Снова пауза. Он посмотрел каждому из них в глаза по очереди.
Вроде бы Теннет сказал пятьсот…
Да. Все верно. Единственная причина, по которой мы застряли здесь это то, что федералы не могу разработать действительно работающий тест. Так что им приходится гадать. И, могу поспорить, никто из вас также не заражен. Значит, как мы это выясняем. У нас тут есть эксперт, который может определить заражение на глаз. Он осмотрит вас, и как только вы будете объявлены здоровым, мы освободим вас от наручников, проведем вовнутрь, дадим комнату, одеяла и все, что вам нужно. Неплохо звучит?
Никто не ответил.
Оуэн смотрел на меня. Ребята смотрели на меня. Все смотрели на меня. Я не дышал.
— Сделай это, - сказал ТиДжей, - И все будет в порядке.
Он подвел меня к первому парню, похожего на ботаника с прыщами на щеках. Он щурился, глядя на меня, поскольку, видимо, где-то потерял свои очки. ТиДжей произнес голосом, который внезапно напомнил мне о том, что он провел несколько лет в армии:
— Я должен попросить вас открыть рот, сэр.
Глаза парня бегали туда-сюда в поисках кого-нибудь, кто спасет его от этого.
Чувак, расслабься. Я всего лишь должен проверить, не поселился ли в твоей голове паук, способный управлять разумом.
Он открыл рот. На вид обычный человеческий рот. Много дырок в коренных зубах.
— Он в порядке, - сказал я.
Парень закрыл рот и глаза одновременно. У него словно гора с плеч упала. Я мгновенно осознал, что я – самый влиятельный человек в карантине.
— Как вас зовут, сэр? – спросил ТиДжей.
— Тим, - ответил ботаник.
— Добро пожаловать в карантин. Мы рады, что ты с нами.
ТиДжей развернул его и достал кусачки. Он перекусил пластиковый хомут, который служил наручниками, и парень тут же потер глубокие красные отметины на запястьях.
Я подошел к следующему парню. Высокий, с квадратной челюстью. Наверное, занимался баскетболом в старших классах или колледже. Без слов он открыл рот и провел языком по кругу, чтобы я мог посмотреть везде. Уверенный. Такой парень всегда проходил все проерки, моральные и психические. Может быть, когда-нибудь станет сенатором. Прекрасные зубы.
— Да, он в порядке, - сказал я.
— Кэвин, - произнес он, когда ТиДжей освободил его от наручников, - Кэвин Росс. И я могу залезть по этой сетке примерно за десять секунд, если чем-нибудь прикрыть колючую проволоку. Оторвите кусок ковра или типа того.
— Об это мы уже думали. Не выходит.
Осталось еще двое. Девушка и парень, чьи кудрявые волосы напомнили мне персонажа Джоны Хилла из СуперПерцев.
Следующей была девушка. Она была хиппи. Это было понятно даже несмотря на красный тюремный комбинезон. Её волосы были заплетены в беспорядочные косички, а взгляд был одурманенным и доверчивым, словно она могла увидеть красоту души одним взглядом.
Она одарила меня тем, что я могу описать как трагическую улыбку и дрожащим голосом сказала:
— Привет. Как тебя зовут?
— Дэвид. Просто открой рот, хорошо?
— У меня такое чувство, что я окажусь больной, Дэвид.
— Тогда я отойду. Это займет всего секунду.
Она снова улыбнулась. Слезинка скатилась по щеке.
— Давай, открывай, - сказал я.
Она открыла. Похоже, она курила – передние зубы были чуть желтоватыми. Дырок в зубах нету. Ну и хорошо.
Теперь она уже плакала в полную силу.
— Все хорошо, - сказал я, - Выглядит хорошо. Успокойся, ладно. Мы все проходим через это. Я взял её за руку. Посмотрите на меня, ответственный профессионал.
Не волнуйся, я эксперт!
прошептала что-то между всхлипами, что я не смог разобрать.
— Что-что?
— Проверьте снова.
— Я могу, если хочешь, но…
— Потому что неделю назад у меня был проколот язык и вставлен пирсинг, - она зажмурилась и всхлипнула, пытаясь вдохнуть, чтобы произнести слова, - А теперь его нет.
— Что? Я не пони…
Но я понимал.
Однажды утром она проснулась и поняла, что её рот больше не её.
Господи Иисусе, нет, нет, нет.
В этот раз она открыла рот так широко, как только могла. Я не хотел смотреть, но не мог удержаться. И, конечно, я увидел. Между её нижними зубами и нижней губой притаились два черных жвала.
Я отшатнулся в ужасе, и все остальные вокруг последовали за мной.
Оуэн уже двигался, целеустремленно шагая к девушке. Она опустилась на колени, всхлипывая.
ТиДжей встал передо мной, оттесняя меня от неё.
— Ладно, ладно, Ты… Ты говорил, что у вас есть лекарство, да? Есть какая-то процедура?
— Прикрой уши, - сказал ТиДжей. Он заткнул ужи чем-то типа ватных шариков. Люди вокруг прикрывали ушил руками.
— Но почему…
Оуэн зашел за спину девушки, вытащил из-за пояса пистолет и вышиб её мозги на траву перед ней.
тело шлепнулось оземь. Остальными тремя новоприбывшими овладела паника.
Я думал, что все прикрывают уши от выстрела, но затем раздался пронзительный визг, крик пауковидной твари. Я вогнал пальцы по самые барабанные перепонки со всей силы. Звук все еще отдавался вибрацией в моих костях.
