О'кей. Дама приезжает. Она приехала раньше, и у нее в руках три гардении. Она принесла три гардении потому, что у нее было намерение после того, как она отправит Родни на тот свет, свидеться со мной, выдавая себя за Жералдину Перринер. Она увлекла Родни в альков, зная, что нужно его уничтожить до моего появления. До того как он заговорит.
Она насыпала ему яду в стакан, зная, что сперва это сделает его больным, и он почувствует необходимость уединиться. Ее трюк удался. Родни сумел добраться до умывальников и там скончался. А женщина ожидала меня, потому что я второй в ее списке.
Я выпил стакан с Еруардом и покинул клуб. Мы договорились, что он придет ко мне в отель и принесет полицейскую карточку на мое имя. Я думаю, это будет полезно. Выйдя из клуба, я подозвал такси и отправился в отель «Дьедонне».
По дороге я думал о Жералдине Перринер. И мне стало не по себе. Потому что опыт сегодняшнего вечера лишил меня немного уверенности в знании прекрасного пола. Во всяком случае, я уже больше не дам себя обмануть, какие бы куколки не были замешаны в этом деле, даже если у них будут ангельские крылья.
Я всегда замечал, что Бог любит троицу. В эту ночь я встречаюсь с тремя куколками: Жуанелла Рильватер, которую я видел на корабле, была брюнеткой, убийца Родни рыжая, и вот теперь я стою перед Жералдиной Перринер, блондинкой.
Она немного заспанная и удивленная. А какими бы вы были сами, если бы вас вытащили из постели среди ночи?
Она стояла перед камином в салоне своих апартаментов в отеле «Дьедонне». Я устроился в кресле и курил. Свою перевязанную руку я объяснил падением в темноте на корабле. Так вот, я ультра-осторожен с этой девочкой. Я не сказал ей ни слова про то, что произошло сегодня ночью. Но я рассказал ей, что связался с Родни Уилксом, моим коллегой, чтобы тот позвонил ей, чтобы аннулировать свидание в «Зиедлере».
Я спросил ее, была ли у нее возможность уже встретиться с Уилксом. Она ответила, что нет и что никогда не слышала о нем.
Тогда я начал говорить с ней о нашем деле. Я рассказал ей то же самое, что сказал другой кукле в «Зиедлере». И, естественно, я по-прежнему Сирус Т. Хикори, из Трансконтинентального Детективного агентства, которому ее отец поручил это дело. Я сказал ей, что ее папа страшно беспокоится, и добавил, что возможно, имеется связь между Назаровым и исчезновением ее брата Бидди.
Когда я закончил свое повествование, она целую минуту ничего не говорила. Она взяла со стола сигареты, предложила мне и закурила сама. Потом села в кресло напротив и стала смотреть на меня.
Она села так, что я сразу обратил внимание: у нее тоже очень красивые ноги. Но прежде чем мои мысли потекли в таком направлении, я почувствовал боль в левой руке, и это сразу напомнило мне, что нужно остерегаться курочек с красивыми ножками и прочими наружными подробностями.
Все куколки, с которыми я встречался этой ночью, обладали ножками высшего класса. Это начинало меня утомлять. Мне было бы полезно пробыть пять минут в комнате с малышкой, у которой были бы толстые ноги.
Жералдина начала говорить. Она говорила медленно, как будто обдумывала каждое слово, прежде чем произнести его.
Она сказала мне:
— Месье Хикори, мне кажется, что мой отец ничего не понимает в нашем деле. Не думайте, что я обманываю вас, — ошибиться нельзя. Существует одна вещь, в которую он напрасно не верит: это то, что Серж не преследует никаких выгод. Серж — человек высокой нравственности.
Я подумал: — Ты ошибаешься, моя прелесть, ты говоришь чушь. Если бы я рассказал тебе о том, как красивая рыжая входит при помощи своего ключа в квартиру Сержа, ты бы немного меньше доверяла своему казаку.
— В сущности, — сказал я, — вы хотите сказать, что не имеется никакой связи между чувствами, которые вы питаете к русскому князю, и исчезновением вашего брата?
— Совершенно точно. И не думайте, что те, которые думают наоборот, руководствуются тем, что Бидди симпатизировал Сержу. Это наоборот в пользу Сержа. Вы отлично знаете, месье Хикори, что у нас в Америке, когда у девушки много денег, а у ее жениха, к тому же иностранца, не так много, считают, что он не может быть никем иным как авантюристом.
— Это верно, — сказал я. — У нас это в обычае. Но если Назаров не авантюрист, ему очень просто доказать это. У порядочного парня всегда есть вещественные доказательства. У него есть семья, счет в банке…
Она подняла брови.
— Ну что ж, — сказала она. — У Сержа все это есть. К тому же, месье Хикори, когда вы увидите Сержа, вы сразу измените мнение о нем.
Она улыбнулась.
— А когда вы увидите его сестру, — продолжала она, еще шире улыбаясь, — вам не захочется удалиться от семьи Назарова.
Что-то в моем мозгу сделало тик-так.
— В самом деле? — сказал я. — Что же в ней такого потрясающего?
— Это одна из самых красивых девушек, которых можно представить, месье Хикори, — сказала она. — Я знаю, что все женщины мечтают иметь такой цвет волос, как у нее. Это просто мания. И я вас заверяю, что готова отдать все, чтобы получить такие волосы, как у Эдванн Назаровой. У нее самые красивые рыжие тициановские волосы на свете. И она сама так же прелестна, как ее волосы.
