Также мы отметили, что, по нашему мнению, эта страница истории обладает очень важным свойством — ее можно рассматривать как естественный эксперимент, который позволяет с гораздо большей уверенностью судить о причинно-следственной связи событий, чем это обычно удается ученым в ходе исторических или социальных исследований. Наше эссе рассказывает о том, что именно требуется для применения этих идей в конкретном контексте и какие проблемы нужно решить для того, чтобы реальное социальное явление можно было назвать полноправным естественным экспериментом. История полна таких потенциальных экспериментов; просто историки пока еще не мыслят в таких категориях. Мы считаем, что систематическое изучение естественных экспериментов позволит нам значительно углубить понимание мощных скрытых сил, которые руководят длительными процессами исторических, социальных, политических и экономических перемен.
Мы не первые, кто утверждает, что французские реформы в Европе имели положительные экономические последствия. Однако точка зрения Энгельса, которую мы изложили в начале нашего эссе, едва ли свидетельствует о консенсусе в научной литературе по этой теме. Наши результаты согласуются с толкованием Энгельса, но все же не являются окончательными и позволяют предполагать, что дальнейший структурированный количественный анализ институционального и экономического наследия Великой французской революции станет многообещающим направлением новых исследований.
Эпиграфы: Thomas Nipperdey. Deutsche Geschichte 1800–1866: Bürgerwelt und starker Staat. Munich, 1983. P. 1. Английский перевод: Germany from Napoleon to Bismarck, 1800–1866. Dublin, 1996. Фридрих Энгельс цитируется по: Louis Bergeron. Remarques sur les conditions du développement industriel en Europe Occidentale à l’époque napoléonienne // Francia. 1973. № 1. P. 537.
Эпилог. Использование методов сравнительного анализа в изучении всемирной истории
Любые естественные эксперименты ставят перед учеными несколько стандартных методологических проблем[392]. Они в той или иной степени характерны и для контролируемых лабораторных экспериментов, и вообще для всей области физических и биологических исследований. Например, нет двух человеческих систем, которые бы отличались друг от друга исключительно по тому признаку, поведение которого исследователь желает рассмотреть. Нет, неизбежно существуют и другие различия, которые также могут провоцировать или скрывать интересующие нас результаты. Никто еще не нашел волшебной пилюли или формулы, с помощью которой можно было бы устранить эти и другие сложности, возникающие при анализе естественных экспериментов, — точно так же как нет готовой формулы для решения проблем, связанных с написанием нарративных исследований или проведением контролируемых экспериментов. И все же несколько советов мы дать можем. Как минимум, не помешает подготовиться к этим сложностям и взглянуть на опыт других исследователей, которые пытались справиться с ними, как, например, делали авторы предыдущих глав.
Начнем с того, что классифицируем естественные эксперименты по двум типам: это эксперименты, в которых различия возникают либо на стадии возмущения, либо в начальных условиях. Конечно, такое разграничение представляется несколько упрощенным — почему, мы обсудим ниже. В таблице на страницах 330–331 перечисляются ключевые различия (обоих типов), которые фигурируют в восьми исследованиях, составляющих эту книгу.
В естественных экспериментах первого типа различные результаты являются причиной именно вариаций в возмущении; различия в начальных условиях (то есть в месте или сообществе, в котором произошло возмущение) имеют меньшее значение для исхода. Возмущающие факторы (именуемые в большей части англоязычной литературы об экспериментах treatment, то есть «воздействие») могут быть в свою очередь либо «экзогенными», либо «эндогенными», а сам эксперимент может состоять либо в сравнении возмущения и отсутствия возмущений, либо в сравнении различных возмущений. В качестве примеров возмущения/невозмущения можно назвать изучение частей Африки, в которых велась или не велась работорговля (глава 5), а также регионов Германии, которые подверглись или не подверглись интервенции французских наполеоновских войск (глава 7). Различные возмущения представлены здесь двумя половинами острова Гаити, колонизированными Испанией и Францией (глава 4), тремя системами земельного налогообложения, введенными Великобританией в различных частях Индии (глава 6), институтами, которые французские завоеватели основали в Германии и которые впоследствии были либо оставлены без изменений, либо упразднены (глава 7), а также заселением неевропейских зон освоения выходцами из четырех различных европейских стран (в особенности Англии) в разные периоды эпохи промышленной революции (глава 2). Все эти возмущения можно считать экзогенными — то есть такими, которые обусловлены внешними для изучаемой области факторами.
