— А ну, пустите! — извиваюсь в крепких мужских руках. — Матвей! Прошу тебя!
Но мой давний товарищ лишь с грустью на меня, и практически на пороге комнаты он беззвучно роняет:
— Прости.
Толстая массивная белая дверь закрывается перед моим носом. Я кидаюсь к окну и, взглянув вниз, обнаруживаю трех человек, которые наблюдают за мной.
— Просто супер! — тягучий ком обиды спускается по горлу, как груз переживаний и предвестник чего-то по-настоящему ужасного.
Я кидаюсь на кровать, заваливаясь на живот и набрая номер Льва, переворачиваюсь на спину, слушая гудки, монотонные, тяжелые, долгие. Я не понимаю, почему он не отвечает мне…
Но практически в тот момент, когда я уже собираюсь положить трубку, слышу:
— Алло?!
— Привет, Львенок…
— Привет. Что-то случилось?
— Да, — признаюсь ему и не хочу тянуть с объяснениями. — Меня отец запер дома…
— Что, — усмешка в мой адрес от моего парня звучит слишком неестественно, — таки закрыл тебя дома?
— Да, ты представляешь, — жаловаться я не люблю, однако, мне необходимо выговориться именно сейчас.
— И за что он запер тебя, если не секрет?
— А ты не догадываешься? — игриво шепчу в трубку, немного оттягивая момент правды.
— Слушай, я… я немного устал, поэтому, лучше скажи…
— Все в порядке? — тон Льва кажется мне… странным и слишком обеспокоенным. Будто бы над ним кто-то стоит и мешает разговаривать.
— Да, — равнодушно отзывается Лев. От тона его голоса я начинаю ни на шутку переживать.
— В общем, —произношу я и понимаю, что между нами повисает неловкое и напряженное молчание. — Отец запретил мне видеться с тобой. Ты представляешь? Полный абсурд!
— Он правильно сделал, — сухой и монотонный голос Льва заставляет меня всполошиться. Откуда такое спокойствие? Опять его шутки?
— Чего? — переспрашиваю я, сменяя игривый тон на более серьезный.
— Слушай, —Лев мнётся и теряется в словах, и от этого в моем горле образовывается ком мокрой ваты, который мешает нормально дышать. — Твой отец прав, нам не стоит больше видеться.
— Это еще почему?
— Потому что я не подхожу тебе!
— Лев, — мой голос дрожит. Я слышу это как эхо в ушах. — Что ты такое говоришь?
— Нам не стоит больше видеться.
Твердость его намерений заставляет меня расплакаться. Но слезы ведь не выход, так? Подступающие соленые капли щипают глаза, но, собрав всю силу в кулак, я переспрашиваю:
— Ты сейчас шутишь, да?
Молчание. Тяжелый вздох.
— Нет, Ева. Я на полном серьезе.
— Я что-то не то сделала?
— Нет, — останавливает он меня своим отрицанием. — Ты была лишь последним приключением перед свадьбой.
— Я… была… чем?
Слова путаются, словно язык не хочет поворачиваться. В горле пересыхает. Кончики пальцев начинает покалывать, а в груди разрастается огромный ком одиночества, боли и обиды.
— Я желаю найти тебе счастье и парня, который будет лучше, чем я.
— Стой, Лев!
— Пока.
В трубке повисает тишина. Кромешная, полная, бездонная. Именно такая пустота заполняла каждый уголок сердца, отнимая у меня все. То, что любила. То, что хотела построить. То, о чем мечтала. То, что имела.
Глава 24. Лев
В трубке замолчал голос Евы. Все вокруг слышали, что я ей сказал. Что из моих уст вырвалось. Мы говорили с ней на громкой связи и… Прежде чем она позвонила, я все думал: что я ей скажу? Быть может выкрикнуть и сказать, чтобы я заложник и она вызвала полицию? А в суматохе мы с ней убежим? Что? Я не знал.. Но как только я услышал ее голос, понял, что она не заслуживает такого кака я. Трусливого, лживого придурка. Он достойна большего. А жить всю жизнь во лжи, украдкой встречаться… Это не для нее. Я не хочу, чтобы ее окружало только такое, в жизни. Я хочу, чтобы она была счастлива. А отец, явно, не даст нам этого. Хуже только то, что он может припугнуть ее. И тогда, Ева совершенно меня разлюбит. И сейчас, когда я ей это сказала, я понял, насколько сильно ее люблю. Насколько слеп был к нашим чувствам, что довел их до такого состояния. Насколько был неосмотрительный и труслив, чтобы не доказать отцу обратное. Насколько самоуверен, что все будет по моему, что отец шутит, и лишь хочет меня припугнуть.
Пока мы ехали домой, я вспомнил нашу первую встречу. Ее свирепый взгляд, когда сбил с ног. Ее губы, волосы… Ева еще тогда была прекрасна и наверное, это была любовь с первого взгляда. Я не знал. Не понимал. И только сейчас осознал, когда сердце разбилось на миллион мелких осколков. Я винил себя во всем: в том, что решился на эту авантюру, думая, что Ева легкомысленная девченка и у нас все не в серьезе. Винил в том, что не рассказал ей правд, кто я и что меня ждет. Не провел с ней достаточно времени, чтобы хоть как-то исправить ситуацию в другую сторону. Я был виноват в ее разбитом сердце. В ее слезах, который она сейчас льет на подушку.
Я чудовище.
Я монстр.
Я никогда не прощу себя за то, что сегодня сделал.
