– Я хочу прочитать свое стихотворение, – слышу я вдруг голос Лейк.
Я подскакиваю словно ужаленный, чуть не переворачивая стул. Она стоит на сцене с микрофоном в руках. Парень рядом со мной громко смеется, присоединяясь к хохоту зрителей, которые сочли забавным, что она вот так просто взяла и влезла, нарушив регламент.
– Глянь, какая красотка! – толкает меня локтем в бок сосед.
Я смотрю на нее, не в силах пошевелиться, готовый сию минуту умереть на месте. Какого черта она творит?!
Не сводя с нее глаз, я смотрю, как она подносит микрофон к губам и произносит:
– Я знаю, что нарушаю протокол, но у меня экстренный случай.
Зал взрывается от хохота, и Лейк ошарашенно смотрит на ведущего. Она напугана. Такое поведение совсем не в ее стиле. Ведущий подталкивает ее к центру сцены. Я делаю глубокий вдох и мысленно прошу ее сохранять спокойствие.
Она ставит микрофон на стойку, настраивает высоту, прикрывает глаза, делает вдох, и тут парень, который сидит рядом со мной, кричит:
– Три бакса!
«Сейчас ему прилетит, Богом клянусь!»
Лейк тут же открывает глаза, достает из кармана купюру и отдает ее ведущему. Потом снова начинает готовиться и произносит:
– Мое стихотворение называется…
Но тут ее снова отвлекает ведущий, трогая за плечо. Она раздраженно оборачивается. Я глубоко вздыхаю, потому что меня все эти проволочки тоже раздражают. Забрав у ведущего сдачу, она убирает деньги в карман, что-то сердито шипит ему, и он тут же уходит со сцены. Лейк поворачивается к зрителям и внимательно обводит взглядом зал.
«Она должна понимать, что я здесь! Что она такое творит?!»
– Стихотворение называется «Обучение», – произносит она.
У меня в горле встает комок. Если бы я захотел пошевелиться, то не смог бы: тело словно онемело и перестало мне подчиняться. Я завороженно смотрю, как, сделав несколько глубоких вдохов, она начинает:
За этот год я многому научилась.
У всех.
У моего младшего брата…
У «Братьев Эйвитт»…
У моей матери, у лучшей подруги, у учителя, у отца
и еще
у
одного
парня.
У парня, в которого я серьезно, по уши, безумно, невероятно
и несомненно влюблена.
За этот год я многому научилась
у девятилетнего мальчика.
Он показал мне, что можно жить
немного наоборот.
Что можно смеяться
над тем, над чем, по мнению многих,
смеяться нельзя.
За этот год я многому научилась
у одной группы!
Они научили меня, как снова почувствовать то, что ты чувствуешь.
Научили, как решить, чем стать,
а потом просто взять и стать этим.
За этот год я многому научилась
у больной раком женщины.
Она так многому меня научила. И до сих пор учит.
Научила всегда задавать вопросы.
И никогда не жалеть о сделанном.
Научила расширять границы,
потому что именно для этого они и созданы.
Посоветовала найти баланс между головой и сердцем,
а потом
подсказала, как это сделать…
За этот год я многому научилась
у одного приемного ребенка.
Она научила меня уважать выпавшую мне судьбу.
И быть благодарной за то, что у меня вообще есть судьба.
Она показала мне, что семья —
это не обязательно кровные родственники.
Иногда семьей
становятся друзья.
За этот год я многому научилась
у моего учителя.
Он рассказал мне,
что балом правят не баллы,
балом правит поэзия…
За этот год я многому научилась
у своего отца.
Он показал мне, что герои не всегда непобедимы
и что магия
находится внутри меня самой.
За этот год я многому научилась
у
одного
парня.
У парня, в которого я серьезно, по уши, безумно, невероятно
и несомненно влюблена.
Он научил меня самой важной вещи:
делать ударение на слове
жизнь.
ШОК!
Я просто в шоке.
В полном шоке.
Я тупо таращусь на стол перед собой, все еще до конца не осознавая услышанное.
«…Парня, в которого я серьезно, по уши, безумно, невероятно и несомненно влюблена».
Влюблена?
Именно так она и сказала!
Влюблена! В настоящем времени!
Она любит меня! Лейкен Коэн меня любит!