Восемь тематических исследований, описанных в этой книге
Примечание: В таблице перечислены восемь тематических исследований, составляющих данную книгу. В третьей графе указано количество объектов, сравниваемых в каждом случае (например островов, стран или округов). В шестой — исход, причины которого объясняются в каждом исследовании. Выделенные курсивом элементы в графах 4 и 5 обозначают либо различные начальные условия (например различия в островных природных условиях или в политическом устройстве: главы 1, 3, 4б), либо различные возмущающие факторы или наличие / отсутствие возмущения (например, велась / не велась работорговля в регионе или завоевывалась / не завоевывалась территория Наполеоном: главы 4а, 5, 6, 7), в наибольшей степени ответственные за различный исход. Факторы в столбцах 4 и 5, указанные в скобках, — это потенциальные причины, которые оказались несущественны или менее существенны для исхода. Подробности см. в тексте.
В другом типе естественного эксперимента возмущение во всех случаях совпадает, а различные результаты обусловлены в основном различиями в начальных условиях. Тут у нас есть два примера: острова Тихого океана, на которых значительно варьируются условия среды (особенно территория, высота над уровнем моря, изоляция, геология и климат), заселенные людьми одного происхождения (полинезийцами в главе 1) или полинезийцами и родственными группами тихоокеанских островных народов (меланезийцами и микронезийцами в главе 4), причем изучаемым исходом является либо социально-экономическое и политическое устройство (глава 1), либо степень обезлесения (глава 4). Наш третий пример — это три страны Нового Света, весьма различные по политическому устройству, а также по благосостоянию и равенству распределения доходов (глава 3). В этом исследовании «возмущение» можно считать эндогенным: это общая потребность во введении банковской системы, возникшая в странах, которые изначально не имели чартерных банков (в отличие от экзогенных возмущений, рассматриваемых в иных работах, — таких как вторжения или навязанная извне система налогообложения).
Большая часть наших исследований сосредоточена на объяснении различий в результатах, обусловленных различными возмущениями или начальными условиями. Не меньший интерес, однако, представляют случаи, в которых, несмотря на серьезные различия возмущений или начальных условий, наблюдаются схожие результаты. Наиболее ярким выводом главы 2, в которой сравнивается развитие поселений «зоны освоения» семи бывших европейских колоний, оказывается как раз сходство в результатах. Несмотря на различия «возмущений», особенно в европейском происхождении иммигрантов и институтов, а также в том, на каком этапе промышленной революции эти отдаленные рубежи стали активно заселяться, поразительным является сходство между всеми поселенческими обществами — особенно в том, что касается трехступенчатых циклов взлета, упадка и спасения экспортом, но также и во многих других отношениях, среди которых рост городов, транспортная инфраструктура, потребление древесины, фермы и сельскохозяйственные животные, их общие проблемы — вливание капитала, иммигрантов и импорта, победа над расстояниями, являющаяся необходимым условием для расцвета экспорта, влияние на коренные народы и перемена отношения к иммигрантам. Эти общие черты, очевидно, стали результатом сходной внутренней динамики роста во всех этих приграничных обществах, перекрывшей различия в источниках иммигрантов и институтов, а также в дате начала подъема. В то же время сходство в результатах сопровождалось и различиями — например, в доле иммигрантов, вернувшихся на европейскую родину, или в продолжительности и частоте повторения циклов подъема / упадка / спасения экспортом.
Граница, которую мы проводим между «начальными условиями» и «возмущениями», определяется не совсем четко. Нет сомнений в том, что различные размеры островов Тихого океана предлагали различные начальные условия для полинезийских колонистов и что интервенция наполеоновских армий (или ее отсутствие) представляет собой возмущение для германских княжеств. Но как можно охарактеризовать различия в политическом устройстве и уровне благосостояния Бразилии, Мексики и Соединенных Штатов XIX века, если вы желаете разобраться в устройстве их банковских систем? Эти различия тоже представляли собой начальные условия, поскольку существовали еще до того, как в первой из этих стран появились лицензированные банки, но вместе с тем они и менялись в течение XIX века. Так что банковские системы, возможно, выступают и как результаты, и как причины различий в показателях благосостояния.
Для большей наглядности мы решили сосредоточиться на тематических исследованиях, в которых различные результаты можно более или менее уверенно отнести на счет различий либо в возмущениях, либо в начальных условиях. Однако можно также сравнивать и ситуации,