Он улыбнулся, и я мысленно пожелал ему проглотить все свои зубы.
— Это на ужине в кафе «Казак», — продолжал он, — я подумал, что настал момент для этого. Присутствие в Париже герра Лемми Кошена могло вызвать крупные неприятности.
И действительно, я заметил, что вы нас покинули почти сразу же после ужина. И что вскоре Эдванн сделала то же самое. Я понял, что Серж слишком разоткровенничался с женой. Что теперь она знает слишком много. И собирается довериться вам. Я понял, что смерть вашего коллеги Родни Уилкса ее очень потрясла. — Я кивнул головой.
— Тогда, — сказал я, — значит, вы ответственны также и за смерть Уилкса. Вы дали пузырек Сержу, и тот не знал, что это яд.
— Совершенно точно, — ответил он. — Я сказал Сержу, что это сделает Уилкса достаточно больным для того, чтобы он покинул клуб. Он поверил в это. Правда, он был дурак.
И Зелдар опять загоготал. Он думал о всех крестах, которые ему пожалует Адольф.
— Когда Эдванн нас покинула вскоре после вас, я позволил себе последовать за ней. Я проследил за ней до дома, а когда она вышла из квартиры, поднялся в квартиру Сержа, в которую она вошла, и тихонько проскользнул туда при помощи своего ключа.
Я остался в прихожей, откуда мог слышать очень хорошо все, что говорилось в комнате. Я слышал весь разговор с Сержем. Сперва она убеждала его рассказать вам историю, и у меня создалось впечатление, что она сможет уговорить Сержа.
Тогда… я принял решение. Я тихонько вышел на лестничную площадку и закрыл дверь. Потом позвонил.
Серж открыл мне дверь и пригласил войти. И я стал говорить о свидании, которое должно было быть с вами утром.
Серж сидел около огня, а Эдванн растянулась на диване, как всегда, очаровательная. Некоторое время мы дружески болтали, потом я подошел к столу, чтобы налить нам троим выпивку. У меня с собой был яд, которым я воспользовался для Уилкса. И я налил его в их стаканы. Он был очень сильным.
Я предложил тост, и мы выпили все трое одновременно.
Подонок глубоко вздохнул.
— Моя очаровательная Эдванн мгновенно умерла, — сказал он, — но Серж был крепче. Он бросил свой стакан и достал свой автоматический. Я не знал, что он вооружен. По счастью, яд подействовал раньше, чем он успел выстрелить.
Затем я позволил себе забаву устроить небольшую сцену для потехи моего друга Лемми Кошена. Я старательно растянул Эдванн на диване и поставил возле нее стакан, как будто она поставила его, чтобы выпить. Я решил, что вы подумаете, что она отравилась, так же, как и Серж, потому что не могла больше рассчитывать на свою прекрасную Францию.
К тому же я был совершенно уверен в том, что если бы было нужно, она убила бы Сержа. Если бы он отказался согласиться с ней. Но я также был совершенно уверен, что она бы не убила себя потом. Вот почему для меня было необходимо убить обоих. Я человек осторожный, герр Кошен.
Он с удовлетворенным видом откинулся на стуле.
— Вам бы выступать на ярмарках, — сказал я. — Вы выиграли. Хочу вам сказать, что я видел подобные вещи и не всегда они заканчивались в пользу подонков. — Я старательно вздохнул. — Вы меня получили исключительно потому, что у вас в руках была пушка. Но она не помешает мне сказать, что парни, которые придумали слово «сволочь», безусловно, думали о вас. Вы до такой степени сволочь и так омерзительны на вид, что самый отвратительный убийца выглядит по сравнению с вами как рождественская открытка. Вы до такой степени отвратительны, что я даже не бросил бы вас рептилии, потому что она сдохла бы в судорогах после того, как проглотила вас, и мне было бы жаль ее… Потом я еще хочу сказать вам…
Я схватил спинку своего стула, и мы вместе с ней катапультировали вперед. Мне повезло. Одна из ножек стула задела его по руке с оружием в тот момент, когда он встал.
Я выбросил вперед ногу и ударил его по голени. Боль заставила его покраснеть. Потом прямым я раздавил ему нос и губы. И я продолжал. Я отбросил стул, который мне мешал, и коленом врезал ему в желудок.
Это подбросило его вверх, и он громко шлепнулся на пол. Его голова ударилась об ограждение камина. Я поймал его за воротник и поднял. Потом я снова ударил его так, что он полетел прямо до Аляски. Мои фаланги тоже затрещали.
Он полетел вглубь комнаты, и я последовал за ним. Я слышал какой-то шум снаружи, но был до такой степени возбужден и разъярен против этого негодяя, что ни о чем больше не думал, как только основательно расправиться с ним.
Около двери я схватил его и решил посадить ненадолго в огонь. Чтобы разогреть его кишки. В тот момент, когда я повернулся, позади моей спины открылась дверь, и кто-то дал мне сильного пинка, отправившего меня на другой конец комнаты.
Все в комнате закрутилось, потом стало темным.
Но прежде чем погрузиться в ночь, я чувствовал, что меня били ногами по телу и лицу. И один из ударов отправил меня в небытие.
Когда с мучительным усилием я открыл глаза, передо мной мелькали миллионы искр. Первый тип, который ударил меня по голове, вероятно, был железом.
