Причина, по которой эта отрасль является исключением из нашего основного правила, заключается в том, что не все крупные страховщики будут работать по единой налоговой схеме. Эти различия возникнут по нескольким причинам: новый минимальный альтернативный налог повлияет не на все компании; некоторые крупные страховые компании несут огромные расходы на пролонгацию, что существенно защитит их доход от больших налогов, по крайней мере, в течение ближайших нескольких лет. А результаты деятельности некоторых крупных страховых компаний скажутся на консолидированной прибыли компаний, не занимающихся страхованием. Такие несопоставимые условия приведут к различным предельным ставкам налога в сфере страхования собственности и страхования от несчастных случаев. Но этого не произойдёт в большинстве других отраслей с ценовой конкуренцией (алюминиевая и автомобильная промышленность, розничная торговля), где крупные компании соперничают при одинаковых налоговых схемах.
Отсутствие общей схемы начисления налогов для компаний, занимающихся страхованием собственности и страхованием от несчастных случаев, означает, что увеличенные налоги для данной сферы деятельности, возможно, не отразятся на ценах продукции, по крайней мере, не так, как это будет в типичных отраслях с ценовой конкуренцией. Другими словами, страховые компании сами понесут все налоговое бремя.
• Частичной компенсацией этого налогового бремени стало «начало с нуля», которое имело место 1 января 1987 г., когда резервы для покрытия убытков, зафиксированные на 31 декабря 1986 г., по новым правилам налогообложения стали рассчитываться на основе дисконтирования. (В нашей отчётности тем не менее резервы формируются на той же базе, что и раньше, за исключением особых случаев, например структурированных расчётов.) «Начало с нуля» даёт нам возможность двойного вычета: мы получаем налоговый вычет в 1987 г. и в последующие годы в размере понесённых, но не оплаченных страховых убытков, которые полностью вошли в затраты в 1986 г. и ранее.
Увеличение собственного капитала предприятия, вызванное этим изменением, ещё не отражено в наших финансовых отчётах. Более того, при существующих правилах (которые могут измениться), полученная прибыль будет отражаться в отчёте о прибылях и убытках и соответственно в собственном капитале в течение нескольких лет через сокращение налоговых платежей. Мы предполагаем, что в результате «начала с нуля» мы выручим около 30-40 млн. долл. Однако следует отметить, что эта прибыль будет одноразовой, тогда как другие изменения, связанные с налогообложением страховой деятельности, уже оказывают негативное действие и, что самое главное, со временем станут ещё жёстче.
• Доктрина общего коммунального хозяйства была отменена с введением нового налогового закона. Это значит, что в 1987-м и последующих годах налог на ликвидацию компаний будет двойным: на уровне корпорации и на уровне акционеров. Раньше можно было избежать уплаты налога на уровне корпорации. Если бы мы, например, собрались ликвидировать Berkshire (что маловероятно), акционеры по новому закону получили бы гораздо меньше от продажи всей собственности, чем они могли бы получить по старому закону с учётом равной выручки с продаж в обоих случаях. Несмотря на то что это чисто теоретический вариант, для многих компаний это изменение в налоговом законодательстве может стать очень существенным. Таким образом, новый закон косвенно затронет нас при определении будущих инвестиций. Возьмём, к примеру, нефтегазодобывающие предприятия, не которые средства массовой информации, компании, занимающиеся недвижимостью, которые, возможно, захотят ликвидироваться. Суммы, вырученные акционерами с продажи, будут значительно меньше вследствие отмены Доктрины общего коммунального хозяйства. При этом на текущую хозяйственную деятельность компаний эти изменения могут не влиять. У меня сложилось впечатление, что инвесторы и руководители ещё не до конца осмыслили это важное изменение в законодательстве.
Налоговая ситуация Berkshire иногда неправильно истолковывается. Во-первых, прирост капитала не является для нас чем-то особо привлекательным: компания платит 35% с налогооблагаемого дохода, независимо от его источника — будь то прирост капитала или обычные операции.
Это значит, что налог на долгосрочный прирост капитала на 75% выше налога на идентичные доходы физических лиц.
Некоторые люди, однако, ошибочно полагают, что мы можем исключить 70% всех получаемых нами дивидендов из налогооблагаемого до-хода. Конечно, ставка 70% применяется к большинству компаний, в том числе к Berkshire, если акции держат в нестраховых дочерних компаниях. В нашем случае почти все инвестиции в акционерный капитал принадлежат страховым компаниям, следовательно, исключить из налогооблагаемого дохода можно только 59,5%. И даже в этом случае доллар с дивидендов для нас более ценен, чем доллар с обычного дохода, но не до такой степени, как зачастую предполагается.