Всю ночь я не сомкнул глаз, все думал о Еве. Я открыла нашу переписку и… не решался ничего написать, лишь в сотый раз перечитывал все то, что писали мы друг другу.
Все смайлы, слова… Все фото и видеоролики. Все это теперь не важно, потому что, я вряд ли добьюсь ее прощения и она поймет, что я сделал это лишь потому, что отец надавил на меня. Я трус. Постоянно повторяю себе это, отчего, становится тошно.
Два дня я провел в своей старой комнате, у родителей дома. Я не выходил, ни ел. Лишь только пялился в телефон. Мне не хватало смелости взять ситуацию в свои руки. Не хватало смелости подвести отца и сбежать. Я знал, что это будет слишком поздно и возможно, пока идет подготовка в свадьбе, я смогу набраться духу и разработать план о побеге.
За три дня до свадьбы, меня потащила мать в костюмерный магазин, чтобы присмотреть костюм. В нашу вип-раздевалку снесли, по видимому, весь ассортимент магазина, потому что я уже не видел и края всех костюмов.
— Повернись, — говорила грустно мать. Я послушно повернулся, расправив руки, как крылья.
— Нет, не пойдет, — сказала она и приказала мне переодеться.
Что я творю? Почему я не сбегу именно сейчас, не отыщу ее? Почему я такой трус? Столько вопросом, но ни единого ответа в голове. Я принялся переодеваться, как послышался знакомый мне голос.
— Да, хорошо, — говорила где-то девушка в соседней раздевалки.
Мы были в элитном магазине, в котором находилось лишь три примерочные. Тут и свадебные платья и мужские костюмы. Но вот, что мне давало покоя, так это… Голос. Он так был похож на голос Евы, что я моментально ушел в себя. Я одел очередной костюм и показался матери.
— Вот этот уже получше, — сказала она прося меня покрутиться. Мое сердце бешено билось в груди, потому что… Нутром я чувствовал, что рядом — Ева. Не знаю, как это объяснить. Но я точно об этом знал.
— Одень ну-ка, вон тот костюмчик, — мать всучила мне в руки две вешалки, а я остался стоять на подиуме, вслушиваясь в голос.
— Сынок, все в порядке? — обеспокоенно спросила мать. Но лишь спустя несколько минут, когда загадочный женский голос смолк, я смог ответить:
— Да, все в порядке.
Зайдя в примерочную обратно, закрыл за собой дверь и.. Стал снова вслушиваться. Кажется, мы стояли параллельно и между нами была одна пустая примерочная. Урывками, я слышал какие-то обрывки фраз, но окончательно понял, что это Ева, когда назвали ее имя.
Быстро переодевшись, я снова стал прислушиваться к словам. Но в ответ была тишина.
— Лев, ты что, запутался в брюках? — спросила мама, открывая дверь.
— Нет, я… просто засмотрелся на себя, — сказал ей и выйдя на подиум, всматривался в прозрачную дверь, веря, что увижу Еву. Но зал был пустым, и лишь кое-какие звуки доносились со стороны… Кассы? Она что, уже уходит?
— Покрутись, — сказала мама и я как солдатик, покрутился на подиуме.
— Нет, все же на тебе смотрелся лучше самый первый костюм, —начала он что-то говорить, но я ее не слушал. Мне на глаза попалась черноволосая девушка, примерно такого же роста как и Ева. Ее походка. Ее кудри. Ее ноги… Это точно была Ева! Я видел, как девушка отдаляется от меня, а рядом с ней женщина и мужчина, несущий пакет.
Это она.
Я в этом уверен!
— На, одень еще раз, — сказала мама и дала мне костюм в руки. С пары секунды, я всматривался в костюм, а после, рванул с места, будто бы сам не свой.
— Ева! — выкрикнул я, миную манекены с платьями и костюмами, выбегая из бутика.
— Лев! Ты куда? — завопила мама, догоняя меня. Но я ее не слушал.
Ева. Моя родная Ева. Она точно где-то ту. Я оборачивался, оглядываясь по сторонам, в надежде найти ее. Нет, мне не показалось что это она. Это точно была Ева. Сделай еще один круг вокруг своей оси увидел, как Она стояла у лифта.
— Ева! — крикнула я и кинулся к ней. Люди мешали мне, и я вечно спотыкался о них, нервно толкая людей по сторонам. — Ева! —кричал я.
Добежав босыми ногами до дверей лифта, те закрылись. Меня взял кто-то за руку, и это был охранник.
— Вы еще не оплатили покуп…
Не дождавшись окончания его слов, ударил лбом в нос, а после, оттолкнул его ногами. В этот раз я не дам меня просто так схватить. Посмотрев на указатели и сориентировавшись, где есть лестница или эскалатор, я двинулся к последнему. Охранник кое как встал и побежал за мной. Где-то вдали, орала мать резанным голом. Но что, я не знал. Практически перешагивая через ступеньку, я летел сломя голову, наблюдая на каждом этаже: не выгляжу ли я ее? Четвертый этаж. Никого.
— А ну стой, — кричал охранник и включив рацию, что-то неустанно говорил по ней, спускаясь за мной. Но мне было все равно.
Третий этаж. Снова никого.
Чуть не сбив маму с ребенком, и увернувшись от рук охранника, сел задницей на поручни эскалатора искатился на второй этаж. Вижу, что из-за угла выбегают еще несколько охранников. И снова растолкав толпу на эскалаторе, бегу вниз. Мои ногу гудят от того, что касаются острых металлических полотен. Мне больно, но я рвусь вперед.