не идут ни в какое сравнение с фантастикой.
Цутайа бродил по отделу вестернов.
«Большая сила подразумевает большую ответственность» – напоминает себе Питер Паркер в «Человеке-пауке», когда у него развилась суперсила.
Может быть, это относится и ко мне. Я делал так, что вещи исчезали в обмен на собственную жизнь. А это большая ответственность, риск и болезненная дилемма. Поставив свою подпись в договоре с дьяволом, я начал представлять, через что, должно быть, прошел Человек-паук.
Так что же мне делать? Мудрее я не стал, но, возможно, фильмы дадут мне какую-то моральную поддержку.
«Да пребудет с тобой Сила!» Спасибо вам, «Звездные войны», и вам, рыцари-джедаи.
«Я вернусь». Терминатор, я знаю, что ты чувствуешь, – я тоже хочу вернуться!
«Я – правитель мира!» О, Ди Каприо. Да ладно, парень, полегче.
«Жизнь Прекрасна!» А вот это уже полный отстой!
Сзади слышится чей-то голос…
«Не думай! Почувствуй!»
Я был полностью поглощен своими горестными мыслями, когда Цутайа вдруг обратился ко мне, держа в руках диск «Выход дракона».
– Н-н-не думай! Почувствуй! – повторил он еще раз.
– Спасибо, Цутайа. Брюс Ли великолепен, но мне кажется, он мало подходит для прощального фильма, который хочешь посмотреть, прежде чем умрешь.
Его предложение рассмешило меня.
«Когда я покупаю новую книгу, то сначала заглядываю на последнюю страницу. Тогда, в случае скоропостижной смерти, я буду знать, чем все заканчивается».
Так говорит Билли Кристал в фильме «Когда Гарри встретил Салли».
Стоя среди полок с дисками, я не мог отрешиться от мысли, что моей нынешней жизни не хватит, чтобы просмотреть их все. Я думал о фильмах, которые так и не увидел, о блюдах, которые не попробовал, и о музыке, которую не послушал.
Зная, что твоя жизнь подходит к концу, больше всего сожалеешь о будущем, которое никогда не увидишь. Понимаю, в данном контексте странно звучит слово «сожалеть» в отношении еще не свершившегося, но я не мог не думать на тему «если бы я только был жив». Странная идея. Хотя в действительности, когда оказываешься в такой ситуации, все уже теряет для тебя значение, в том числе и фильмы, которые я собирался полностью стереть с лица земли.
В итоге мы остановились у полки, где хранилась вся фильмография Чаплина.
Вдруг я подметил, что непроизвольно бормочу себе под нос:
«Жизнь – это трагедия, когда видишь ее крупным планом, и комедия, когда смотришь на нее издали».
И сразу вспомнился сон, приснившийся мне в то утро.
– Э-это же фраза из «Огней рампы». – Цутайа ничего не упускал из внимания.
В «Огнях рампы» маленький бродяга, сыгранный Чарли Чаплином, пытается удержать от самоубийства балерину, чьи надежды рухнули. Он говорит ей: «Жизнь – прекрасная штука, даже для медузы».
Он был прав, даже для медузы – в этом есть смысл. И если это так, тогда фильмы и музыка, кофе и еще масса самых разных вещей, должно быть, тоже для чего-то нужны.
Итак, все «ненужные вещи» оказываются важными по той или иной причине. Если попытаться отделить бесчисленные «бессмысленные вещи» в мире от всего остального, то в итоге ты вынужден задуматься о людях, о смысле жизни. В моем случае воспоминания о фильмах, которые я посмотрел, очень важны для меня. Они сделали меня тем, кто я есть.
Жить – это значит плакать и веселиться, радоваться и грустить, любить и расставаться, совершать глупости и переживать драматические моменты… и смеяться.
Мелодичные песни, великолепные пейзажи, головокружение, поющие люди, пролетающие по небу самолеты, цокот копыт лошадей, аппетитные блинчики, бесконечная темнота космоса, ковбои, стреляющие из пистолетов…
А рядом со всеми этими фильмами, что прокручиваю в памяти, я вижу лица своих друзей, любимых, родных… Мои воспоминания превратились в один бесконечный фильм, записанный в моем воображении. Я нанизывал кадры воспоминаний, как бусины на четках, – все человеческие надежды и разочарования были собраны вместе на одной нитке.
И не нужно много времени, чтобы понять, что все жизненные совпадения сводятся в итоге к одной большой неизбежности.
– Т-так, похоже, это все?
Цутайа положил «Огни рампы» в пакет и протянул его мне.
– Спасибо.
– Я н-не знаю, что сейчас произойдет, но…
Цутайа начал запинаться еще сильнее и больше не смог проронить ни слова.