Я, вы понимаете, с трудом удерживаюсь от того, чтобы вскочить со своего кресла. Значит курочка, которая носит на себе артиллерию и которая воспользовалась мной, как тиром, после того как спустила моего бедного друга Родни, это сестра Назарова. Девочка, у которой красивые волосы, красивое лицо и чудесный характер.
Я подумал про себя, что горилла была бы менее опасна, чем она. Но мне невесело от таких шуток.
Я сказал Жералдине:
— Это весьма возможно, мисс Перринер. Но тот факт, что у Сержа очаровательная сестра, ничего не доказывает. Я знал многих людей из преступного мира, у которых были очаровательные сестры.
Она улыбнулась мне.
— Серж не богат, — сказала она, — но он также и не беден. И я заявляю вам со всей правдивостью, месье Хикори, что если мой отец не захочет согласиться на наш брак и лишит меня средств к существованию, это не остановит Сержа. Мы будем жить на его средства.
Я утвердительно кивнул.
— Во всяком случае, вы еще не поженились, — сказал я. — И насколько я понимаю, вы не женитесь до тех пор, пока я не закончу своего расследования.
Я мысленно лягнул себя ногой. Я совершенно забыл, что я мистер Хикори, частный детектив.
— Понимаете, мисс Перринер, — быстро продолжал я, — мое агентство получило определенные указания от вашего отца. Надеюсь, что вы дадите нам возможность закончить нашу работу. Я первый буду рад признать, что ваш жених полностью о'кей.
Она улыбнулась.
— Я в этом уверена, месье Хикори, — сказала она. — Но я плохая хозяйка. Я забыла предложить вам что-нибудь выпить. Да?
— Да, от этого предложения я никогда не отказываюсь. — Она встала, подошла к небольшому столику и смешала мне виски с содовой.
— Я хочу задать вам один вопрос, мисс Перринер, — сказал я. — Когда вы получили мое радио, сегодня ночью, которое я послал вам с «Фелс Ронстром», чтобы просить вас встретиться со мной в полночь в Зиедлер-клубе, вы кому-нибудь показывали?
Она вытаращила глаза.
— Да, — ответила она. — Я показала его Сержу. Он здесь обедал со мной. Послание прибыло сразу после обеда.
Это объяснило мне то, что я хотел проверить. Это доказывало, что радио, которое получила Жуанелла Рильватер на борту, было послано Назаровым после того, как Жералдина показала ему мое послание. Он хотел узнать, что я за тип.
Самое неприятное было то, что я не мог захватить Жуанеллу раньше, чем она повидается с русским. Она все испортит, когда расскажет ему, что я совсем не мистер Сирус Т. Хикори, но самый настоящий парень из ФБР, знаменитый Лемми Кошен. А этого как раз я не хотел, чтобы узнали.
Я опорожнил стакан и закурил сигарету.
— Простите меня за мое любопытство, мисс Перринер, но есть еще одна-две вещи, которые я хотел бы узнать.
— Задавайте какие хотите вопросы, месье Хикори. Я окажу вам посильную помощь.
— Вы когда-нибудь встречались с женщиной, которую зовут мисс Рилватер? Может быть, вы ее знаете под другим именем. Я вам опишу ее.
Я подробно описал ей внешность Жуанеллы.
— Нет, — ответила она. — Я не знаю этой женщины.
Я посмотрел на нее. Она смотрела мне прямо в глаза, и у меня создалось впечатление, что она не лгала.
— О'кей, мисс Перринер. Теперь я оставлю вас в покое. У меня болит рука. Мне нужно где-нибудь устроиться в отеле.
Я направился к двери, повернулся к ней и сказал:
— Миссис Перринер, заключим сделку. Пообещаем себе ничего не скрывать о своих намерениях и не устраивать никаких штучек за спиной.
Когда я говорил ей все это, я подумал, что я сам первейший лгун. Потому что если я не буду скрывать своих знаний и намерений, с ней случится полдюжины истерик и еще того хуже.
Она тоже встала. На ней было надето нечто воздушное из кружев. И я уверяю вас, что у этой девочки есть все для того, чтобы нравиться. Я лично таращил глаза… Еще как!
Она сказала мне:
— Я буду совершенно откровенна с вами, мистер Хикори. Все, чего я желаю, это чтобы это дело как можно скорее закончилось. Чтобы я могла выйти замуж за Сержа, не огорчая этим своего отца. Разумеется, я очень беспокоюсь о Бидди. Но я почему-то уверена, что с ним ничего не случилось и что он скоро появится.
Я ответил ей, что тоже надеюсь. И взял свою шляпу. Она сказала мне:
— Вы меня расспрашивали, мистер Хикори, и я вам каждый раз отвечала. Вы будете недовольны, если я в свою очередь задам вам вопрос?
Я ответил, что нет. Мне интересно было узнать, что она может спросить меня.
— Вы женаты? — спросила она.
Она стоит передо мной и смотрит. Вот какой вопрос! Зачем этой кукле понадобилось знать, женат я или нет. Я заставлю ее взобраться на кокосовую пальму.
— Да, — ответил я. — У меня миленькая жена и семь деток. Они живут на одной ферме в Милуоки.