я форма. Победу, по крайней мере честную, нельзя купить. Честность нельзя купить. То, что не продается, рано или поздно становится дефицитом.
– Тоха, давай будем честными.
Он ошалело уставился на меня. Все-таки люди не способны ежеминутно испытывать приступы счастья, а значит, это некоторая форма психического отклонения. Пусть и в положительную сторону, но отклонения. Как и любое другое, оно имеет симптомы. С одной стороны, это великодушие, внезапно проснувшаяся доброта, оптимизм, часто неоправданный, а с другой – неспособность концентрироваться на проблеме, временное отупение и бестактность по отношению к окружающим. Видимо, мои симптомы немного шокировали Антона. Замявшись на пару секунд, он произнес:
– А мне есть что от тебя скрывать?
– Нет. Я знаю, – ответил я. – Так, на будущее… давай будем честными.
– Это ты поменял свои привычки. Будет тебе известно: вечерами я нахожусь там же, где и всегда. Новых знакомых завел ты, Макс! Не я! – выпалил Антоха.
– Он больше чем знакомый… Хотя не это важно. Разве новые друзья исключают возможность общаться со старыми?
Я хотел подвести наш разговор к тому, чтобы Антон сам ответил на свои вопросы. Похоже, моя тактика сработала, потому что он на несколько минут ушел в молчанку, в его голове начался долгий мыслительный процесс.
– Тоха, я не могу там больше находиться, – продолжил я, – иначе я начну вскрывать тачки только ради того, чтобы хоть чем-то себя занять. Они мне все опротивели, осточертели, по горло достали. – Эти слова я прошептал очень тихо. Не потому, что боялся быть услышанным, – правду часто сообщают либо криком, либо шепотом.
– Ну вот! – вышел из оцепенения Антон. – Какими бы они ни были, они нас и связывали!
– Что за бред! – возмутился я. – Тоха, нашу дружбу связывали совсем другие вещи.
– Макс! Да пойми ты: я другой, я не могу не ходить туда. Я не могу проводить вечера дома, как ты. Я места себе не нахожу. Тебе, может, интересно с родителями, с репетиторами, с самим собой, в конце концов! А мне? За компом даже долго не посидишь, мать сразу ругается. Да и с Дашкой теперь вроде как на свидание идешь.
– Дашка на тебя перекинулась? – удивился я.
– Ну да, мы… Тебя это напрягает?
– Немного, но не из-за Дашки.
– Видишь, тебе противно то, что составляет мою жизнь, – подытожил Антон.
Прозвенел звонок, и нам нужно было поторопиться с объяснениями. Я положил руку Антону на плечо и сказал:
– Антоха, если ты захочешь прийти, я всегда буду рад тебе. Будут проблемы – обращайся, даже если покажется, что от меня мало толку. Тот факт, что я ушел из «толпы», не делает ее хуже. И еще… Находясь там, тебе вовсе не обязательно кричать о дружбе со мной, я все понимаю.
У Тохи дернулся уголок глаза, но на этот раз он не собирался этого скрывать.
– По рукам! – сказал он. – Ты знаешь, что Таймер с Герычем пропали? – Видимо, Антон решил быть искренним со мной и поделиться единственным секретом, которым владел. – Говорят, их видели на какой-то хате, где собираются ну совсем отчаянные…
– Не знал…
Об остальном я умолчал: ни к чему сейчас.
Урок химии начался так же, как и всегда. Прошлись по списку, обозначили основные вопросы. Неожиданностью для меня стало отсутствие Чибиса и еще нескольких человек. Вернее, не их отсутствие само по себе, а то, что при этом на своем месте не оказалось Эдуарда. Как я успел заметить, он не очень-то любил выходить из класса на переменах. Обычно он копался в своем рюкзаке, стараясь максимально сократить свободное время. Пацаны вскоре вернулись. Эдика с ними, естественно, не было. Я решил проверить свое дурное предчувствие и попросил разрешения выйти.
– Тебе лишь бы не работать, Ильин, – прокомментировала мою просьбу химичка. – Выйди.
