— Если эти радиомеханики похожи на бегающие иноходью маяки, — сказал кто-то, — то один из них уже движется к нам. — И показал на север.
Мы повернулись и увидели приближающуюся фантастическую конструкцию — длинную металлическую платформу на колесах диаметром десять-двенадцать футов. Из центра платформы вздымалось сужающееся на конус трубчатое тело, которое заканчивалось диском на высоте шестьдесят футов над землей; диск имел множество линз и конечностей. Конструкция возвышалась, точно пожарная башня; лишь немногие здания уступали ей по высоте.
— Аплодисменты — на ковер выходит Чарли! — заявил джентльмен, владевший древним пистолетом.
Он с остервенением сжимал свое антикварное оружие. Рядом с механическим колоссом пистолет выглядел абсурдно. С тем же успехом можно пытаться остановить взбесившегося слона шариками из жеваной бумаги.
— Монтажник-автомат, — спокойно предположил Эл Стоу. — Вероятно, его вызвали, чтобы снять нас с крыши.
Наш маленький отряд не выказал тревоги. Возможно, мои товарищи стоически скрывали чувства наподобие тех, что кипели во мне. По мере того как чудовищная башня приближалась, мой желудок сжимался в тугой комочек.
Орды железных автоматов продолжали сновать туда и обратно, а в темнице нас с нетерпением поджидала еще одна изголодавшаяся свора. Возможно, Эл сумел бы убежать от них, перепрыгивая с одного здания на другое, но нам оставалось лишь ждать своего часа, точно бычкам на бойне.
Затем в небе появилась точка и послышался вой двигателей — за нами возвращалась шлюпка. Совершив несколько фигур высшего пилотажа, она спикировала к нам. Однако я сомневался, что она успеет опуститься на крышу, открыть люк и принять нас на борт прежде, чем начнутся неприятности. Наши сердца бешено стучали; затаив дыхание, мы наблюдали за снижением шлюпки и тяжелой поступью зловещей башни.
Как раз в тот момент, когда я пришел к выводу, что половина из нас может спастись за счет остальных, в шлюпке заметили башню. Она не стала садиться; резко развернувшись, шлюпка устремилась к врагу, находившемуся всего в пятидесяти ярдах. Должно быть, со шлюпки сбросили миниатюрную атомную бомбу, хотя я и не увидел, как она падала.
— Ложись! — выкрикнул Эл Стоу.
Мы распростерлись на крыше. Раздался оглушительный грохот, здание зашаталось, снизу ударил фонтан механических деталей. На несколько секунд воцарилась жуткая тишина, нарушаемая лишь клацаньем уцелевших металлических обитателей города и стихающим шумом двигателей шлюпки. Через несколько мгновений опять громыхнуло — рухнула башня, здание вновь задрожало.
Я вскочил на ноги. Башня прилегла отдохнуть прямо на улице, платформа развалилась на несколько частей, длинное трубчатое тело было смято в лепешку, линзы и многочисленные конечности разлетелись в разные стороны. Сраженный гигант уничтожил дюжину более мелких машин.
Саг Фарн, сон которого был прерван таким жестоким образом, спросил:
— Что за шум? Они опять взялись за свое?
— Вылезай из вмятины, — приказал Кли Янг, недовольно глядя на соплеменника. — Освободи место для шлюпки.
Не торопясь, Саг Фарн перебрался на край крыши, где наша маленькая группа с нетерпением дожидалась спасения. Шлюпка медленно опустилась, двигатели смолкли. Под ее тяжестью крыша прогнулась еще сильнее. Если бы не мощные балки, кораблик провалился бы и мы вновь оказались бы во власти врага.
Мы быстро поднялись на борт шлюпки. За рычагами управления сидел второй навигатор Квирк, команда состояла из пяти землян и одного марсианина — минимум для судна такого класса. Шкипер и Бреннанд отсутствовали. Марсианином оказался Кли Дрин. Он ни слова не сказал своим сопланетникам со змеиными конечностями, когда те оказались внутри шлюпки, а лишь бросил на них выразительный взгляд и фыркнул.
— Готов поставить двенадцать межпланетных долларов, — ядовито сказал ему Кли Янг, — что твой ленивый мозг не подсказал столь же ленивому телу захватить для нас шлемы, чтобы мы могли хотя бы немного отдохнуть от этих чудовищных запахов.
— Вы только послушайте его! — взмолился Кли Дрин, обратив один глаз в мою сторону. — Он изучает Вселенную и при этом жалуется на запахи! — Вновь посмотрев на Кли Янга, он торжествующе добавил: — Кли Морг мог бы выиграть, если бы не держался так за своего слона.
— Ха-ха! — искусственно рассмеялся Кли Янг и попытался подмигнуть Саг Фарну, но ничего не получилось. Марсиане часто пытались имитировать привычку землян заговорщицки прикрывать один глаз; без век задача была практически неразрешимой. — Как всегда, ты на неделю опоздал с решением!
Молодого Уилсона я нашел возле носового иллюминатора, рядом с пилотом Квирком. Он держал фотоаппарат наготове и с нетерпением поглядывал по сторонам. Рядом на стене висели еще два аппарата, у одного был объектив размером с блюдце.
— А, сержант, — затараторил он. — Я сделал столько снимков, столько… десятки! — Молодого Уилсона распирало от профессиональной гордости. — Есть и фотография башни — снял в тот самый момент, когда мы ее сбили. Смотрите, сейчас будут еще две.