– В чем дело?
Цутайа опустил голову и расплакался, как ребенок, слезы текли по его щекам.
И я вспомнил, как Цутайа, бывало, сидел на подоконнике в школе в полном одиночестве. Но когда я смотрел на него, сидящего у окна, то ощущал, будто подзаряжаюсь от него. Он всегда посвящал себя только тому, что считал самым важным. И ему нетрудно было заниматься этим в одиночку, ему не требовалось одобрения окружающих. Всякий раз наблюдая, как он увлечен своим делом, как всегда остается самим собой, меня наполняло чувство уверенности, что все будет хорошо. В тот момент для меня не было ничего важнее. Оглядываясь назад, я понимаю, что это не он нуждался во мне. На самом деле это я нуждался в нем.
Все чувства, которые я до этого скрывал, неожиданно прорвались наружу, слезы навернулись на глаза.
– Спасибо.
Мне нелегко далось это слово.
«Жизнь – это трагедия, когда видишь ее крупным планом, и комедия, когда смотришь на нее издали».
– Я-я п-просто хочу, чтобы ты жил, – произнес Цутайа, рыдая.
– Не расстраивайся, Цутайа. Все не так уж плохо. Я знаю одну хорошую историю и человека, которому могу ее рассказать. Помнишь фразу из «Легенды о пианисте». Вот, что ты значишь для меня, Цутайа. Я не пропал только потому, что у меня есть ты.
– С-спасибо. – вымолвил Цутайа со слезами в голосе и остался стоять, оцепенев.
– Ну, как дела? Ты определился?
Я наконец добрался до кинотеатра, где меня ждала моя девушка.
– Вот, выбрал.
И протянул ей пакет.
– «Огни рампы», о? Интересно… хороший выбор.
Она открыла коробку с диском и взглянула недоуменно. Внутри не было диска. Упаковка оказалась пустой.
В салоне всегда давали на прокат DVD в коробках, и время от времени возникали подобные казусы. Это легко исправить. Но у меня ограничено время.
Цутайа, это такая фатальная ошибка!
Но как говорил Форрест Гамп: «Жизнь похожа на коробку шоколадных конфет. Ты никогда не знаешь, какая конфета тебе достанется».
Как правильно сказано! Ты никогда не знаешь, что получишь. Прямо как моя жизнь! Жизнь – это трагедия, когда видишь ее крупным планом, и комедия, если смотришь на нее издали.
– Что думаешь делать? У нас тут под рукой есть несколько фильмов.
На раздумье не потребовалось ни секунды, ответ уже был у меня готов. Если быть честным, к такому выводу я пришел гораздо раньше.
Какой фильм ты бы хотел увидеть в последний раз? Ответ висел в воздухе.
Я вошел в кинозал и сел.
Четвертый ряд сзади, третье место справа. Это было наше место на протяжении всех лет учебы в колледже.
– ОК, включаю!
Ее голос доносится из киноаппаратной. Шоу начинается. Свет падает на экран. Но пока не видно ничего, кроме прямоугольника белого света на экране.
Я не выбрал ничего.
Глядя на пустой экран, я вспомнил одну фотографию, на которой был запечатлен кинозал: ряды сидений и экран. Снимок был сделан из аппаратной. Фотография «зафиксировала» фильм целиком, для этого был открыт затвор в начале фильма и закрыт – в конце. Другими словами, записан весь двухчасовой фильм, но на снимке нет ничего, кроме белого прямоугольника. Но вдаваться в подробности технического процесса у меня сейчас нет времени.
Моя жизнь похожа на эту фотографию. Если ее прокрутить как фильм с начала до конца, то все, что я испытал: радость, любовь, гнев, печаль, терзания… предстанет на экране не чем иным, как пустым кадром. Результат жизни – пустой экран. Не осталось ничего.
Иногда, когда пересматриваешь фильм спустя долгое время, он производит на тебя совершенно иное впечатление, чем в первый раз. Фильм конечно же не изменился.
Изменился ты, и при повторном просмотре ты смотришь его совсем другими глазами.
Если бы моя жизнь была фильмом, я смог бы посмотреть на нее со стороны и, возможно, по-иному взглянул бы на многие жизненные ситуации и оценил бы их с позиции настоящего: то, что раньше ненавидел, полюбил бы, а над чем плакал, смеялся бы… А что касается моей любви – она осталась в прошлом.
Сейчас я вспоминаю время, которое провел с папой и мамой. Вспоминаю только хорошее…
Когда мне было три года, родители впервые взяли меня в кино. Показывали «Инопланетянина». В кинотеатре стояла кромешная тьма, а звук оглушал. Весь зал был наполнен соленым запахом попкорна.