— Конечно, — ответил он мне.
Я достал из кармана портсигар, взял сигарету и закурил. Но я не положил обратно портсигар и немного пожонглировал им. Я слегка подбросил его и поймал правой рукой. С видом, можно сказать, машинальным.
Потом я сказал ему:
— Зелдар, без сомнения, не обрадуется при виде тебя, и возможно он спросит, почему ты пришел сюда с пистолетом в руке.
— Ах, да! — ответил он мне. — Дитя подонков, сын ведьмы и…
— Послушай, Лодц, — сказал я с таким видом, точно был шокирован его ругательствами. — Тебе не кажется, что ты немного преувеличиваешь?.. Зелдар никого не обманул.
— Нет? — сказал он. — Во всяком случае, кто-то сыграл со мной шутку. И если бы ты лучше знал меня, то понял бы, что я переношу это очень скверно.
— Но, в конце концов, Лодц, что тебе сделали? На что ты жалуешься?
И чтобы показать ему, что я в курсе дела Перринер, добавил:
— Разве Назаров не отвалил обещанной награды? — Он повернулся и плюнул в огонь.
— Зелдар прекрасно знает, что Назаров не заплатил мне, — ответил он. — Этот подонок русский заставил меня прогуляться. Было договорено, что мне заплатят в Нью-Йорке. Это не случилось. И это после всей той работы, которую мы проделали, я, Борг и курочка, чтобы захватить парня Бидди и посадить его на корабль. И когда это было закончено, что же произошло? Назаров уложил чемодан. И уехал в Париж. Все, что я имел от него, так это проклятое письмо. Вот почему ты видишь меня сегодня здесь.
Я старательно пускал красивые кольца дыма. Это дало мне возможность подумать. Я через некоторое время сказал ему:
— И ты его уже видел?
— Я его не видел, — ответил он мне. — Я не мог его найти. Мне кажется, что он не хочет меня видеть.
Парень еще раз плюнул в камин, потом добавил:
— Вчера вечером мне удалось узнать, где он живет. Но я не хотел идти к нему вот так. Я не хотел рисковать встретить у него других. Я хотел попробовать заставить его прийти ко мне. Я поговорил бы с ним при помощи рукоятки моего пистолета. И тогда я позвонил ему по телефону, и мне ответила какая-то курочка.
Я утвердительно кивнул. Я подумал, что то, вероятно, была Эдванн.
— И это было в котором часу? — спросил я.
— Около половины третьего ночи, — ответил он. — Я спросил, тут ли полковник Назаров, и она ответила мне, что нет. Что он ушел и не вернется. Я сказал ей, что меня зовут Лодц, спросил, нет ли у нее для меня записки или чего-нибудь в этом роде. Она мне ответила, что да. Что Назаров просил мне передать, чтобы я отправился к 3елдару для оплаты. И она дала мне его адрес.
Я внутренне смеялся. После того как она убила Сержа и перед тем как отравиться самой, девочка Эдванн попутала с Зелдаром. Она послала ему Лодца.
Во время этого разговора я оставался сидеть и поигрывал своим портсигаром.
— Послушай, старина, — сказал я Лодцу, — мне кажется, что ты ошибся насчет Зелдара. Это не такой парень, который может подвести. Я уверен, что он отдаст тебе деньги, которые тебе должны. И если в этой компании есть мошенник, то это не он, а Назаров. И я готов держать пари, что русский собирается надуть не только тебя, но и Зелдара. Тот — правильный парень. Когда для него делают работу, то получают и оплату за нее.
Мои слова доставили удовольствие Лодцу. Я вижу, как его лицо понемногу становилось менее напряженным.
В этот момент моя сигарета была почти до конца выкурена. Я бросил окурок, открыл портсигар, достал другую и закурил. Потом встал и протянул ему свой портсигар. Левой рукой он взял сигарету. Я громко защелкнул портсигар, и в то время, как он совал сигарету в рот, я сделал жест, как будто хотел положить портсигар во внутренний карман пиджака.
В тот момент, когда моя рука проникла под пиджак, я выронил портсигар и схватил люгер. Рука Лодца, в которой он держал свой пистолет, свисала в стороне. Он только успел захватить губами сигарету, когда увидел мою петарду, выходящую из пиджака. В тот момент, когда он начал поднимать свою правую руку, я выбросил вперед свою левую ногу. Это захватило его врасплох, а моя правая рука ударила его по затылку.
Это рукояткой люгера я ударил его по голове. Он даже не успел сказать «уф» и потерял сознание.
Я схватил телефон и позвонил Еруарду. Звонок довольно долго дребезжал. Потом он снял трубку. Его голос был сонным.
— Хелло, Еруард! — сказал я. — Это Кошен. Я буду говорить быстро и мало, чтобы нас не успели прервать. Я по горло в работе.
И я коротко рассказал ему, что произошло. Я просил его немедленно приехать сюда, чтобы забрать Лодца и поместить его в кутузку. Потом, чтобы двое его людей остались здесь дожидаться возвращения Зелдара. И чтобы также забрали и этого типа под каким-нибудь предлогом. И чтобы держали его до тех пор, пока не услышат обо мне.
Еруард ответил мне: «О'кей», потом добавил, что ему кажется, что дело газует. Я усмехнулся в аппарат.