Н. Налогообложение и философия инвестирования[84]
Berkshire является одним из крупнейших плательщиков федеральных налогов на прибыль. В общей сложности в 1993 г. мы уплатим 390 млн. долл. федерального налога на прибыль, из которых около 200 млн. — прибыль от основной деятельности, а 190 млн. долл. — доход от реализованного прироста капитала[85]. Помимо этого доля платежей компаний— объектов наших инвестиций за 1993 г. в федеральный бюджет США и бюджеты зарубежных стран составляет более 400 млн. долл. Эти цифры вы не увидите в наших финансовых отчётах, но они абсолютно реальны. Объём прямых и косвенных федеральных налогов на прибыль Berkshire за 1993 г. составит 0,5% от общей суммы налогов, уплаченных всеми американскими компаниями в прошлом году[86].
Что касается наших собственных акций, мы с Чарли не имеем никаких претензий к налоговым сборам. Мы понимаем, что работаем в условиях рыночной экономики, которая окупает все наши усилия с гораздо большей щедростью, чем усилия других компаний, чья значимость для общества сравнима с нашей или даже выше. Налоги должны частично корректировать это неравенство, так оно на самом деле и есть. Но, тем не менее, к нам налоговая система относится несравненно благосклоннее.
Berkshire и её акционеры платили бы ещё меньше налогов, если бы организовали товарищество или «S» компанию — структуры, часто используемые в бизнесе. Но есть масса причин, по которым они не годятся для Berkshire. Тем не менее, недостатки формы собственности Berkshire компенсируются (но не полностью устраняются) нашей стратегией долгосрочного инвестирования. Мы с Чарли все равно следовали бы стратегии «покупать и держать», даже если бы управляли организацией, освобождённой от уплаты налогов. Мы считаем это самым благоразумным способом инвестирования, что также отчасти говорит о наших личностных качествах. Третья причина, объясняющая нашу привязанность к этой стратегии, заключается в том, что налоги подлежат выплате только после получения прибыли.
Моя любимая серия комиксов о Лиле Абнере дала мне шанс познать ещё в детстве все преимущества отложенных налоговых обязательств, хотя тогда я этого ещё не понимал. Лил Абнер — придурковатый и неумелый герой комиксов, живущий в городке Собачий угол, давал возможность любому читателю почувствовать себя умнее. Однажды он без ума влюбился в нью-йоркскую красавицу Аппассионату ван Климакс, но совершенно не имел никакой возможности жениться на ней. У него был единственный серебряный доллар, а её интересовали только миллионеры. В унынии Абнер обратился со своим горем к Старику Моузу, местному мудрецу. И тот сказал ему: «Если ты удвоишь своё состояние в 20 раз, Аппассионата будет твоей» (1, 2, 4, 8… 1 048 576). Последнее, что я помню о похождениях Абнера, он заходит в придорожное кафе, бросает свой доллар в игровой автомат, «срывает» джекпот и выигранные монеты рассыпаются по всему полу. Строго следуя совету Моуза, Абнер поднимает с пола два доллара и уходит, чтобы найти следующий способ удвоить капитал. После этого я забросил комиксы про Абнера и начал читать Бена Грэхема.
Совершенно очевидно, что в качестве гуру мы переоценили Моуза: мало того, что он не учёл рабское повиновение Абнера инструкциям, он ещё и забыл о налогах. Допустим, Абнер платил бы 35% федерального подоходного налога — столько же, сколько платит Berkshire. Допустим, он удваивал бы своё состояние раз в год, тогда через 20 лет он смог бы накопить только 22 370 долл. Если бы он продолжал ежегодно удваивать своё состояние и платить налог 35%, ему потребовался бы 71 с полови-ной год, чтобы скопить миллион долларов и завоевать Аппассионату.
А теперь представим, что Абнер вложил свой доллар в единственный инвестиционный инструмент и держал его, пока его стоимость не увеличилась в 27 1,5 раза. В этом случае он бы получил 200 млн. долл. до уплаты налогов. После уплаты необходимых 70 млн. долл. у него осталось бы ещё 130 млн. долл. Ради этой суммы Аппассионата уж точно бы приползла в Собачий угол. Правда, спустя 271 с половиной год нужна была бы Аппассионата человеку, имеющему 130 млн. долл., уже другой вопрос.
Эта маленькая история говорит о том, что инвесторы, платящие налоги, получат гораздо больше денег, сделав однократное вложение, на которое начисляются сложные проценты с «плавающей» ставкой, чем ряд последовательных вложений по той же ставке. Но я подозреваю, что многие акционеры Berkshire поняли это уже давно.
Есть один очень важный финансовый мотив, который стоит за предпочтениями Berkshire (поглощать всю компанию, а не часть), и он связан с налогообложением. Согласно налоговому кодексу, если мы владеем 80% акций или больше какой-либо компании, мы получаем гораздо больше прибыли, чем при меньших процентных соотношениях в соответствующих пропорциях. Когда компания, которой мы владеем, приносит 1 млн. долл. чистого дохода, вся сумма идёт нам. Если 1 млн. долл. переправляется в Berkshire, нам не нужно платить налог с дивидендов. И е