Раскрыв свои уста как лепесточки
Она была прекрасна в наготе.
Вода текла по розовым сосочкам,
По нежному пупку на животе.
На плечи, вытекая из кувшина
Разогревая молодую кровь,
Вода, струясь, стекала по лощине,
Что пролегала между двух холмов.
Сверкали обнаженные колени.
Он был в плену ее волшебных чар.
И волны непривычных ощущений
По телу растекались как нектар.
Достав её из ванны как младенца,
На пол поставил как на пьедестал,
И осторожно мягким полотенцем
На теле капли влаги промокал.
А уложив хозяйку на перину,
Он невзначай погладил по руке.
Потом задул горящую лучину,
Устроившись в углу на сундуке.
Во власти необузданной Венеры
Он, не дыша, лежал, не зная сна.
Вдруг поманив беззвучно гренадера,
Его в объятья приняла она.
У ног своей любимой королевы
Лежал он, осторожно гладя грудь.
Она была пред ним в костюме Евы,
Готовясь в океан любви нырнуть.
Луч золотистый крался по постели.
Огонь любовный превращался в прах,
А в их сердцах еще Амуры пели,
И сладость не пропала на устах.
Он вскоре за мятеж взошел на плаху.
Ему принцесса не смогла помочь.
В последний миг, не зная тени страха,
Он только вспоминал про эту ночь.
Она не забывала эту ночку,
Хотя немало лет с тех пор прошло.
У самого любимого сыночка
Кудряшки опускались на чело.
Глава 4. Князь 1813
Девичий стан по горнице носился,
Порхая между небом и землей.
Как легкий мотылек. Ей приходился
Молочным братом барин молодой.
Росли, не зная горя и печали,
И сколько не ругался мажордом
Они на речку часто убегали
И там, в воде резвились голышом.
Они не уставали забавляться.
Все делали, играя и шутя.
В то лето им исполнилось тринадцать.
Не отроки ещё, но не дитя.
Он смахивал пока что на ребёнка,
А в ней уже просматривалась стать.
Ее цветная детская юбчонка
Уже на бедрах начала трещать.
Они играли с белыми щенками.
Не замечая, как вельможный пан —
Из под очков, горящими глазами,
Разглядывает гибкий ладный стан.
Он мысленно лобзал девичьи очи
И целовал невинный алый рот.
И ждал, когда по праву первой ночи
К себе в опочивальню приведет.
Диск солнечный завис на небосклоне,
Ведя с Луною свой извечный спор,
Когда вкатили вороные кони
Карету, золочённую во двор.
Враз слуги суетливые смекнули —
Ковром скрывая дворовую грязь.
Лакеи дверь кареты распахнули,
И на ковер ступил Великий князь.
Он шел и даже не смотрел на пана.
На нем камзол был нежно голубой.
Под цвет ему сапожки из сафьяна
Седой парик с напудренной косой.
Задорно ржали княжеские кони.
Их вел в конюшню под уздцы Степан.
Ломая шапку, как холоп в поклоне,
Как ива над рекой согнулся пан.
Разглядывая статуи, картины,
Трофеи, что достались на войне,
Князь взор свой задержал на Катерине,
Которая стояла в стороне.
Радушного отведав угощения,
Сославшись на усталость и мигрень,
Благодаря хозяина с почтением,
Ушел в альков хоть на дворе был день.
Чтоб взбить ему подушку и перину,
Скамеечку поставить возле ног
Он попросил прислать Екатерину
И барин отказать ему не смог.
Князь подошел, не говоря ни слова,
И посмотрел в глаза ей сверху вниз.
От кротости она была готова
Исполнить каждый княжеский каприз.
Тем более что он бы мил и статен,
Горяч глазами и силен в руках,
А также величав, богат и знатен —
Парящий, словно Ангел в облаках.
Он снял парик и сразу волосочки
Курчавые увидела она,
И грудь её под девичьей сорочкой
Вздымалась как прибрежная волна.
Из рук её посыпалась безвольно
Охапка алых роз к её ногам.
Погладил Князь с улыбкою довольной
Ладонью по пушистым волосам.
И не было того мгновенья краше.
Уста зардели как её цветы.
Он жадными глотками пил из чаши
Вино необычайной чистоты.