– Выставляй баллы, чувак! – говорит мой сосед, вручая мне таблицу с оценками.
Я смотрю на табличку, потом на сцену, но ее там уже нет. Обернувшись, я вижу, как она практически бежит к выходу.
Какого черта я тут расселся? Она ждет, чтобы я как-то отреагировал на услышанное, а я застыл как идиот!
Я встаю как раз в тот момент, когда судьи справа от меня поднимают оценки. Трое поставили ей девятку, один – 8,5. Я обхожу стол и поднимаю за них всех десятки. Может быть, и не баллы правят балом, но стихотворение было классное!
– Она заслуживает десятки!
Я запрыгиваю на сцену и вырываю микрофон из рук ведущего.
– Ну что еще?! – закатывая глаза и разводя руками, стонет он.
– Это плохая идея! – говорю я в микрофон, как раз в тот момент, когда Лейк распахивает дверь, готовясь выйти из зала. – Нельзя уходить, пока тебе не выставили оценки.
Она смотрит на судейский стол, потом на меня и улыбается.
Крепко схватив микрофон, я намереваюсь прочитать стихотворение, которое написал для нее, но Лейк притягивает меня словно магнитом, и я едва сдерживаюсь, чтобы не спрыгнуть со сцены и не броситься к ней. Однако я ухитряюсь сдержать порыв: пусть сначала услышит, что я хочу ей сказать.
– Я хотел бы выступить прямо сейчас. У меня экстренный случай, – обращаюсь я к ведущему.
Он кивает и отходит в сторону. Я смотрю на Лейк, которая стоит в центре зала и не сводит меня взгляда.
– Три бакса! – доносится из толпы чей-то крик.
Черт! Я хлопаю себя по карманам и понимаю, что оставил бумажник в машине.
– У меня нет налички, – говорю я, поглядывая на ведущего.
Он переводит взгляд на Лейк. Она достает два доллара, которые ей дали на сдачу, подходит к сцене и бросает купюры на сцену.
– Одного доллара не хватает! – заявляет ведущий.
Твою мать! Не хватает какого-то несчастного доллара!
В зале начинают двигаться стулья, люди со всех концов зала подходят к сцене, окружают Лейк и начинают кидать на сцену долларовые банкноты. Потом все быстро садятся обратно, а Лейк, онемев от изумления, разглядывает кучу денег на сцене.
– Та-а-ак… Ну что ж, этого вполне достаточно… – произносит ведущий, сгребая деньги. – Как называется твое стихотворение, Уилл?
– «Не на третьем месте», – отвечаю я, улыбаясь Лейк.
Она немного отходит от сцены и останавливается в ожидании начала. Я делаю глубокий вдох и готовлюсь наконец сказать ей все, что должен был сказать еще три месяца назад.
Я познакомился с девушкой,
прекрасной девушкой!
И влюбился в нее.
Влюбился по уши.
К сожалению, иногда жизнь встает у нас на пути.
Жизнь однозначно встала у меня на пути.
Просто взяла и загородила мне дорогу.
Жизнь забаррикадировала дверь деревянными досками
два на четыре, приколоченными друг к другу
и намертво прилепленными к бетонной стене
толщиной сантиметров тридцать, загородила дорогу
решеткой из прочных стальных прутьев,
приваренных к титановой рамке,
и как бы я ни старался пробить ее —
она
не поддавалась.
Иногда жизнь нам не поддается,
а просто встает прямо у нас на пути.
Она преградила дорогу моим планам, мечтам,
стремлениям, желаниям, моим «хочу» и «надо».
Она оторвала меня от этой прекрасной девушки,
в которую я так сильно влюбился.
Жизнь пытается подсказать, что будет лучше.
Что должно быть важнее всего.
Что должно быть на первом месте,
или на втором,
или на третьем.
Я изо всех сил старался, чтобы все было упорядочено,
расставлено по алфавиту, в хронологическом порядке,
чтобы всему было идеальное место и идеальное время.
Я думал, что жизнь хочет от меня именно этого.
Жизни необходимо, чтобы я поступал именно так.
Правда ведь?
Чтобы все было по порядку?
Иногда жизнь встает у нас на пути.
Встает прямо у нас на пути.
Но она не загораживает нам дорогу полностью, потому
что хочет, чтобы мы просто сдались и