- Ты уделяешь ей слишком много внимания, - сказала Агата. - Это всего лишь птица. Я думаю, ты напрасно дала ей имя. И вообще, почему Эсмеральда? Ты даже не знаешь, самка это или самец.
- Она просто... Просто похожа на Эсмеральду, - беспомощно произнесла Бекки. - И хоть какая-то компания нам, ты не согласна?
- Посмотрим, что будет, когда мы ее выпустим, - загадочно ответила Агата.
- Почему от птицы обязательно должна быть какая-то польза? - сказала Бекки. - От нас тоже никому никакой пользы.
- Ты опять думаешь об этом меднаблюдателе... Он просто приходит позаботиться о нас, так же как ты заботишься о чайке. Может быть, полезность здесь ни при чем...
- Бронтомех убивает все, что движется. Кроме людей, - огорченно произнесла Бекки.
- Потому что вредители не приносят пользы.
Бекки обвела взглядом маленькую комнату с древней мебелью. Из лопнувшего дивана вылезала набивка, ковер протерся настолько, что местами были видны нити основы. По всему потолку, словно мозаичное панно, разбегались трещины, а в воздухе стоял тяжелый нефтяной запах.
- Бронтомехи программируются людьми, - сказала она. - Что же, у людей монополия на полезность?
Двумя днями позже Бекки с Агатой вместе подошли к колодцу и заглянули вниз. Вода стояла высоко, и вся поверхность переливалась радужными цветами.
- Это нефть, - сказала Агата. - Нефть как-то просачивается. Впрочем, едва ли можно ожидать, что колодец будет хорошим так близко от моря. И берег здесь слишком пологий. Нам придется соорудить водосток с крыши и пить дождевую воду.
- Но на это потребуются деньги, - возразила Бекки. - И время тоже. Где мы будем брать воду до тех пор?
- Будем пить эту. Как и всегда. Просто нужно будет сливать верхний слой, где нефть.
- Мне всегда казалось, что у нас солоноватая вода. Наверно, из моря все время что-то просачивалось. - Бекки взглянула на сестру с тревогой. Говорят, от морской воды люди сходят с ума. И потом в ней еще разные вещи: растворители, яды и все остальное, что сливают в море из городов. - Она выпрямилась, в ее лице появилась целеустремленность, в голосе твердость. Надо вызвать меднаблюдателя. Я должна убедиться, что эту воду можно пить.
Она двинулась к дому, Агата последовала за ней.
- Мы можем попросить, чтобы нам отвели трубу с Государственного участка. Там под землей всюду ирригационные трубы, - произнесла Агата, махнув рукой в сторону изгороди, за которой шумно работал бронтомех. Помнишь, много лет назад мы видели, как их закладывали?
- Это дренажные трубы, - неожиданно резко ответила Бекки. - Рабочий говорил, что они дренажные.
- Ну хорошо, только давай не будем торопиться. - Идея позвонить меднаблюдателю почему-то встревожила Агату. - Давай все обдумаем.
Когда они вошли в дом, Эсмеральда закричала, приветствуя их.
- Давай попробуем выпустить Эсмеральду во двор. - В первый раз Агата назвала чайку по имени.
Бекки резко остановилась, увидев на столе рядом с коробкой нож, и в голове ее замелькали разрозненные непрошенные мысли. Почему-то ей казалось очень важным скорее унести Эсмеральду подальше от ножа, блестящего, острого кухонного ножа... Бесполезную птицу Эсмеральду...
Она схватила коробку, и Агата, решив, что ей удалось убедить Бекки, последовала за ней на улицу. Бекки поставила коробку на камни. Несколько кур, ожидая, что их будут сейчас кормить, подбежали ближе, но Бекки отогнала их и осторожно наклонила коробку, чтобы Эсмеральда могла выбраться.
Чайка замерла неуверенно, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Пробуя, она расправила крылья, взмахнула несколько раз и сложила их снова, затем подняла хвост, встряхивая перья, и начала чиститься.
- Она забыла, как летать, - предположила Агата.
Бекки наконец нарушила длительное молчание.
- Нет. Смотри.
Эсмеральда опять расправила крылья. Вытяну шею, она бросилась вперед, застучала коготками по камням, взмахнула крыльями, поднялась над землей и полетела. Обретая уверенность, она сделала круг над двором и стала подниматься ввысь, пока не превратилась в маленький крестик на фоне серого неба. Она планировала и скользила, снижаясь, затем пронеслась низко над их головами и повернула к полям.
- Эсмеральда! - закричала Бекки. - Нет!
Ревущий бронтомех прокатился совсем недалеко, и чайка полетела в его сторону. Сенсоры развернулись, и воздух пронзила световая игла. Эсмеральда резко повернула, меняя направление полета, и стала с трудом набирать высоту, оставляя за собой легкий шлейф дыма. Когда она подлетела к дому и пересекла границу поля, бронтомех потерял к ней интерес. Чайка покружила над берегом, замерла в воздухе и ринулась в воду, расправив обгоревшие остатки хвоста и тормозя крыльями. Но в последний момент она, должно быть, вспомнила: уже перед самой покрытой маслянистой пленкой водой она выровняла полет, развернулась и неуклюже приземлилась на берегу. Пока чайка чистила остатки хвоста своим желтым клювом, Бекки побежала к ней.