Сам не знаю почему, но первым местом поисков стала учительская.
«Наверняка тут, – подумал я, – сидит себе и изливает жалобы на всех нас, включая Леопольда».
Я просунул голову в дверь: в учительской было пусто. На обратном пути, проходя мимо спортзала, я услышал странные звуки, доносящиеся из мужской раздевалки. То ли стук, то ли топот… Войдя, я не сразу заметил Эдуарда. Он сидел на полу в углу, обхватив руками голову. Костяшки пальцев были разбиты в кровь. Не думаю, что он поранился, нанося удары Чибису или кому-то еще. Я перевел взгляд выше – вся стена в кровавых пятнах.
– Не лучшее место отрабатывать удары. – Это были первые слова, сказанные мной Эдику с момента нашего знакомства.
– Я убью их! – этими он поприветствовал меня.
– А что случилось-то? Скамейку не поделили?
Я считал: с парнями в подобных ситуациях лучше держаться так, чем прямиком бросаться утирать сопли и слезы.
Наверное, Эдуард считал по-другому, потому что его раздражение только усилилось. Я протянул ему руку. Медленно, как протягивают раненому животному, глядя в глаза, пытаясь объяснить, что тому нечего бояться, что рядом друг. Такое общение сработало куда лучше: он наконец встал. Тут я заметил… Никогда не забуду! Он был босиком. В одних носках. Его ноги оказались вполне обычного размера, как я и предполагал, – максимум сороковой.
– Где твоя обувь? – спросил я.
– Не знаю. Эти уроды забрали. – Эдуард махнул рукой в сторону двери.
– Жди здесь, я принесу.
Все-таки искать ботинки было намного сложнее, чем их хозяина. Приходилось действовать масштабнее; да и положение Эдуарда можно укрепить только сейчас, иначе завтра с ним сыграют шутку покруче.
Под возмущенным взглядом Снежаны Анатольевны я попросил Чибиса выйти.
– Где его обувь? – спросил я как можно строже.
Тот расхохотался.
– Эдика пожалел? Так свои отдай, они и то поменьше будут.
– Где его обувь? – повторил я.
– Отстань от меня, придурок. – Он повернулся ко мне спиной, собираясь вернуться в класс.
Я загородил дверь рукой. Чибис резко развернулся и схватил меня за воротник рубашки.
– Да тише ты, герой! Натворил уже дел себе на голову.
Тот мгновенно разжал пальцы.
– Ты опять об этом папашином спирте?
– Слушай, я всегда понимал, что ты отчаянный, на многое пойдешь, но чтобы связываться с Эдуардом… Или ты сомневаешься в его способностях?
Если бы не репетиции в драмкружке, сохранить серьезный тон я бы не смог, это точно, – до того смешно вытягивалась его физиономия по мере осмысления моих слов.
– Ты чо, меня развести пытаешься?
– Нужен ты мне, – продолжал я как можно убедительнее. – О себе пекусь. Я обещал ему ботинки найти. Не принесу, так он и мою куклу состряпает.
– Какую на фиг куклу, Макс?
– Не помню, как называется, – вуду или гуру. Короче, он что-то в этом роде бормотал.
– И ты повелся? Чудик! – облегченно ухмыльнулся Чибис.
– Я, может, и чудик, только он свои проклятия на крови замешивает. В раздевалку зашел, смотрю: Эдуард стоит босиком и ножичком себе с костяшек кожу срезает, даже не морщится, руку к губам затем поднес и долго шептал что-то. Я стою как вкопанный и глаз отвести не могу, будто магнитом притягивает. Минуты две меня держал, потом говорит: «Иди, принеси мне обувь!» Я тогда и слова Нины Васильевны вспомнил про пацана какого-то, сына шамана, которого одноклассники замучили, – так он от них потихоньку избавлялся с помощью черной магии.
– Не помню, чтобы она такое рассказывала, – пробормотал Чибис, впав в несвойственную ему задумчивость.
