Привет!
Ваш Н.Вавилов».
Обосновавшись на время в Эдинбурге, в Институте генетики животных, который возглавлял профессор Крю, Герман Мёллер прилагал усилия к тому, чтобы VII генетический конгресс все же состоялся в СССР. Зная, как это важно для советских генетиков, он настойчиво лоббировал эту идею, но оргкомитет был научен горьким опытом и не хотел снова обжечься. В письме Вавилову Мёллер объяснял:
«Мне известно, что оба представителя самых крупных англоязычных стран (Холдейн от Англии и Данн от Америки) голосовали в пользу безусловного созыва конгресса в СССР; так что окончательное решение было принято вопреки мнению представителей этих двух стран, в которых наряду с СССР генетическая наука представлена наиболее полно. Возможно, что я льщу себе, но полагаю, что мои усилия не остались без влияния на точку зрения представителей этих стран. <…> И хотя они не могут изменить принятое решение, однако считают более желательным, чтобы конгресс был созван здесь [в Эдинбурге], а не в какой-либо фашистской стране, и, заручившись гарантией, по крайней мере, в этом отношении, стремятся сейчас сделать всё возможное, чтобы провести конгресс под знаком наибольшего благоприятствования к СССР. Английские ученые стремятся объединиться с представителями советской науки и способствовать своим авторитетом и авторитетом Конгресса укреплению дружеских отношений в дни столь напряженного положения в мире»[771].
Благоприятствование к СССР выразилось в том, что президентом конгресса был утвержден Н.И.Вавилов. Случай беспрецедентный, ибо традиционно президентом Международного конгресса избирался представитель страны-хозяйки. Извещая Вавилова об избрании, профессор Крю писал:
«Дорогой проф. Вавилов!
Как генеральному секретарю 7-го Международного генетического конгресса, который должен состояться в Эдинбурге летом 1939 года (вероятно, между 13–20 сентября), мне выпала большая честь известить Вас, что Орган[изационный] комитет Конгресса единогласно и при всеобщем одобрении избрал Вас Президентом Конгресса.
Это доставило мне большое удовольствие, так как Вы понимаете, что я, как генер[альный] секретарь, должен сделать Конгресс максимально успешным, а ничто не является столь важным для этого, как выбор Президента. Более удачного выбора на этот пост сделано быть не могло. Я считаю, что успех Конгресса обеспечен заранее. Во-первых, Ваша президентская речь будет, конечно, сообщением большого интереса и важности. Во-вторых, работа в области генетики, проводимая в СССР в течение последних 20 лет, оставила настолько глубокий след в науке, что совершенно естественно высший пост на Конгрессе предоставить представителю
Письмо Г.Мёллера от 21.2.1938 // Резник С.Е. Николай Вавилов. С. 307.
Вашей страны. Меня радует также мысль, что Вы приедете в Эдинбург, т. к. Королевское общество Эдинбурга около года назад удостоило себя и Вас чести, избрав Вас в число почетных членов»[772].
У Вавилова затеплилась надежда, что избрание президентом конгресса изменит его статус «невыездного». Он обратился к предсовнаркома Молотову и наркому иностранных дел Литвинову: «Насколько я понимаю, избрание советского ученого председателем Конгресса указывает на дружеское отношение английских ученых к советской науке»[773]. К письму он приложил предполагаемый список советских участников: Карпеченко, Кольцов, Серебровский, Сапегин, конечно, Лысенко – всего пятнадцать имен.
Получив это письмо от реакционера Вавилова, глава правительства запросил мнение новатора. 7 июня 1939 г. Т.Д.Лысенко ответил: «Считаю, что посылать делегацию на Международный генетический конгресс от Советского Союза не нужно. Если же будет решено посылать делегацию, то категорическая просьба меня не включать в ее состав для поездки на конгресс»[774].
К этому короткому письму Лысенко приложил Докладную записку И.И.Презента под названием «О седьмом генетическом конгрессе».