- Все хорошо, Эсмеральда, - пыталась успокоить птицу она. - Только не подлетай близко к машине. И к морю...
Когда подошла Агата, чайка вновь взлетела, неловко взмахивая крыльями, и направилась к дому.
- Она не может тебя понять, - сказала Агата. - Она всего лишь птица.
По сморщенной щеке Бекки скатилась яркая слеза.
- Мне кажется, ей совсем не осталось места на земле.
Они увидели, как чайка, сделав круг над домом, снова перелетела изгородь и приблизилась к бронтомеху. На этот раз механическое чудовище проигнорировало ее, занятое уничтожением какого-то маленького юркого полевого зверька. Иглы света злобно кололи землю, вызывая легкий треск и вспышки.
Эсмеральда, не замеченная машиной, кинулась вниз.
- Что она делает? - вскрикнула Бекки.
Механический глаз развернулся и остановил холодный взгляд на приближающейся птице. Звуковой сенсор переместил внимание в том же направлении. Эсмеральда спикировала еще ниже и стремительно влетела прямо в пасть бронтомеха, исчезнув мгновенно и оставив после себя только облачко перемолотых перьев.
Как белый дым.
- Я же говорила, что она тебя не понимает, - сказала Агата.
Бекки долго молчала по пути к дому, потом ответила негромко:
- Может быть, она все поняла.
- Не говори ерунды, - сказала Агата. - Просто ножи там мелькают, как рыбки в воде.
Нож все еще лежал на столе. Бекки села у видеофона и дрожащими пальцами набрала номер. Экран посветлел, изображение меднаблюдателя окинуло ее холодным взглядом.
- Да?
- Эсмеральда залетела в бронтомех! - неожиданно выпалила Бекки.
- Что за ерунда, женщина? С кем я говорю?
- Бекки Харрисон. Вы были у нас с сестрой пару дней назад, помните?
Лицо на экране приблизилось, внимательно вглядываясь.
- А, да. Все пожилые женщины так похожи... Что случилось?
Бекки собралась с мыслями.
- У нас есть колодец, - пояснила она. - Мы берем оттуда питьевую воду. А теперь там нефть.
- Поздравляю, - язвительно произнес меднаблюдатель. - Нефть дорого стоит.
- Вы не поняли, - с отчаянием в голосе сказала Бекки. - Нам нечего пить. Мы не можем пить воду с нефтью...
- Можете, - спокойно ответил меднаблюдатель. - Это не принесет вам никакого вреда. И возможно, даже окажет какое-то благоприятное воздействие. Так что ни о чем не беспокойтесь.
Он отключился, и экран погас.
Бекки посмотрела на Агату. Необъяснимый страх теснился в ее груди, бесформенный страх, причину которого она никак не могла объяснить словами.
- Что происходит? - прошептала она. - Какой же он меднаблюдатель? Он смеялся надо мной. И... почему я сказала про Эсмеральду? Что это мне пришло в голову?
Она села, задрожав. Агата смотрела на нее снисходительно.
- Ты просто расстроена из-за этой птицы, - произнесла она. - Ты же слышала, что он сказал. Мы можем пить воду. Это главное. А птица всего лишь птица. Ну не расстраивайся. Завтра будем печь пирог к дню рождения.
Бекки бездумно глядела, как Агата, не замечая того, играет с кухонным ножом.
Именинный пирог был давней традицией. Каждый год, с тех пор как они поселились у моря, они за сутки до их общего дня рождения пекли пирог. Ритуал всегда оставался одним и тем же: Бекки пекла, а Агата наблюдала и критиковала, потому что хотя Агата готовила лучше, но пирог должен был изготовляться совместно. Украшала его Агата: кремовые цветы и узоры по краям.
Как всегда, Бекки забыла рецепт, и Агате пришлось стоять рядом и следить, как она смешивает компоненты.
- Побольше изюма, - посоветовала она.
Какая-то мысль крутилась в голове у Бекки, но она никак не могла определить, какая, помнила только, что это было что-то, связанное со свечами.
- Почему ты захотела свечи в пирог? - спросила она. - Раньше мы никогда их не ставили. Странное предложение. - Она сердилась на себя и свою память за то, что опять забыла рецепт, и поэтому напускалась на Агату. - Как вообще можно поместить на пироге сто тридцать свечей?
- Разве я это предлагала? - Агата тоже безуспешно пыталась поймать ускользающее воспоминание.
- Конечно. И так серьезно. Это меня даже расстроило. Кому приятно, когда напоминают, что стареешь? Я уже достигла того возраста, когда начинаю забывать, сколько мне на самом деле, и меня это устраивает... Вот, - она сделала шаг назад и с восхищением оглядела ком теста, потом уложила его в форму и разгладила. - Он хорошо выглядит. Ты сможешь украсить его уже сегодня вечером.
- А ты вызвала вертолавку?
- Нет, - ответила Бекки, подумав. - Я совсем об это забыла, все думала про пирог. Позвони, а я пока поставлю его в печь.
- Нам нужно что-нибудь выпить к дню рождения, - пробормотала Агата, уходя в гостиную. - И как всегда - орехи, печенье и еще всякое вкусное...
Бекки открыла духовку и поставила пирог. Когда она захлопнула дверцу, в кухню вернулась Агата.