Между ними должен был произойти непростой для обоих разговор. Николай Иванович должен был объяснить то, что раньше объяснял Горбунову: для него наука важнее должности. Если директорство и президентство мешают осуществлять научные замыслы, он готов от них отказаться. На форум по экономике он может поехать лишь при условии, что у него будет возможность провести давно задуманную экспедицию по южным штатам и Мексике. Яковлев вынужден был согласиться.
Между СССР и США все еще не было дипломатических отношений, визы надо было запрашивать в одной из европейских стран. Первая остановка – Берлин.
Приглашение на Конференцию в посольстве США не производит ни малейшего впечатления. Есть указание – «красных» в страну не пускать, остальное их не касается. Всё как в 1921 году, когда Вавилов и Ячевский были приглашены на съезд по болезням растений, но во въездных визах им отказали. В Америке часто правая рука не знает, что делает левая.
Пришлось пойти на обострение, хотя это не в характере Николая Ивановича.
О дальнейшем можно узнать из письма профессора АР.Мэнна, директора сельскохозяйственного колледжа Корнельского университета, от 10 сентября 1930 года: «Уважаемый доктор Вавилов. Пишу Вам, чтобы подтвердить получение письма, подписанного Вами и другими членами делегации из Советской России в адрес Международной конференции экономистов сельского хозяйства, где Вы просите обратить внимание на препятствия, с которыми столкнулась Ваша делегация при получении виз в Берлине и нью-йоркском порту. Ответственные здесь за протокол лица были очень обеспокоены этими трудностями и приложили все усилия, чтобы организовать Ваш въезд в Берлин, так и в Нью-Йорк, как только до нас дошла весть о трудностях, с которыми встретились члены Вашей делегации. Могу только выразить глубокое сожаление в связи с причиненными Вашей делегации неудобствами»[475].
Письмо больше похоже на вежливую отписку, нежели на искреннее извинение, но кое-какой свет на происшедшее проливает.
Визы получены.
Вавилов отправляет членов делегации за океан, а сам отплывает в Англию. Выступает с докладами на двух международных съездах – ботаническом и садоводства. Затем на пароходе «France» пересекает Атлантику. По пути, как обычно, делится впечатлениями и планами.
14 августа 1930 гна пароходе «France», Е.И.Барулиной”. «Вчера день весь качало, и, не переставая, пролежал. Сегодня с утра тише. Прочитал роман Wells [Уэллса] о будущей войне с Россией. Вздор изрядный. Но for practica [для практики в английском языке]. А теперь буду готовиться и к Америке, чтобы изъять побольше. Особого пылу к путешествию не имею на сей раз. Надо самим работать. Но раз уже дошло дело до Америки, надо увезти, что нам надо. Задание: узнать душу Вашингтона и американские субтропики <…>.
От Англии в голове пока муть: страна диковинная и силищи большой, но пути не видать. Паразитарное состояние приходит к логическому концу, надо трансформироваться. Садовый съезд – бесплодное и глупое занятие. Кому, для чего – непонятно. Народ из 50 стран, в орденах, мундирах. Мой доклад, вероятно, был одним из самых содержательных, хотя я и дилетант в сих делах[476]. Ботанический съезд много интереснее, но суть его я по резюме усвоил. В общем, надо за дело, свое, большое, и через 5—10 лет мы сделаемся державой, к[отор]ую надо признать. Да это и неважно, а сделаем то, что знание мировое на mm продвинет. Мы, право, знаем, что делать.
Еще подучусь немного. А главное, писать, подытоживать и вести корабль к дальним еще берегам. У Baur’a [Баура] и в Мертоне много любопытного <…>. Ваш быстро, ловко делает большие дела и понял, как никто, идею центров. Едет в Ю. Америку собирать материал.
Голова моя еще шумит от вчерашней качки. Еще 4½ дня пути».
Чтобы понять сказанное об Англии, надо помнить, что предшествовавший 1929 год был годом «великого перелома» не только в советской России. Финансовый крах на нью-йоркской бирже вызвал цепную реакцию. Разорялись недавно еще процветавшие фирмы, миллионы рабочих теряли работу, оставались без средств к существованию. Положение
Великобритании усугублялось растущим брожением в колониях. Прошлое могущественной Британской империи, в которой «не заходило солнце», представлялось куда более радужным, нежели будущее.
24 августа 1930 г., Итака, штат Нью-Йорк, Е.И.Барулиной: «Вот уже пять дней в Америке. Итоги подводить рано, но участие мое [в экономической конференции] мне не очень по душе. Язык только английский. Товарищи мои его не знают <…> и очень слабо подготовлены. Доклады привезли непереведенными <…>. Да и люди мы разные и интересы разные. <…> Подготовленным к конференции я оказался лучше других, так как привез не очень плохой доклад на английском.
Был у Эмерсона, узнал дела хромосомные. Они исключительно интересные. Был в Нью-Йорке у Томпсона в физиологическом институте. Это всё деловые части. Но дней десять придется потратить на конференцию, которая, хотя и интересна, но вне моих планов»[477].