В ней приведены выписки из «Journal of Heredity» и «Sience» об аресте Атола и Левита (оба уже были расстреляны), подчеркивалось, что они пользовались на Западе репутацией крупных ученых и делался вывод:
«Таким образом, мы видим, что
, отстаивает тезис, что в Советской стране происходит руководящий журнал морганизма, взяв под защиту Левита и Агола
». (Подчеркнуто Презентом. – С.Р.)гонение на науку
И далее:
«Этому хору капиталистических шавок от генетики в последнее время начали подпевать и наши отечественные морганисты. Вавилов в ряде публичных выступлений заявляет, что “мы пойдем на костер”, изображая дело так, будто бы в нашей стране возрождены времена Галилея. Вместе с Вавиловым идут и его генетические соратники проф. Карпеченко, проф. Розанова, проф. Кольцов, проф. Серебровский, проф. Дубинин. Лидером этой группы является Вавилов». Избрание Вавилова президентом Конгресса Презент назвал «открытой демонстрацией, подчеркиванием “заслуг” Вавилова совсем не в области генетических открытий, а в области так называемой “борьбы за науку” против ее советских “угнетателей”. <…>
Международный конгресс для укрепления своих позиций и положений. Вавилов в последнее время делает всё возможное для того, чтобы изобразить, что в нашей стране происходит гонение на науку». «Совершенно бесспорно, что наши отечественные генетики-морганисты выступят единым фронтом со всеми иностранными формальными генетиками для того, чтобы укрепить метафизические, лженаучные положения в науке о наследственности и изменчивости. Если в нашей стране им это всё более плохо удается, то международный генетический конгресс будет для них хорошей ареной и трибуной» (подчеркнуто везде Презентом. – С.Р.).Вавилов говорит о том, что у нас науку посылают на костер. Вавиловцы и Вавилов последнее время окончательно распоясались и нельзя не сделать выводы, что они постараются использовать
А в конце собственноручная приписка Трофима Денисовича:
«С докладной запиской И.Презента согласен. Академик Лысенко»[775]
От этой «Докладной записки» идет жар костров инквизиции.
Молотов запросил сведения о главном еретике в НКВД. Ответ Л.П.Берии не заставил себя ждать: он датирован 16 июля 1939 года. То есть был отослан через 9 дней после доноса Лысенко – Презента.
Согласно М.А.Поповскому, «Берия не скрывал цели своего демарша: он ждал от Молотова, ведающего в ЦК наукой, согласия на арест Вавилова. В письме Берии ничего не говорится о троцкистских взглядах Вавилова, о Вавилове-вреди-теле, пособнике Бухарина и Милюкова. В деловой переписке двух государственных мужей такая мишура была излишней. И Берия, и Молотов знали, что уничтожить академика Вавилова надо потому, что он не приемлет “открытий” Лысенко и тем раздражает товарища Сталина»[776].
Поповский не указал местонахождения столь важного документа, не привел из него ни одной цитаты. Это не случайное упущение. В архивном реабилитационном деле академика Вавилова, к которому Поповский получил доступ в 1965 году, этот документ значился в перечне оперативных материалов, уничтоженных в 1959 году. О содержании его говорилось, что «после назначения академика ЛЫСЕНКО президентом Академии с.х. наук ВАВИЛОВ Н.И. и возглавляемая им буржуазная школа т. н. “формальной генетики” организует систематическую кампанию, имеющую целью дискредитировать ЛЫСЕНКО как ученого»[777].
Больше о письме Берии ничего не известно: всё остальное – домыслы. Я не вижу оснований считать, что Берия просил у Молотова согласия на арест Вавилова, и не думаю, что он нуждался в таком согласии.
Если Лысенко и Презент полагали, что их донос приведет к аресту Вавилова, то они просчитались. Но то была их программа-максимум. Программа-минимум была скромнее, и она была выполнена. Открывая VII генетический конгресс в качестве президента, профессор Крю сказал: «Вы пригласили меня играть роль, которую так украсил бы Вавилов.
Вы надеваете его мантию на мои не желающие этого плечи. И если я буду выглядеть неуклюже, то вы не должны забывать: эта мантия сшита для более крупного человека»[778].
Еще весной 1939 года группа ленинградских ученых направила письмо Первому секретарю Ленинградского обкома партии Жданову – о нетерпимом положении в генетической науке из-за диктата президента ВАСХНИЛТ.Д.Лысенко. Д.В.Лебедев, один из инициаторов и составителей письма, назвал В.Н.Сойферу всех, кто его подписал: Г.Д.Карпеченко, Г.АЛевитский, М.А.Розанова, цитолог из ЛГУ И.И.Соколов, профессор пединститута им. Герцена Ю.И.Полянский, Ю.М.Оленов, доктора медицинских наук И.И.Канаев и А.П.Владимирский, доценты ЛГУ АИ.Зуйтин, М.Е.Лобашёв, Б.И.Васильев.
Они знали, что многим рискуют, и не позволили поставить подпись самому Д.В.Лебедеву: неоперившийся аспирант, он из всех самый уязвимый. Результатом письма стала дискуссия по вопросам генетики под эгидой журнала «Под знаменем марксизма».
Журнал был создан в 1922 году с четкой целевой установкой – разгромить богдановщину. В дореволюционном прошлом А.А. Богданов был опорой Ленина в борьбе с меньшевизмом, но порой расходился с ним по некоторым вопросам. Он был за выход большевиков из III Государственной думы и за усиление подпольной борьбы; Ленин считал это левацким уклоном. Потом Богданов стал глашатаем богоискательства и богостроительства – это был правацкий уклон. После Октября 1917-го Богданов стал теоретиком и организатором Пролеткульта, в чем Ильич снова усмотрел уклон, его и требовалось