— Совершенное доверие, — сказал я. — Я буду предан нашим интересам. Это также верно, как то, что меня зовут Сирус Т. Хикори.
Мы пожали друг другу руки, и я ушел.
Выйдя, я позволил себе улыбнуться до ушей. Замечательная удача!
Я поймал такси и помчался в Национальную Безопасность. Я сообщил свое имя, и Еруард принял меня. Он сидел за письменным столом. Его маленькая острая бородка была направлена на меня, когда я входил. Потом он улыбнулся мне, приветствуя.
Я сунул руку в карман и вытащил оттуда двадцать билетов по пять тысяч франков, которые мне дала Жералдина.
— Эти билеты дала мне Жералдина Перринер, — сказал я ему. — Они совершенно новые. Она, безусловно, получила их в банке. Можно будет узнать, откуда она их получила?
Он нажал кнопку звонка.
— Старина, — сказал он. — Это ведь очень просто.
Глава 5Серенада трем
Покинув Еруарда, я отправился в кафе, чтобы немного расслабиться. Я угостил себя вермутом, чтобы немного подбодриться. К тому же было время аперитива, так как миновало шесть часов, но не было времени для прогулки. Я прыгнул в такси, которое привезло меня в отель «Рондо». Это тут жил Родни Уилкс.
Это около бульвара Сент-Мишель. Нечто вроде семейного пансиона скромного вида.
Я вошел и спросил заведующую. Через некоторое время кругленькая дама средних лет вошла в холл и спросила, что мне угодно. Я показал ей полицейскую карточку Еруарда, которую он написал мне в Безопасности, и сказал, что пришел за вещами мистера Уилкса и заплатить за него за комнату, потому что он сам не может прийти.
Она проводила меня на второй этаж в одну из комнат. В углу я увидел чемодан Уилкса. Я взял его и положил на кровать. Потом стал выкладывать из шкафа белье и одежду Родни. Она несколько минут смотрела на меня, потом извинилась, сказав, что будет находиться в своей конторе, и ушла. Как только она ушла из комнаты, я прекратил свои действия и стал осматривать комнату. Стал открывать все ящики. Их состояние не вызвало у меня ни малейшего сомнения, что кто-то приходил сюда до меня.
Невозможно было сомневаться. Потому что Родни был страшно педантичен в своих привычках. Он до такой степени любил порядок и аккуратность, что способен был довести иногда до истерики. Он был тип такого рода, который не положит окурок сигареты куда-нибудь, кроме пепельницы. Вы понимаете, что я хочу сказать.
Так вот, ящики, которые я открыл, были в ужасном беспорядке. А на вешалке оба его костюма висели с вывороченными карманами. Кто-то подпорол даже подкладку в поисках спрятанных бумаг.
В углу стоял маленький письменный столик. Осматривая его, я увидел, что даже промокательная бумага была сорвана с бювара. Безусловно, для того чтобы стереть всякие следы написанного Родни. Это меня немного удивило.
Но все это доказывало, что моя мысль о том, что Родни обнаружил нечто серьезное, была правильна, и кто-то об этом знал.
Над камином на стене висела небольшая полочка для бумаг. Я нашел там два или три письма, адресованные Родни в отель. Конверты были разорваны. В одном из них находился счет на уборку. Счет из книжного магазина за несколько книг и еще несколько подобных вещей в других конвертах. Было очевидным, что парни, приходившие сюда, не интересовались этим.
Я взял эти бумаги и отнес их на письменный столик. Потом зажег лампу и внимательно осмотрел все бумаги.
На другой стороне одного из конвертов, рукой Родни было карандашом написано несколько слов. Я не понял, что они выражали. Вот они:
«Это прежде четырех попыток. Вы хотите это сухим? Какое количество?»
Я был совершенно ошарашен. Что это могло означать, если это вообще что-либо означало. Потому что Родни был не из тех, которые, желая убить время, забавляются писанием бессмысленных слов.
Я сунул этот конверт в карман. У меня ощущение, что бесполезно продолжать шарить в комнате, потому что если бы здесь было что-нибудь интересное, то парни, которые сюда приходили, не оставили бы это здесь.
Я схватил вещи Родни, сунул их в чемодан и спустился с ними в контору. Я сказал кругленькой даме, что кого-нибудь пришлю за багажом. Потом оплатил счет Родни.
После этого Прекрасная дама спросила меня, собираются ли Соединенные штаты вступить в войну. Я ответил ей, что еще не принял решения на этот счет, но напишу ей, когда решение будет принято. Мы обменялись потом двумя или тремя шутками, и я ушел.
Я пешком вернулся в свой отель и в уме все время повторял слова, которые Родни написал на конверте. Боже мой, как это скучно! Это, безусловно, что-то означает. И вы можете быть уверены, что Родни написал их для памяти, но не своей. Потому что этот парень обладал просто феноменальной памятью. «Это прежде четырех попыток. Вы хотите это сухим? Какое количество?» За исключением первой фразы, остальное похоже на нечто, что спрашивают, когда предлагают кому-то алкоголь.
Когда я пришел в отель, там ожидал меня посыльный от Еруарда с маленьким пакетом. Внутри находились двадцать билетов по пять тысяч франков и записка от Еруарда.