Пока шла конференция, Вавилов посещал ботанические и селекционные станции Корнельского университета, славившегося своим сельскохозяйственным колледжем. Затем едет в Вашингтон, чтобы понять его «душу». Здесь его ждал приятный сюрприз.
16 сентября, Вашингтон, Е. И. Барулипой: «Пришла 1000 долл., т. е. сумма на 1½ месяца путешествия по субтропикам. До последнего дня не знал об ней. Посему ни о визах, ни об чем не хлопотал, думал ограничиться Флоридой и Калифорнией. Теперь обдумываю план 3—4-недельного дополнительного путешествия в Мексику, Гватемалу и в Гондурас, чтобы исчерпать субтропики. Тогда на 1932 г. останутся тропики и вообще останутся в мире тропики. Надо, dear, видеть».
Программу путешествия Вавилова по южным штатам составил тогдашний директор Бюро растениеводства У.Э.Тейлор. Она сохранилась, частично опубликована[478]. В ней всё расписано по дням и часам, с точным указанием – где, с кем и в какое время встретиться, в каком отеле переночевать, на какой автобус и в какое время сесть, чтобы ехать дальше. Тейлор «мобилизовал» сотрудников опытных учреждений на местах – они передавали друг другу российского путешественника, как эстафету Потерь времени не было, в считанные дни удалось сделать чрезвычайно много. Поистине не имей сто рублей, а имей сто друзей… Правда, Николай Иванович предпочитал другую поговорку: если есть сто рублей, путешествуй!
25 сентября, У.Э. Тейлору: «Я уже в центральной Флориде, знакомлюсь со всеми Вашими учеными и опытными станциями. Всё идет согласно прекрасному расписанию, составленному в Бюро растениеводства. Все очень любезны, и мне есть что посмотреть и чему поучиться. 27 буду в Чепмен Филд, а потом в Луизиане, Техасе и Аризоне.
Из Калифорнии я надеюсь поехать на 3 недели в Мексику и Гватемалу, ознакомиться с земледелием ацтеков и майя и посетить опытную станцию доктора У.Попено. В Вашингтоне (округ Колумбия) я надеюсь быть в ноябре (во второй половине) и, конечно, встретиться с Вами. Самое большое спасибо за Вашу помощь в составлении программы моей поездки»[479].
25 (27?) сентября, Флорида, Е.И.Барулиной: «Сегодня добрался до Эдисоновой плантации каучуконоса и до дикой тыквы. Самое неприятное здесь москиты и змеи. Но скоро (через 3 дня) выберусь отсюда».
На плантацию каучуконосов Вавилов явился с рекомендательным письмом самого Эдисона, который, как вспоминал Николай Иванович, «отнесся исключительно доброжелательно к ознакомлению с работой его станции».
13 октября, Индио, Калифорния, Х.В.Харлану: «Только что прибыл в Индио. В Аризоне я пробыл более, чем ожидалось. 7 дней мы путешествовали с доктором X.Л.Шанцем, осматривали Большой Каньон, Сакатун, поселения индейцев папаго, опи и все экологические типы. Мы проехали 1500 миль автомобилем по Аризоне. И теперь я, как мне кажется, настоящий специалист по растительности Аризоны.
Всё идет хорошо. Ни дня (включая воскресенья) без работы. Не правда ли, что жизнь все же коротка, чтобы всё увидеть? Мне бы хотелось продлить путешествие, но мои сотрудники уже просят меня вернуться. Завтра – Пасадена.
Я очень счастлив, что начинаю постигать сельское хозяйство американских индейцев. Маис поистине удивительное растение. У [племени] опи я обнаружил не менее 30 разновидностей»[480].
Но Вавилов знает: гораздо большие скопления форм маиса (кукурузы) сосредоточены южнее – в Мексике!
В припадке религиозного фанатизма испанские конкистадоры, устремившиеся по пути Колумба в Новый Свет, не только уничтожили изумительную древнеамериканскую культуру, но стремились стереть с лица земли ее памятники. Они разрушали города, уничтожали храмы, жгли свитки с причудливыми непонятными письменами. Несмотря на огромные усилия археологов, многие вехи древнеамериканской истории загадочны по сей день. Во времена Вавилова загадок было много больше.
Мало было известно о том, откуда явились в долину Мехико воинственные полудикие племена ацтеков, которые покорили мирных строителей толтеков и затем восприняли их культуру. Еще более древняя культура майя достигла расцвета в первые века нашей эры южнее Мексики (Гватемала, Гондурас), затем таинственно исчезла, чтобы возродиться через несколько столетий на полуострове Юкатан, и снова исчезнуть – лет за триста до вторжения испанцев. Неизвестно было и происхождение длинноухих инков – властителей Южной Америки, подчинивших себе доинкские племена в высокогорьях Перу и Боливии.
Человек проник в Америку из Азии.
По мере того как отступал ледник и животные уходили на север, небольшие азиатские охотничьи племена продвигались за ними. В утлых челнах из кожи они проникали на Алеутские острова, потом на Аляску. Продвигаясь затем на юг, они постепенно заселили Северную и Южную Америку, вплоть до Огненной Земли. Племена были небольшие, пространства о