Он смотрел на меня широко раскрыв рот.
— Это потому он не ответил на ваши звонки только что, — продолжал я с насмешливой улыбкой.
Он по-прежнему молча смотрел на меня. Потом он взял свой портфель и открыл его. Глядя на него, я заметил, что несколько пальцев его руки не гнутся. Видимо, они парализованы. Я полагаю, что парень получил пулю в руку, и несколько нервов были повреждены.
Через несколько секунд он сказал:
— В сущности, мистер Кошен, кажется, что наша беседа теперь бесполезна. После того, что вы мне сказали.
Мне казалось, что этот парень на самом деле не играл комедию, он выглядел совершенно ошеломленным. И было видно, как он пытается собраться с мыслями, пытается понять, что же произошло.
— Да нет, — возразил я, — если вы не возражаете, мы продолжим нашу беседу так, как если бы он был здесь с нами.
Я немного подумал, потом продолжал:
— И что касается меня, то безусловно касается и французской полиции. Назаров был подозреваемым, но факт, что Эдванн и он мертвы, не меняет почти ничего. Люди работали на Сержа, и это теперь меня интересует. И может быть, вы сможете дать мне некоторые сведения о материальном положении Назарова, которым он и вы были так горды.
— С удовольствием, — ответил он. — И я хочу убедить вас, мистер Кошен, что касается меня, я могу подтвердить все факты, которые вам представлю. Прежде всего я хотел бы, чтобы вы посмотрели документы.
Он достал пачку бумаг, которые положил на стол. Я стал просматривать их. Он стоял около меня и пояснял каждую бумагу.
Я не буду утруждать вас подробностями. Короче, то, что я видел, было в полном порядке: документ о регистрации в Цюрихе фирмы «Гледис, Назаров и Хал». Эта фирма, согласно документу, была основана два года назад, и капитал ее составлял двести тысяч американских долларов.
Там находился документ, регистрирующий филиал голландской фирмы.
Приложение к удостоверениям описи давали ясное представление о делах в течение последних восемнадцати месяцев. Похоже было на то, что эти фирмы делали неплохой оборот как по импорту, так и по экспорту.
Но если все это доказывало, что Назаров был человеком который ворочал большими деньгами и отлично зарабатывал, это не доказывало, что он пытался отхватить два миллиона у старого Перринера. Никогда не бывает достаточно денег на этой земле…
Я достал записную книжку и сделал несколько записей. Потом сказал Зелдару, что я совсем удовлетворен увиденным.
— Особенно, мистер Кошен, — ответил мне он, — не забудьте проверить все факты, которые я вам представил. Вам будет легко это сделать при помощи консула Франции в США, в Цюрихе и в Делфзейл. Мне нечего скрывать.
Потом, понизив голос, он добавил:
— И я уверен, что мой несчастный патрон и друг Серж тоже ничего не скрывал.
Я подтвердил, что лично удовлетворен и сожалею, что все так получилось.
Он встал и подал мне руку.
— До свидания, мистер Кошен. Может быть, мы с вами когда-нибудь встретимся.
— Очень возможно, — ответил я. — А в ожидании, вы разрешите мне один личный вопрос? Я только что смотрел на пальцы вашей левой руки. Они кажутся парализованными. Это было вызвано пулей?
Он улыбнулся.
— Да, — ответил он. — Несчастный случай в тире. Два года назад. Был задет нерв, и я потерял чувствительность пальцев. Но я хорошо обхожусь без них, — добавил он.
Тогда я сделал самое приветливое, как мог, лицо и сказал, что все понимаю. И самым сердечным тоном сказал:
— Я не хочу задерживать вас дольше, чем нужно, мистер Зелдар. Я думаю, что самым лучшим будет, если вы пойдете в Национальную Безопасность повидать моего друга, месье Феликса Еруарда. Я хотел бы, чтобы вы сообщили ему адреса обеих фирм Назарова в Голландии и в Швейцарии. Потому что ему легче произвести проверку, чем мне. И если он найдет, что все о'кей, я буду считать, что дело закончено в отношении вас.
Он ответил мне, что это все очень любезно с моей стороны, заверил, что пойдет повидать Еруарда завтра. Потом еще раз поблагодарил меня и ушел.
Не успел он выйти, как зазвонил телефон. Это был Брикуа, парень Еруарда, который известил меня, что Жуанелла вышла из отеля «Сент-Ани» четверть часа назад и в настоящий момент находится у парикмахера и наводит красоту.
Я поблагодарил его и попросил не выпускать ее из виду.
Потом я сел в такси и попросил отвезти себя в отель «Сент-Ани». Я показал управляющему полицейскую карточку и сказал, что хочу бросить взгляд на номер мадам Рилватер, пока она отсутствует.
Он согласился и дал ключи. Я сел в лифт, поднялся, вышел в коридор. Открыл дверь номера Жуанеллы и вошел в салон. Я осмотрел все кругом, чтобы узнать, нет ли записки от Жералдины, посланной ею перед отправлением в Бурже. Но ничего не нашел. И это меня не удивило, потому что Жуанелла — тонкая штучка и не оставляет после себя интересные записки.
Я вошел в спальню. Я также осмотрел туалетный столик, письменный стол и камин. Нигде никаких бумаг. Комната была в образцовом порядке.