И голова моя болела так, как будто внутри ее били в тамтамы.
Я попытался шевельнуть руками, но напрасно. На меня надели наручники. Потом я попытался глубоко вздохнуть, чтобы узнать, осталось ли что-нибудь от моих легких. С этим было почти нормально.
Теперь мне уже удалось видеть одним глазом, и я стал смотреть кругом себя.
Меня прислонили к стене в чем-то вроде каюты. Мне показалось, что я нахожусь на «Майборо». Поблизости слышалось урчание моторов или турбин судна. Слабая лампочка освещала каюту, и я увидел, что иллюминаторы завешаны черной материей. Вероятно, мы покинули Делфзейл.
В другом конце каюты я увидел Бидди, также привязанного.
Я провел языком по губам. Я чувствовал, что они разбиты и не хватает одного или двух зубов. Мой язык произвел на меня впечатление чего-то шершавого.
Должен вам признаться, что я чувствовал себя неважно.
— Итак, Бидди, — сказал я, — как дела?
— Я о'кей, — ответил он с легкой улыбкой. Он храбро держался, малыш.
— Мне кажется, они вас немного потрепали, — продолжал он. — Я очень огорчен. Это моя ошибка.
— Ба, — сказал я. — Теперь в том положении, в котором мы находимся, это не имеет особого значения.
— Это приговор? — спросил он.
— Да! — ответил я. — Дело закончено. Я имел беседу с Зелдаром. Он приготовил для нас кое-что. Он говорил о концентрационном лагере, но я не думаю, что мы достигнем его. Этот тип исключительно любезен.
Я вспомнил о Зелдаре и усмехнулся.
— Боже мой, — сказал Бидди, — вы находите это забавным?
— Нет, — ответил я, — но я вспомнил о том, что сделал с парнем Зелдаром до того, как они все набросились на меня. Вы бы видели его пасть. У его подружки сделается истерика, когда она увидит его.
— По-видимому, — сказал Бидди, — это уже кое-что.
Потом он замолчал, потому что кто-то открыл дверь. Вошел один из парней Зелдара.
— Джентльмены, — сказал он, — герр капитан приглашает вас к себе в салон. Вы, безусловно, будете счастливы узнать, что мы покинули Делфзейл. Вы встанете и последуете за мной. Мы пойдем по палубе. Если вы попытаетесь заговорить с кем-нибудь или сделать подозрительный жест, я вас убью. Вы меня поняли, джентльмены?
Мы встали, но я не смог удержаться на ногах, пошатнулся и упал на стул. Потом повторил снова, но медленней. Все мое тело было сплошной болью, сверху до низу.
Мы вышли и прошли по палубе с парнем Зелдара позади нас. Этот грузовой корабль был очень большим, но я увидел, что на нем очень мало людей. Я решил, что для того, чтобы проделать такой небольшой путь до Эмса, не требовалось большого экипажа. Вероятно, достаточно было полдюжины людей.
Ночь была совершенно темной, и не было ветра.
Мне хотелось знать, что приготовил для нас Зелдар. И мне казалось, что это вряд ли будет что-нибудь приятное.
Глава 15Есть над чем посмеяться
Не так просто было пройти по палубе со связанными руками, потому что судно слегка покачивалось, а у меня ноги были очень слабыми.
Внезапно Бидди потерял равновесие и повалился на меня. Тип Зелдара упер дуло оружия мне в спину и почти толкнул вперед. Бидди выдал ему отличный удар ногой, но тип ответил ударом рукоятки пистолета по голове, и Бидди со стоном повалился на палубу.
— Свинья может остаться здесь, — сказал тип. — Это послужит ему примером, что ожидает его позже.
В течение нескольких секунд он ругался по-немецки, потом толкнул меня к лестнице, потом по длинному коридору. Открыв одну из дверей, он втолкнул меня внутрь помещения.
Я очутился в небольшой красивой каюте-салоне. И в ней, казалось, пировали вовсю. Зелдар, Ардена и двое других типов сидели вокруг стола, на котором стояли бутылки с шампанским. У них был веселый вид. Ардена, ведьма, курила сигарету, и у нее был самодовольный вид.
— Франц, где другой дурак?
Франц по-немецки объяснил ему, что по дороге он оглушил Бидди,
Это заставило Зелдара засмеяться.
— Он увидит еще много другого, — сказал он.
Потом он приказал типу вылить ведро воды на Бидди и привести его сюда. Парень щелкнул каблуками и ушел.
Зелдар наполнил стакан Ардены и улыбнулся ей. Потом наполнил свой стакан и стаканы двух других.
Я сел на покрытую плюшем банкетку у перегородки и стал смотреть на них.
Мне немного жаль Ардену. Вот курочка, которая пьет шампанское и считает себя на вершине достижения, в то время как сидит на вулкане, который каждую минуту может взорваться. И мне кажется, что Зелдара это очень забавляет.
Он старается как можно дольше протянуть комедию, чтобы сюрприз был еще более забавным» Он поднял свой стакан.
— Я пью за ваше здоровье, фроляйн, — сказал он. — И я покажу вам кое-что забавное.
Он указал на меня пальцем и засмеялся.
— Вы узнаете этого джентльмена? — спросил он ее. Она вернула ему его улыбку.
— Это Хаит, — ответила она. — Чарли Хаит, бедный дурачок!