– Это на репетиции в драмкружке было. Как раз у меня персонаж похожий был, вот она и приплела. Короче, мне некогда тут тебя просвещать. Скажи, где ботинки, и я пошел.
– Под лестницей найдешь, – хмуро бросил Чибис.
Он собрался уходить, но я, придумав еще кое-что, уже не мог остановиться.
– Подожди! Вспомнил: еще твердил, что первые неприятности будут уже сегодня! Говорит, начнет с обета безбрачия – типа с бабами проблемы.
Чибис медленно, не оборачиваясь, вернулся в класс. Вряд ли его испугала магия вуду, скорее сработала живописность образа Эдуарда. От таких чокнутых всего можно ожидать – и кирпича на голову, и мышьяка в тарелку.
Я наблюдал, как Эдуард обувается. Сначала он вытащил на свет два больших ватных комка, распушил их и засунул обратно и только после этого приступил к натягиванию ботинок. Ему пришлось очень крепко их зашнуровать, как коньки, чтобы не слетали с ног.
– У тебя нет обуви меньшего размера? – не удержался я от вопроса.
– Мои порвались, это отца, – сказал он, тупо уставившись на свои ноги.
– Неудобно, наверное?
– Нормально, пять дней осталось.
– Что потом?
– Потом зарплата у него, обещал добавить немного. Мне пока не хватает на новые.
Я внимательно посмотрел на Эдуарда. Ненависть его еще не утихла, но вид все же оставался жалким, такой для устрашения не сгодится.
– Ты ведь будешь выпускаться из этой школы? – спросил я его. – Тоже в медики подашься?
– Если дадут, – злобно пробормотал он.
– Справишься сегодня с задачей – дадут как миленькие.
– С какой еще задачей?
– Да, собственно, делать ничего нового тебе и не придется. Только не опускай глаза, когда на тебя смотрят, и сам почаще поглядывай на Чибиса и пацанов. Брови оставь нахмуренными, как сейчас.
– Чем это поможет? – недоверчиво поинтересовался Эдуард.
Бедняга привык к подвохам и подставам, убеждать его было гораздо сложнее, чем Чибиса.
– Можешь мне не верить, но… разве у тебя есть выбор?
– Для чего ты принес мне ботинки? – вдруг спросил он.
– Чтобы ты их надел. Слушай, у меня нет повода ненавидеть тебя и вряд ли он появится. Ты ведь не сделаешь мою куклу?
– Чего?
– Прости, это юмор такой. Меня за него многие недолюбливают.
– Ясно. Спасибо.
– Пошли уже, тайный мститель.
– Это тоже юмор?
– Он самый. Иногда очень полезная для жизни штука.
– Тебя ж за него недолюбливают.
– Только те, от кого меня тошнит.
– Учту.
Глава тринадцатая
Так уж вышло, что каникулы, пусть и короткие, мне пришлось проводить в одиночестве. Роберт в первый же день уехал со своей семьей в какую-то глухомань – сливаться с природой. Я так и не понял, чем он собирался заняться в деревне в начале ноября – если только коров доить. Антон все свободное время проводил с Дашкой, чем крайне меня удивил. Я был уверен, что их отношения продлятся не больше недели. Да, конечно, противоположности притягиваются, но только до определенного уровня, и ни одно психологическое научное исследование великих ученых не убедит меня в обратном. Различной может быть форма, но суть, содержание, внутренность, если это можно так назвать, должна быть схожей. Антон и Дашка слишком уж разноплановые личности. Тягу Антона к общению с такой девчонкой я еще мог как-то объяснить физиологией, но вот зачем Дашке понадобился этот ухажер – оставалось для меня загадкой. Вяло бродить, взявшись за руки, в ожидании первых звезд совсем не ее амплуа. Ей нужен тип с железной хваткой, желательно подонок, поскольку только таких она считает сильными мира сего. В ее мире всегда прав тот, кто сильнее. Пару раз они звали меня с собой, но я не спешил принимать это приглашение. Свой досуг я вверил Синицыну.