«Мой дорогой Лемми.
Мы легко обнаружили следы этих билетов. Они были получены сегодня утром в филиале Лионского кредита, улица Сент-Мартин. Там имеется счет полковника Сержа Назарова, и эти деньги были получены по чеку.
Всегда к вашим услугам. С приветом
Феликс Еруард».
О'кей. Это доказывает, что Жералдина уже утром связалась со своим казаком и сказала ему, что сумеет меня подкупить и что ей необходимо иметь под рукой эту галету. Назаров написал чек. Но это, к сожалению, не объясняет нам, принадлежат ли эти деньги ему, или Жералдина положила свои деньги на его счет. Я буду знать это, когда получу ответ из Вашингтона на свой запрос.
Во всяком случае, нужно, чтобы Жералдина и Серж были очень тесно связаны друг с другом, если она могла так легко получить эти билеты. Это наводит на мысль, что она в заговоре с Назаровым и участвует в его подозрительных историях, о которых я пока ничего не знаю… Можно считать, что она до такой степени без ума от него, что ее не пугает никакая сделка, ничего… А меня, должен вам сказать, меня это не слишком удивляет. Потому что, как я вам уже говорил, когда женщина до такой степени без ума от мужчины, — нет того, что бы она для него не сделала.
Я поднялся к себе в комнату и налил обычные четыре пальца виски. Потом растянулся на постели. Прежде всего это полезно для моей руки. Которая еще немного болит. Потом мне необходимо серьезно подумать.
Во всяком случае, одна вещь ясна: это то, что я продолжаю быть мистером Сирусом Т. Хикори. Жералдина надеется, что я познакомлюсь с ее Назаровым, а потом быстро направлюсь в Нью-Йорк. Если я этого не сделаю, она подумает, что я не сдержал своего обещания. Она начнет беспокоиться. И она скажет об этом своему русскому. А потом, вероятно, они куда-нибудь уедут и исчезнут,
Значит, мне надо что-то сделать. И я начну это делать сейчас же.
Я встал и надел пальто, чтобы выйти. В тот момент, когда я подошел к двери, зазвонил телефон. Телефонистка отеля сообщила мне, что полковник Серж Назаров на другом конце провода. Я велел ей соединить меня с ним. Через секунду я услышал в аппарате низкий бас. Это один из тех голосов, которые всегда производят приятное впечатление. Я отчетливо представил себе парня, который широко раскрывает пасть, произнося каждое слово.
— Это мистер Хикори? — спросил голос. — Очень хорошо, я хочу представиться. Я полковник, князь Серж Назаров, к вашим услугам.
Я почти слышал, как он щелкнул каблуками.
Он продолжал, говоря, что просит прощения за то, что позвонил мне. Он предпочел бы прийти в мой отель. Но он должен немедленно отправиться в Сен-Клу и не вернется раньше, чем поздно вечером.
— Вам, конечно, известно, полковник, для чего я приехал сюда?
Он ответил мне «да» и добавил, что он очень рад моему приезду. Он очень обижен тем, что его будущий тесть не доверяет ему. И очень счастлив, что теперь все уладится.
— Мистер Хикори, я хочу устроить сегодня вечером ужин в вашу честь. У вас также будет возможность поговорить со мной и выяснить все, что вы хотите. Одновременно с этим вы познакомитесь с моими помощниками. Там будут также очаровательные женщины, которые будут рады познакомиться с вами.
Я ему ответил, что это меня очень устраивает. Тогда он назначил мне встречу в одиннадцать часов в кафе «Казак», около площади Пигаль. Для нас будет отведен салон и специально приготовят ужин. Он сказал также, что надеется, что этот час не слишком для меня поздний, но ему будет невозможно вернуться раньше в Париж.
Я заверил его, что все отлично. Поблагодарил его и повесил трубку.
Я закурил сигарету и размышлял в течение пяти минут. Если этот парень сказал правду (а для чего ему лгать?), что он уезжает в Сент-Клу, значит, Жералдина едет туда с ним, и может быть, я смогу немного поболтать с этой куклой в ее отеле. Интимная беседа.
Я прыгнул в такси и попросил отвезти меня к отелю «Дьедонне». У портье я осведомился, там ли миссис Перринер. Он сказал, что позвонит, чтобы проверить это. Я объяснил, что именно этого и не хочу, и показал ему свою полицейскую карточку. Я только хотел, чтобы он мне сказал, дома ли она. Он мне ответил, что она там, так как только что звонила, чтобы ей принесли коктейли. Я сказал, что все отлично, что я поднимусь к ней и что я не хочу, чтобы обо мне докладывали.
Подойдя к двери, я прислушался. Я слышал, что внутри разговаривали, но не мог разобрать слова. Я усмехнулся, потому что узнал голос Жуанеллы.
Я без стука открыл дверь и вошел.
— Итак, моя курочка, — сказал я. — Как дела? — Жералдина и Жуанелла сидели одна напротив другой за маленьким столом, на котором стоял один стакан Жуанеллы. Жералдина подносила свой к губам, и она настолько была ошеломлена, что поперхнулась.
— Я очень рада вас видеть, мистер Хикори, — сказала она, когда кончила кашлять. — Телефонистка не предупредила меня о вашем приходе.