Просохли до утра девичьи слёзы.
Луч солнечный прокрался по стене.
И только лепесток от алой розы
Валялся на измятой простыне.
Промчалась осень — талия девицы
Уже не помещалась в сарафан.
Увёз на дальний хутор в колеснице
От пересудов прочь вельможный пан.
Желал он поступить с Катюшей честно,
Ведь он её отечески любил.
Так сорван был цветочек тот прелестный,
Который барин для себя растил.
С приданным пан решил не поскупиться —
Надел земли, изба и скотный двор.
Нашелся человек и взял девицу.
Став под венец, он смыл её позор.
Она, познав однажды наслаждение,
С тоской в душе легла до срока в гроб.
Не зная тайну своего рожденья,
Рос отпрыск Князя, как простой холоп.
Часть 3
Глава 1. Художник 1850
В чертоге отставного генерала
Стоял мольберт трехногий под холстом.
Как в море в краску кисточка ныряла
Целуя ткань коротеньким мазком.
В солдатской форме, кисти поднимая,
Стоял с палитрой молодой брюнет.
На женщину, внимательно взирая,
Неспешно рисовал её портрет.
Она была прекрасна как цветочек.
Светило солнце майское в окно.
Прелестный ротик, голубые очи
Талантливо легли на полотно.
Не в каждом батальоне лямку тянут
Художники Тропинину подстать.
Отправлен он приказом капитана
Супругу генерала рисовать.
Три дня на кресле мается натура,
Но меркнет всё в житейской суете.
Изящная точёная фигура
Никак не оживает на холсте.
Чего-то на портрете не хватает.
В печали хладной отрешенный взгляд.
Какой-то оживляющей детали
Не может уловить пока солдат.
Лицом своим она неповторима
И стан как виноградная лоза,
Но словно грусть покрыла паутиной
Печальные погасшие глаза.
Не знала счастья на любовном ложе.
Ведь вызвать трепет молодых сердец
Как не стремится, но никак не может
Супруг, что старше, чем её отец.
Художник подошел, подвинув к свету
Меняя ракурс, и лицо подняв.
Взглянув в глаза, он обомлел, при этом,
Два жарких уголёчка увидав.
Он провалился в голубые очи
И в душу ей упал как водопад.
Уже не находил художник мочи
От генеральши отвести свой взгляд.
Желание сердец понять не сложно,
И замер очаровано солдат.
К копне волос, касаясь осторожно,
Вдыхал её пьянящий аромат.
Глаза закрылись сладость, предвкушая,
А губы раскрывались как бутон.
К пунцовым как заря воротам Рая
Щетиною усов прижался он.
Взмахнув руками, как крылами птица
Легка и недоступна, как мечта
Позволила ему губами впиться
В слабеющие нежные уста.
Пленились плечи ласковым объятьем,
Звучали стоны, словно благовест
И будто драгоценное распятие
Он приложил её к устам как крест.
Сомкнулись в жарком поцелуе лица.
Огнем по телу растекалась страсть.
Светилась счастьем юная блудница,
Отдав себя художнику во власть.
Как будто распалились две лучины.
Глаза её светились словно трут.
Двумя мазками завершив картину,
На суд людей представил мастер труд.
Висел портрет в алькове над камином,
Который подарил ей генерал.
Когда она ласкала кудри сына,
Художника он ей напоминал.
Глава 2. Гусар 1877
Кружила в вальсе юная мадонна,
Играла музыка, шумел весёлый бал.
Вдруг офицер с фигурой Аполлона
Улыбкою её околдовал.
Пронзённая его горящим взглядом,
Любуясь на его прекрасный лик,
Она хотела быть всё время, рядом
Не расставаясь с милым ни на миг.
В дар, принеся резблённую шкатулку,
Желанным гостем в графском доме став,
Он пригласил графиню на прогулку
Пока в столице седовласый граф.
Поля, луга лежат как на ладони.
Деревья расступаются в лесу.
Несутся среди них гнедые кони
И ветер треплет русую косу.
Вот, наконец натянуты поводья.
Гусар с коня на землю соскочил.
Нет больше сил, противиться природе,
Скрывая от графини страстный пыл.
Альковом стала летняя поляна.