Психические отклонения часто связаны с крайними проявлениями черт «большой пятерки». Чрезмерная добросовестность повышает риск обсессивно-компульсивных расстройств, в то время как ее недостаток повышает риск наркомании и других расстройств контроля над побуждениями. Эмоциональная нестабильность увеличивает вероятность развития депрессии, тревожности, биполярного расстройства, пограничных состояний и истерических психопатий. Низкая экстравертность увеличивает склонность к развитию избегающих расстройств личности и шизоидных расстройств. Низкая уживчивость позволяет предсказать склонность к психопатиям и параноидальным расстройствам. Чрезмерная открытость коррелирует с шизофренией и шизотипическими расстройствами. Исследования на близнецах показывают, что связь между чертами характера и психическими нарушениями существует не только на поведенческом, но и на генетическом уровне. У людей, отличающихся крайними проявлениями каких-то черт характера, дети имеют риск развития соответствующих психических заболеваний.
Одно из следствий такого положения вещей заключается в том, что «ненормальность» часто означает слишком сильное проявление каких-то черт характера. Менее приятное следствие состоит в том, что все мы в определенной мере ненормальны. Все люди имеют множество психических расстройств, большинство из которых выражены слабо, но некоторые сильно. И речь идет не только о классических нарушениях вроде депрессии и шизофрении, но также о разных формах глупости, иррационального поведения, безнравственности, импульсивности и враждебности. Как утверждает новая область позитивной психологии, все мы очень далеки от оптимального психического здоровья и все мы в той или иной мере сумасшедшие. Но традиционная психиатрия, подобно нашей интуиции, отказывается признавать что-либо расстройством, если его распространенность в популяции превышает 10 %.
Континуум индивидуальности/сумасшествия очень важен для психиатрии и политики в области психиатрии. Сейчас ведутся гневные и сложные дебаты относительно того, как переработать пятый выпуск главного психиатрического справочника «Руководство по диагностике и статистике психических расстройств» 2013 г. Одна из проблем состоит в том, что в дебатах доминируют американские психиатры, а американская страховая система требует, чтобы пациенту был поставлен точный диагноз, прежде чем ему будет оплачено лечение. Кроме того, Управление по контролю за продуктами и лекарствами США одобряет только те препараты, которые призваны лечить конкретные заболевания. Поэтому страховщики и Управление требуют, чтобы определения психических расстройств были безупречно точными, взаимно исключающими и опирались на простой список симптомов. Страховые компании хотят сэкономить деньги, поэтому заинтересованы в том, чтобы вариации обычных черт характера – застенчивость, лень, раздражительность, консерватизм – не считались психическими расстройствами, требующими лечения. Но наука не согласуется с требованиями страховых компаний. Время покажет, будет ли следующее издание Руководства написано в угоду американским страховым компаниями и чиновникам ФДА или будет соответствовать научным фактам.
Психологи показали, что во многих областях наши интуитивные представления ошибочны (хотя часто адаптивны). Наша интуиция в отношении физических явлений – времени, пространства, гравитации и движущей силы – не согласуется с теорией относительности, квантовой механикой или космологией. Наши интуитивные представления о биологии человека – идеи о «родовом существе» и телеологических функциях – не согласуются с эволюцией, популяционной генетикой и теорией адаптации. Наша интуитивная мораль – полная самообмана, преувеличивающая достоинств «своих» и недостатков «чужих», антропоцентрическая и пунитивная – не согласуется ни с какими моральными системами, возьмете ли вы философию Аристотеля, Канта или утилитаризма. Очевидно, наша интуиция в отношении психиатрии столь же неточна. Чем быстрее мы осознаем эти ограничения, тем лучше сможем помочь людям, страдающим тяжелыми психическими заболеваниями, и тем смиреннее будем оценивать собственное психическое здоровье.
Адаптивная регрессия в интересах эго
ДЖОЭЛ ГОЛД
Психиатр, доцент-клиницист психиатрии Медицинского центра Лангона при Университете Нью-Йорка
Адаптивная регрессия в интересах эго (АРИЭ) – психиатрическая концепция, известная уже не одно десятилетие, но все еще не оцененная по достоинству. Это одна из функций эго, которых насчитывается от нескольких единиц до нескольких десятков (смотря у кого из ученых вы об этом спросите). Среди этих функций – исследование реальности, регулирование стимулов, защитные функции и интеграция. Для простоты можно приравнять эго к личности (self).
В большинстве областей, включая психиатрию, регрессия считается чем-то нехорошим. Этот термин подразумевает возврат к более ранней и менее развитой стадии существования и функционирования. Но для нас сейчас главное не регрессия как таковая, а то, является ли она адаптивной или патологической.