Они работали быстро. Оуэн, у которого в уши, как я заметил, были воткнуты сигаретные окурки, перевернул девушку. Я видел, как паук пытается отделиться и выбраться из её черепа, вырастая из её рта словно огромный, гротескный черный язык. ТиДжей открыл обе бутылки, затем осторожно перелили содержимое одной в другую. Что-то смешивал. Через миг струйка дыма поднялась над новой смесью. Оуэн отошел и ТиДжей вылили все содержимое в рот девушки.
Вой поднялся до такого уровня, что у меня задрожали кишки. Паук забился. Кислота растворяла щеки и губы девушки, проливаясь в рваные дыры в её коже. Паук тоже растворялся, его ноги отвались при рывках.
В конце концов, ужасный вой прекратился, и все стихло.
Оуэн засунул пистолет в штаны и схватил девушку за ноги.
— Давай, - сказал он, - Пока Карлос не заявился.
Колясочник, которому были адресованы эти слова, протиснулся мимо меня и схватил руки девушки. Они потащили труп прямо к огню бушующего уже костра. На счет три они кинули её труп в пламя, выбросив в небо столб искр. Пламя пожирало её плоть и порождало запах, который я недавно принял за аромат жареных ребрышек.
Теперь я, наконец, увидел.
Кости.
В костре. Кости и кости и кости. Полным-полно костей. Почерневшие черепа, ребра, тазовые кости, прямые кости рук и ног торчали, словно палки. Сотни и сотни костей.
Волосы девушки горели. Её комбинезон слезал черными полосками, словно с сосиски, которую жарят над костром. Я только что разговаривал с ней.
Я запомню этот запах на всю оставшуюся жизнь. Я больше никогда не буду есть мясо.
— Проехали, братан, - сказал мне Оуэн, - У тебя еще один остался.
— Нет. Нет. Это… Не может быть единственный способ.
— Херня! – прорычал Оуэн, - Когда ты назвал Сэла, у тебя никаких проблем не было, а теперь ты, блядь, распереживался?
— Мужик, я не помню, - ладно, слушай, это было раньше. Это… В прошлом и не имеет теперь значения. Я не могу это делать больше. Извини.
За моей спиной послышалось какое-то движение и ТиДжей крикнул:
— Эй! Стой! Не надо!
Он кричал Кэвину, тому парню баскетболисту. Он побежал к ограде. Парень прыгнул, повиснув на середине забора, вцепившись пальцами в сетку. Он полез вверх к колючей проволоке…
И свалился. Он упал на землю, словно манекен для краш-тестов. Дряблый мертвый груз. Под его головой расплывалось кровавое пятно. Кусок черепа отсутствовал.
Я даже не слышал выстрела, унесшего его жизнь. Я завертел головой вокруг в поисках стрелка, но никого не увидел. В небе над нами медленно кружили только какие-то птицы, скользящие на восходящих потоках с распахнутыми крыльями. Может, стервятники, заслышавшие смерть, словно чертов колокольчик к обеду.
— Тупой ублюдок, - сказал ТиДжей. Он что, думал что мы тут сидим, потому что никто не умеет лазать по заборам? Черт, я мог бы дать ему раздвижную лесенку, одна как раз в подсобке стоит.
Парень, похожий на Джону Хилла был парализован ужасом. Его руки все еще были скованы за спиной. Глаза расширились, губы побелели: он так сильно сжал их, что перекрыл приток крови. Оуэн встал за его спиной и приставил пистолет к затылку.
— Или ты его проверишь, или мы его сразу вылечим. Все, и всех прочих, кто придет через ворота. Гребаный Карлос рыщет вокруг, и это уже достаточно плохо. А теперь помножь его на три, шесть или дюжину. Когда федералы придут сюда через месяц, они найдут только кости, куски мяса и крадущиеся кошмары. У меня есть жена, ради которой я хочу вернуться домой. У меня есть дети, ради которых я хочу вернуться домой. Федералы оставили нас здесь, на съедение. Никто кроме нас самих нам не поможет. Но когда ворота откроются, я выйдут отсюда. Как мужчина. Будешь ты мне помогать или нет – дело твое.
— Открой свой чертов рот или он тебе башку прострелит, - сказал я пацану.
Он подчинился. Я оттянул его нижнюю губу, потом верхнюю. Он носил брэкеты. Больше я ничего не обнаружил.
— Он в порядке.
— Теперь ты в этом уверен? – спросил Оуэн.
— Да.
Он убрал пистолет и карманным ножом разрезал путы.
— Как тебя зовут, парень?
— Кори. Я, похоже, теряю сознание.
Оуэн схватил перевернутое кресло-каталку и поставил прямо.
— Садись, пока не упал.
Кори сел, уронив голову в ладони, пытаясь проснуться от того, что, как он думал, наверняка было ночным кошмаром. Оуэн, ТиДжей и колясочник Брюс направились за телом баскетболиста, чтобы оттащить его забора, скорее всего в костер. Больше костей в кучу.
За спиной журчащий голос произнес:
— Это неправильно. Как они могут это допускать? Где правительство? Где армия? Где полиция?
Это был первый парень, которого я проверил, Тим, ботаник. Не оборачиваясь, я ответил:
— Думаю, мы сами по себе, парень.
Трое мужчин тащили тело парня-баскетболиста к костру. Я не мог опять смотреть на это и повернулся к Тиму, который сидел на земле, скрестив ноги.