— Еще как! — воскликнул я. — Если бы вы были здесь, то тоже радовались бы. Потом я попросил его позвонить в Бурже, чтобы для меня был приготовлен самолет, и чтобы у пилота была готовы виза, чтобы мы могли сразу же взлететь, как только я прибуду туда.
Еруард ответил мне, что немедленно займется этим. Я попросил его еще об одном. Я сказал, что к нему придет куколка от моего имени. Что ее зовут Жуанелла Рилватер. Это девочка, которой занимался Брикуэ.
Я ему сказал, что Жуанелла теперь работает на нас. Я поручил ей передать ему некоторые сведения. И я просил его помочь чем только он сможет девочке в работе, которую я ей поручил.
Еруард заверил меня, что он все сделает. Потом он еще немного посмеялся и сказал, что мои методы поразительны и даже, можно сказать, уникальные.
Я ему ответил, что когда его увижу, расскажу ему историю, которая заставит его шевелить ушами так сильно, что он будет вынужден привязать из веревкой.
Потом я повесил трубку.
Лодц по-прежнему был в отключке. Я обшарил его карманы и нашел бумажник и письма. Я сунул их в карман, револьвер тоже.
Потом я оборвал телефонный провод. Взял галстук парня и связал его.
Потом я быстро смотался оттуда.
Было уже почти пять часов, когда я снова был в «Сент-Ани». Жуанелла страшно зевала, но выглядела хорошо в неглиже из крепдешина.
Она стала говорить, но я велел ей заткнуться и налить мне выпить. И оставаться благоразумной и тихой, потому что мне нужно прочесть письма.
Она налила мне виски, растянулась на диване и замерла.
Я достал из кармана письма Лодца и начал просматривать их. Было одно письмо, которое много значило:
«Мой друг,
Вам совершенно не из-за чего беспокоиться, потому что все будет очень хорошо с Париже. После завершения операции получите деньги. Будьте терпеливы и скажите вашей приятельнице, чтобы она тоже запаслась терпением… Скоро она будет ходить в бриллиантах…
Возможность мошенничества, о которой вы сказали, будет немедленно пресечена поворотом дела, который произведут в Париже мои помощники. И даже если ситуация станет слишком напряженной, мои помощники в Лондоне имеют филиал, готовый функционировать немедленно.
Так что видите, все очень просто. Вы опасались, что наш молодой друг не согласится, но это исключено. Даже в том случае, если он не испугается смерти, поворот дела, безусловно, его сломит.
Если вы обязательно хотите приехать, приезжайте. Мы сможем с вами встретиться. Но будьте осторожны. Единственное, что меня беспокоит, это Эдванн. Вы знаете, почему. Если вы приедете в Париж, будьте осторожны и при ней не говорите об истории в Америке. И если вы приедете, привезите с собой вашу очаровательную подругу. Она смягчит самое черствое сердце.
Серж».
Прочитав письмо, я улыбнулся. Наконец-то что-то прояснилось. Это письмо, которое Назаров написал Лодцу в Нью-Йорк, когда парень дожидался своей галеты, многое открыло мне.
Этажный слуга принес нам кофе, который заказала Жуанелла. Она наполнила две чашки, и мы закурили сигареты. Я предложил ей устроиться поудобнее и внимательно послушать меня.
— Вот программа, — сказал я. — Я быстро покину Париж и скроюсь. А ты должна будешь сделать в точности то, что я тебе скажу. В противном случае тебе придется заказать себе черное платье, чтобы присутствовать на моих похоронах.
— Почему бы нет? — спросила она.
— Думай о том, что ты бы плакала и у тебя были бы мрачные глаза, — ответил я. — Если повезет, я вернусь через четыре-пять дней и привезу для всех хорошие новости. Вот как я представляю себе комбинацию,:
Серж Назаров не был большим начальником в деле похищения. Он работал на Зелдара. Этот парень тянул за веревочки, но Лодц и другие этого не знали.
Когда Серж уехал из Нью-Йорка, возвращаясь в Париж, он отлично знал, что Жералдина сходит по нему с ума и приедет, чтобы быть с ним.
Потом на сцену вышел Родни Уилкс и открыл планы банды. Он узнал, что я в пути. Серж получил приказ избавиться от Уилкса под угрозой остаться без своего куска пирога.
Серж также недоволен, потому что получил от Лодца письмо, в котором тот требует свою галету, а у него нет денег для него. Он написал Лодцу письмо, которое я только что прочел. И Лодц связался со своей курочкой, куколкой, которая шарила в ванной комнате. Хотелось бы мне знать, что она надеялась там найти.
Между тем Эдванн спустила своего Сержа. Почему она это сделала? Она всегда знала, что Серж замешан в похищении Бидди. Это не по той причине.
Я знаю, почему она это сделала. Чтобы помешать Сержу совершить» что-то другое.
— О'кей, Шерлок Холмс, — сказала мне Жуанелла. — Отлично. Она знала, что стоит за похищением Бидди. Но почему же убивать себя? Почему просто не выдать Сержа? Вы бы были очень снисходительны к ней, если бы она это сделала. Она могла таким образом оказаться чистой.
Очень разумно, Жуанелла, — сказал я. — Это как раз меня и беспокоит. Теперь я знаю ответ. Эдванн спустила Сержа потому, что знала, что не сможет остановить машину, которую Серж и Зелдар запустили.