Когда Линли добрался до рабочего места Пола Финни, выяснилось, что ломбард закрыт. Однако на окне обнаружилась записка «Скоро вернусь», так что Линли зашел в «Макдоналдс» на противоположной стороне Нэрроу-уэй, купил кофе – такой горячий, что его запах благоразумно приглушался паром, поднимающимся от чашки, – и сел за одним из столиков внутри. В окно ему была видна дверь ломбарда.
Как выяснилось, понятие «скоро» для Пола Финни было довольно растяжимым. Не успел кофе остыть до состояния, когда его можно было пить, как ломбард начал проявлять признаки жизни. Но это был не вернувшийся Пол Финни, а женщина, которая не входила в ломбард, а выходила из него.
За ней Линли разглядел мужчину, оставшегося в помещении. Они засмеялись, обменялись поцелуем на пороге, после чего женщина пошла по Нэрроу-уэй. Томас следил за ней, пока она не поравнялась с чем-то похожим на колокольню. Там свернула направо и исчезла из виду.
Линли выбросил остатки кофе в мусорный контейнер и направился в «Ломбард Финни». На входе его встретил сильный запах освежителя воздуха с ароматом персика. Он увидел Пола Финни, который разбрызгивал освежитель в количестве, явно превышающем необходимое, разве что утром он нашел разлагающийся труп в своей кладовке. Двигался он, похоже, именно оттуда.
Когда Линли окликнул его, Финни перестал разбрызгивать освежитель, выпрямился и поспешно пригладил волосы.
– Простите. Не слышал, как вы вошли. Чем могу помочь?
– Я ждал вашего возвращения, – сказал Томас. – На противоположной стороне улицы, в «Макдоналдсе». – Он достал удостоверение и показал хозяину ломбарда. – Надеюсь, не помешал.
Финни бросил взгляд на удостоверение.
– Простите, что пришлось ждать. Жена заскочила… поговорить. О нашем сыне. Думаю, вы знаете, как это бывает. Семья. Споры. Нередко очень жаркие, да? Как у нас с Элейн. Жаркие. Вы понимаете.
Тот факт, что он пустился в объяснения, убедил Линли, что кем бы ни была та женщина, они с Финни встречались совсем не для разговора. Но он пришел сюда не для того, чтобы вникать в подробности семейной жизни Финни.
– Ваша машина попала на камеру видеонаблюдения на Стритэм-Хай-роуд рядом с жилым домом напротив похоронного бюро. В этом доме в своей квартире подверглась нападению полицейский детектив. Это было тридцать первого июля. Что вы можете об этом рассказать?
– Я незнаком ни с одним полицейским детективом, – ответил Финни. – Я имею в виду, с женщиной. Какого это было числа?
Линли повторил. Финни задумался, нахмурив лоб.
– Насколько я знаю, ни у кого из нас не было причин быть в Стритэме. Конечно, моя Элейн могла взять машину и с кем-то поехать туда, но это маловероятно. Это она только что вышла отсюда, как я уже говорил, и мы с ней… Мы оба заняты на работе, плюс у нас четверо детей. Свободного времени у нее немного. Час тут, полчаса там… Не думаю, что она ездила в Стритэм, и я абсолютно уверен, что сам никогда там не был. Я не найду туда дорогу даже с картой. Или GPS, если уж на то пошло.
– Кто еще может брать вашу машину?
– Ключи есть у моей матери. Они с папой живут через дорогу от нас. Она знает, что может брать машину, если потребуется, но в любом случае я не могу представить, зачем ей ехать в Стритэм. И обычно она предупреждает меня или Элейн. – Он нахмурился, замолчал и опустил взгляд на витрину, где были выставлены шкатулки с расписанной вручную эмалью. Он что-то вспоминал. Линли понял это по его прижатой к стеклу ладони с растопыренными пальцами.
– Значит, кто-то другой, – сказал Линли. – Вам это только что пришло в голову. Мне нужна информация, мистер Финни. Просто для полноты картины. – Он немного лукавил, но так легче добиться признания.
– Теперь мне кажется, что машиной пользовался мой брат. Его жена – Пьетра – взяла их машину, чтобы встретиться с какой-то приятельницей. Ему тоже понадобилась машина, и он спросил, можно ли взять мою машину и не побуду ли я с Лили до его возвращения.
– Тридцать первого июля, – уточнил Линли.
Пол Финни покачал головой.
– Точно не могу сказать. Я не обратил особого внимания. Обычная просьба.
– Долго он отсутствовал?
– Этого я не знаю. Пит вернулась раньше Марка, и я ушел. Машины не было, когда мы с Элейн забрали детей и… ну, занялись кое-чем в спальне. Но утром она стояла на своем обычном месте.
– Он говорил, зачем ему нужна машина?
– Может, и говорил, – Финни медленно покачал головой. – Но я не помню. Вы должны спросить у него.
Линли так и собирался поступить. Причем немедленно.
Он знал, что Пол Финни позвонит брату, как только он, Линли, скроется из виду, и у старшего суперинтенданта будет время, чтобы подготовиться к его визиту. Сделать тут ничего нельзя, разве что связать Финни и заткнуть ему рот кляпом. Бессмысленно также просить его не предупреждать брата, поскольку сам факт, что они братья, влиял на их желание сотрудничать с копами.