Я собирался вернуться в салон, когда услышал шум, доносившийся из ванной комнаты, дверь которой приоткрыта. Сперва я подумал, что это горничная, делающая уборку, но потом решил пойти посмотреть.
Очень тихо я обошел кровать и заглянул в щелку двери. В глубине ванной комнаты висел небольшой аптечный шкафчик. И перед этим шкафчиком я увидел женщину, перебирающую в нем флаконы.
Она стояла ко мне спиной так, что я не мог видеть ее лицо, но уверяю вас, что основной силуэт был потрясающим. И не знаю по-какой причине, но мне захотелось увидеть ее лицо.
После того, как она все вынула и осмотрела, она стала ставить флаконы на место. Это вынудило ее повернуться в мою сторону. И я был вынужден констатировать, что ее голова очень подходит ко всему остальному. Ее волосы очень черные. Носик маленький и очаровательный. А губы, очень красиво очерченные, свидетельствовали, что у нее есть характер.
Я сказал себе, что теперь, когда я ее увидел и смогу всегда узнать, будет огорчительно беспокоить ее.
С легкостью, можно сказать, воздушной, я отступил назад, повернулся, вышел из комнаты, потом из салона и быстро спустился по лестнице.
Я пошел повидать управляющего, чтобы спросить его, не приходил ли сегодня утром кто-нибудь к мадам Рилватер. Он ответил мне, что нет.
Значит, это было что-то вне программы. Это очевидно. Так как дверь Жуанеллы, когда я вошел, была заперта, это доказывает, что сестричка, которую я там обнаружил, воспользовалась отмычкой.
Я вернулся в свой отель, налил себе на четыре пальца чистого виски. Потом бросился в кресло и заставил работать свои мозги в надежде, что что-нибудь из этого получится.
В сущности, тайна Перринера сгущается с каждой минутой. И на каждом повороте появляется новая мышка.
Если бы еще среди них оказались некрасивые, это меня бы немного утешило, потому что я нахожу, что в этой истории слишком много красивых девочек. Честно говоря, это не вызывает у меня кайф. Опыт научил меня, что одна красивая девочка — это, как говорится, дождь неприятностей. Тогда как несколько девочек должны считаться настоящим наводнением.
В половине восьмого, когда я обедал, появился Брикуэ.
Сперва он мне сказал, что Еруарду известно, куда отправилась Жералдина. В Бурже она наняла частный самолет, чтобы ее отвезли в Англию. Естественно, что было неизвестно, куда она направится после приземления.
Затем Брикуэ заговорил со мной о Жуанелле. По выходе из парикмахерской она сделала несколько покупок в магазинах. Потом отправилась на Монмартр, в подозрительный отель под названием «Мутон». Брикуэ сказал мне, что французская полиция внимательно наблюдает за ним. Там ошиваются мошенники.
Брикуэ видел, как Жуанелла входила туда, и караулил ее, пока она не вышла. После чего он сам вошел туда, показал свою карточку патрону, который уже имел дело с полицией. Брикуэ задал ему несколько вопросив, на которые тот решил отвечать. Он сказал, что Жуанелла хотела повидать одного парня, который в настоящее время живет в отеле, американца, по имени Борг. И казалось, что Жуанелле не терпелось поскорее встретиться с ним. Борг вышел, но патрон сказал Жуанелле, что он вернется к себе около половины двенадцатого вечера. Тогда девочка ответила, что подойдет к этому времени.
Потом Брикуэ сказал патрону, что в интересах его здоровья будет лучше, если он ни словом не обмолвится об этом, когда Борг вернется. И патрон ответил ему, что будет так же нем, как карп.
Я поздравил Брикуэ с хорошей работой. Потому что, если я узнаю, что Жуанелла хочет от Борга, смогу догадаться о многом.
Потом я попросил Брикуэ предупредить Еруарда, что послал к нему Зелдара для информации. Но нет смысла наводить справки в Цюрихе и Делфзейле. Потому что если в делах Назарова есть что-то нечистое, это должно быть настолько хорошо закамуфлировано, что консул Франции ничего не увидит.
Если Зелдар — мошенник и принимает меня за болвана, он подумает, что я удовольствуюсь этими рапортами. И на этом он погорит. Парень Лемми не такой уж простак, мистер Зелдар. Его намерение — усыпить вас на это время, пока он сам произведет свое расследование.
Итак, я просил передать Еруарду, чтобы он ни о чем не справлялся в Цюрихе и в Делфзейле. Что самое важное, чтобы он сказал Зелдару, что написал туда и просит его зайти через два-три дня, когда узнает результат. И когда он вернется, Еруард скажет ему, что сведения вполне удовлетворительны и что все к лучшему в этом прекрасном мире.
Дав Брикуэ инструкции, я угостил его хорошей порцией виски. Подкрепившись, он отправился отдавать рапорт Еруарду.
Я же, чтобы немного рассеяться, отправился в приемную, где углядел хорошую куколку блондинку. И я стал рассказывать ей забавные истории.
Она много смеялась, но я был не уверен, что она их хорошо поняла. Но это не имело значения, потому что у нее очень красивые зубы, которые были видны, когда она смеялась, и очень красивая грудь, которая не была видна, но которая угадывалась.