Наш опыт изобилует важными переживаниями, которые невозможны без адаптивной регрессии: создание и восприятие произведений искусства; музыка; литература; удовольствие от пищи; способность ко сну; сексуальное удовлетворение; влюбленность, а также способность к свободным ассоциациям, психоанализу и психотерапии. Вероятно, самый важный элемент в адаптивной регрессии – способность фантазировать. Человек, имеющий доступ к подсознательным процессам и умеющий ими управлять, не утопая в них, может испробовать новые подходы и взглянуть на вещи с иной точки зрения, чтобы ему стало легче идти к поставленным целям.
Одним словом: расслабьтесь.
Именно АРИЭ позволила Фридриху Августу Кекуле, вдохновившемуся образом змеи, пожирающей собственный хвост, открыть структуру бензола. Регрессия позволила Ричарду Фейнману бросить кольцо в стакан с ледяной водой и показать, что, охлаждаясь, кольцо теряет пластичность – и этим можно объяснить катастрофу шаттла «Челленджер». Иногда лишь гений способен понять, что для решения проблемы достаточно простого эксперимента, доступного любому пятикласснику.
Другими словами: играйте.
Системное равновесие
МЭТЬЮ РИЧИ
Художник
Второе начало термодинамики (так называемую «стрелу времени») обычно ассоциируют с энтропией (и со смертью). Это самое распространенное заблуждение в современном обществе. И его необходимо исправить.
Согласно второму началу термодинамики, замкнутая система со временем становится все более гомогенной, пока не достигнет равновесия. Вопрос состоит не в том, достигнет ли система равновесия, а в том, когда она его достигнет.
Мы живем на одной планете в одной физической системе, которая движется в одну строну – к равновесию. Логический вывод очевиден – со временем окружающая среда, промышленность и политические системы (а также интеллектуальные и теологические структуры) станут более гомогенными. И этот процесс уже начался. Физические ресурсы, доступные каждому человеку на Земле – включая воздух, пищу и воду, – значительно сократились из-за интенсивной индустриализации. В то же время количество интеллектуальных ресурсов, доступных всем людям на Земле, значительно возросло благодаря глобализации.
Человеческое общество стало намного более однородным, чем когда бы то ни было (кому-то здесь действительно не хватает обожествленного монарха?). Очень хочется верить, что современная демократия, основанная на равноправии и равных возможностях, представляет собой систему в состоянии равновесия. Но это вряд ли, если учесть наше потребление энергии. Если энергетическая система истощится слишком быстро, современная демократия рухнет.
Наша единственная возможность – использовать знания о вечном движении системы к равновесию для построения модели гармоничного и стабильного будущего. Одним из основных достижений цивилизации является распространение знаний и доступ к информации через Всемирную сеть. С наибольшей вероятностью выживут общества, принявшие инновационные, предсказуемые и адаптивные модели, опирающиеся на значительное перераспределение глобальных ресурсов.
Но поскольку биологически и социально мы запрограммированы на то, чтобы по возможности избегать обсуждения энтропии (то есть смерти), мы рефлекторно избегаем вопроса об изменении образа жизни – и на уровне общества, и на уровне отдельных людей. Мы думаем, что это ерунда. Вместо того чтобы изучать реальные проблемы, мы «развлечения ради» предаемся апокалиптическим фантазиям и потешаемся над своими никчемными лидерами. Такое положение дел необходимо исправить.
К сожалению, осознание этой базовой концепции сталкивается с большими сложностями. На ранних (экспансионистских) стадиях развития общества новые метафоры, такие как «прогресс» и «судьба», вытесняли предшествующие (угнетающие) метафоры (такие как «колесо времени»). Научные эксперименты и изучение причинно-следственной связи приветствовались, поскольку способствовали культурному развитию. Но в сегодняшнем перенаселенном и противоречивом мире начинают ощущаться ограничения предполагаемой национальной мощи и недостаточный контроль потребления. Отрицая рациональные концепции, общество поддается возрождающимся популизму, радикализму и мистицизму. Но печальнее всего выглядит отрицание неоспоримых физических законов.
Практический эффект отрицания взаимосвязи между глобальной экономикой и изменениями климата (например) очевиден. Те, кто верит в эту взаимосвязь, предполагают непрерывный «позитивный» рост, а их оппоненты – непрерывный «негативный» рост. При этом обе стороны больше работают на определение победителей и проигравших в будущих экономических баталиях, прогнозируемых на основании развития современных систем, чем на осознание физической неизбежности нарушения равновесия системы при любом сценарии.
Разумеется, любая система может временно снизить энтропию. Горячие частицы (или общества) могут «украсть» запасенную энергию у более холодных (или слабых). Но в конце концов скорость сжигания и перераспределения глобальной энергии будет определять скорость достижения планетарной системой истинного равновесия. Сможем ли мы удлинить время жизни нашей «печи» благодаря войнам или лучшей изоляции окон – это дело политиков. Но даже если реально мы не сможем ничего сделать, попробовать все же стоит, правда?