Тани знал, где таится главная опасность, и это знание привело его в Хакни. Все трое белых людей пытались его отговорить, но Тани поднял руку, в которой был зажат мобильный телефон, и напомнил им, что Джозеф Коттер позаботился, чтобы у Тани был его номер телефона. Тани настроил свой мобильник так, чтобы одним нажатием пальца отправить ему сообщение, если попадет в беду. Джозеф Коттер позвонит в полицию.
– Дело в паспортах, – сказал Тани. – Нам нужно их забрать. Они должны присоединиться к охранному ордеру. Если мы до них не доберемся, безопасность никому не гарантирована.
– Но ты сам рискуешь, возвращаясь туда, – сказала Дебора Сент-Джеймс. – По крайней мере, пусть папа поедет с тобой.
– Это хорошая идея, Тани, – сказал муж Деборы и показал на свою ногу. Тани уже видел металлический стержень, проходивший через каблук его туфли. Он был соединен с каким-то фиксатором ноги, заставлявшим его хромать, а бегать парень, наверное, совсем не мог. – Очевидно, что я не смогу тебе помочь, если ты снова сцепишься с отцом. Джозеф сможет.
Сими смотрела на них с нижней ступеньки лестницы. Они стояли у дверей дома, и Тани держался за ручку.
– Пожалуйста, не ходи, Тани, я боюсь, что случится что-то плохое, – сказала она.
Трое белых людей со значением посмотрели на него. Тани повернулся к сестре и почувствовал, что его решимость ослабевает. Но он должен сделать этот последний шаг. В глубине души все они это понимали, даже Сими. Если кто-то не заберет их паспорта, отцовская власть над ними никогда не закончится. Тани попытался успокоить не только сестру, но и белых людей:
– Когда я туда приду, он будет на рынке, Пискля. Ты это знаешь. Вчера он оставил лавки без присмотра, а два дня подряд он этого себе позволить не может.
– Пожалуйста, пожалуйста. – Сими молитвенно сложила руки на груди. Тани видел, что ее глаза блестят от слез.
– Я должен, Пискля. И у меня телефон. Видишь? – Он поднял мобильный и показал сестре. – Я могу получить помощь быстрее, чем ты думаешь. Но мне она не понадобится. Вчера отец получил от меня по заслугам. Больше он не осмелится.
Сими просительно посмотрела на белых людей.
– Я предпочел бы подвезти тебя туда и обратно. Ты должен это знать, парень, – сказал Коттер.
Он знал, но не мог на это согласиться. Он лучше всех их понимал, что его предприятие может закончиться очень плохо. Но он также понимал, что белый человек рядом с ним – это спичка, поднесенная к хворосту.
В конечном итоге они пришли к компромиссу. Дебора отвезет Тани к станции метро «Виктория». Оттуда он поедет на метро, и ему понадобится всего одна пересадка, на железную дорогу, чтобы добраться до вокзала в Хакни. Так будет быстрее.
Если не считать толп народа на станции метро, вся остальная поездка будет простой и беспрепятственной. Тани сошел с поезда на вокзале в Хакни, прошел по Нэрроу-уэй и уже через несколько минут оказался в Пембери-Эстейт.
На звонок домофона ответил голос Ларк. Тани назвал себя. Последовало долгое молчание, затем фоновый шум исчез, и Тани понял, что она отключила связь. Тогда он снова нажал кнопку домофона.
– Мне позвонить твоему отцу? – спросила Ларк.
Именно это ему и нужно было знать. Ларк одна, как он и подозревал. Или с детьми. Но в любом случае без Абео.
Тогда он воспользовался старым трюком. Звонил во все квартиры, кроме Ларк. Один из жильцов открыл дверь подъезда, ничего не спросив. Люди никогда ничему не учатся.
Тани постучал, и Ларк открыла дверь. Словно примирившись с его присутствием, она отступила назад, позволяя ему пройти.
Живот у нее был огромным. Гораздо больше, чем в прошлый раз. Значит, новый отпрыск Абео скоро появится на свет. «Интересно, какой будет жизнь у этого малыша?» – подумал Тани.
– Я позвонила твоему отцу, – сказала Ларк. – Тебе придется уйти, когда он вернется.
– Мне нужны только паспорта. Отдайте их мне, и я уйду.
– Какие паспорта? Чьи паспорта? – Ларк прижала ладонь к пояснице и охнула. Ей было жарко, она выглядела усталой и опустошенной.
– Мой, Симисолы и мамы, – ответил Тани. – Дома их нет, и мы знаем единственное место, где они могут быть.
– Неужели? Тогда я сразу это вспомнила бы. Но я не вспомнила – и не вспомню. – Ларк прошла на кухню, открыла морозильную камеру холодильника. – Чертова жара, – сказала она, порылась внутри и вытащила пакет со льдом, какие используют спортсмены после тренировок или соревнований. Прижав лед к затылку, подошла к обеденному столу и села. На столе лежали цветные карандаши и книга для раскраски, раскрытая на странице с персонажами из диснеевских мультфильмов, в которых все герои были белые, а всех героинь нужно было спасать. «Дерьмо», – подумал Тани.
Он ждал. Его не привлекала идея обыскивать квартиру Ларк в поисках паспортов. Он сделал бы это, если нужно, но Ларк сказала, что позвонила отцу, и он ей верил. И Абео не пойдет сюда с рынка пешком, когда его планы висят на волоске. Он объявится через несколько минут, и Тани не хотелось дожидаться его прихода.