Через плечо Уилсона я посмотрел в иллюминатор. Так и есть: два высоченных сооружения катились по улице, раскачиваясь, словно пьяные матросы. У меня за спиной захлопнулся люк.
Камера Уилсона защелкала. Шлюпка вздрогнула, стартовала с крыши и стала быстро набирать высоту. Квирк знал свое дело. Ни один марсианин не мог так же ловко управлять шлюпкой, как опытный землянин.
Я отправился на поиски Эла Стоу и нашел его лежащим возле бомбового люка. Как раз в тот момент, когда я подошел, Эл Стоу нажал на рычаг. Я прижался лицом к ближайшему иллюминатору и увидел, как здание, примыкавшее к нашей тюрьме, слегка присело, а потом его крыша взлетела в небо. Сомневаюсь, что внутри хоть что-нибудь уцелело.
— С операционной покончено, — прорычал Эл. Его глаза горели, как угольки. — Мы препарировали вивисекторов!
Я вполне разделял его чувства — но, черт побери! — робот не должен испытывать жажду мести. Тем не менее никто из нас не осмеливался выказывать удивление в те редкие моменты, когда Эла Стоу охватывали человеческие эмоции.
— Мак-Нолти это не понравится, — заметил я. — Он скажет: несмотря на наши потери, власти Земли назовут это неоправданным актом агрессии. И весь обратный путь Мак-Нолти будет страдать.
— Конечно, — с подозрительной готовностью согласился Эл. — А я об этом не подумал. Какая жалость! — Его голос не дрогнул, и лицо — как вы сами понимаете — оставалось совершенно невозмутимым.
С тем же успехом можно гадать, о чем думает китайский каменный идол.
Эл Стоу направился к Квирку. Еще несколько раз пикировала шлюпка, а спустя несколько мгновений снаружи гремел взрыв. Мы уничтожили несколько радиомачт, и я нисколько не сомневался, что Эл Стоу приложил к этому руку — с одобрения Мак-Нолти или без него.
Довольно скоро огромный город остался позади, но я с удовлетворением отметил, что многие машины застыли посреди улиц. Я успел разглядеть пару башен, подъехавших к нашей бывшей тюрьме. Прошла минута с лишним с тех пор, как мы улетели, а они все еще пытались выполнить приказ.
Город занимал двадцать квадратных миль. Никогда прежде мне не доводилось видеть такое количество металла.
На окраине все машины, имеющие яйцеобразную форму, а также механизмы еще трех видов будто умерли. Да и на широких дорогах, ведущих на юг и на север, я видел застывшие машины.
Бу-ум! Прогрохотал новый взрыв, еще одна радиомачта была уничтожена, а затем мы начали резко набирать высоту. На южном горизонте возник второй город, мы уже различали очертания высоких зданий и радиомачт.
Подобный изящному золотому веретену «Марафон» лежал на черно-красной поверхности. Большая часть команды работала в корме. Шлюпка села возле правого борта, и мы выбрались наружу. Только в этот момент я вспомнил, что не ел уже много часов.
Нам рассказали недостающую часть истории, пока мы торопливо поглощали удивительно вкусную еду. Марсиане отбивали все вражеские атаки, пока шары и гробы не отступили. Однако они заняли позиции на некотором расстоянии от корабля. Быть может, враги рассчитывали, что марсиане выйдут в чистое поле, где с ними можно будет быстро расправиться, — или, что более вероятно, дожидались прибытия других боевых машин.
Марсиане не упустили возможности взлететь на шлюпке. Они видели, как осаждающие ворвались в покинутый экипажем корабль. Однако там не оказалось живых существ, и вражеская орда удалилась к тому моменту, когда мы вернулись.
— Вы знаете, — размышлял вслух Эл Стоу, — я пришел к выводу, что для них любое движение есть признак разумной жизни. Ты двигаешься — значит, ты живешь. «Марафон» не способен перемещаться самостоятельно, поэтому они решили, что наш корабль не представляет для них опасности. Им была нужна только команда. Когда команда улетела, корабль перестал их интересовать. — Он задумчиво посмотрел на нас. — Жаль, что раньше никому в голову не пришла эта мысль. А то можно было бы проверить. Если бы мы надолго замерли, они, возможно, оставили бы нас в покое.
— Я не стану проводить такие эксперименты! — раздался чей-то раздраженный голос. — Предпочитаю воспользоваться своими ногами. И надеюсь, они не подведут!
— Мы успеем закончить ремонт до того, как они снова нападут? — осведомился я.
— Кто знает? У них очень странный рассудок, если его можно так назвать, — продолжал свои рассуждения Эл Стоу. — Они легко воспринимают знакомое и враждебны ко всему непривычному. Они напали на «Марафон» только потому, что корабль был чем-то новым для них. Сейчас они, скорее всего, полагают, что это никуда не годный утиль. И так будет продолжаться до тех пор, пока какая-нибудь машина, случайно оказавшаяся поблизости, не заметит движение. Тогда коллективный разум найдет связь между кораблем и нашим побегом и отдаст соответствующие приказы. — Он посмотрел в сторону пыльных холмов, загораживающих садящееся солнце. — Нам лучше поторопиться.
Мы все приняли участие в восстановлении вспомогательных двигателей. Работа оказалась очень трудной, не хватало подъемного крана — сложнее всего было поставить на место снятые автоматами сопла. Марсиане заваривали поврежденную корму, сварочные аппараты работали на полную мощность. Инженеры проверяли герметичность камер сгорания. Удалось починить шлюз, поврежденный огнем артиллерийской установки.