Если же, появляясь на очередном визите, я говорила, что что-то беспокоит и побаливает, доктор внимательно слушал и давал заключение:
— Милочка, это нормально. Так бывает.
За все мои девять месяцев беременности доктор заглянул туда, где дите находится, только единожды, когда констатировал трехнедельную беременность.
То ли благодаря такому подходу, то ли благодаря тому, что меня действительно мало что беспокоило, но всю беременность я была достаточно бодра и даже ездила на велосипеде, что вызывало недоумение у некоторых дам в возрасте за семьдесят. Некоторые из них открыто кричали мне вслед, что я идиотка. Поляки — люди без комплексов и открыто тебе скажут все, что они о тебе думают, даже если это абсолютно незнакомый тебе человек.
Как-то я выходила из примерочной в магазине, и ко мне подошла пани в возрасте 50+ и сообщила мне, что я ненормальная и ужасная хамка. Я оторопела и вытаращила глаза, так как даму видела впервые в жизни. Я попыталась припомнить, может, это соседка или какая-то знакомая знакомых, с которой мы когда-то случайно познакомились, но все тщетно. Мои сомнения о нашем якобы знакомстве пани поспешила развеять, сообщив мне, что, выходя из примерочной, я хлопнула дверью, а это хамское и ненадлежащее поведение. Вывалив все свои негативные эмоции на мою голову, мадам удалилась.
А уж во время беременности дамы, которые в прошлом, лет так сорок назад, были беременны, видимо, считали своим долгом поделиться со мной своим мнением и опытом. Они без колебаний и сомнений подходили ко мне с целью сообщить, что можно, а чего нельзя делать, выдавали порцию добрых советов, которым я непременно должна была следовать, в заключение не забывая дать прогноз, касающийся пола ребенка.
Поскольку значительная часть нашего большого польского семейства была в курсе моего интересного положения, решено было информацию рассекретить и сообщить всем тем, кто еще информирован не был.
Больше всех радовался пан Станислав: о внуках мечтал он уже давно. Дочь его, сестра моего пана капитана, не спешила сделать из отца дедушку и вообще придерживалась идеологии чайлдфри, а все разговоры о детях пресекала на корню. Поэтому все надежды и мечты о внуках были возложены на сына. И если, по мнению пани Барбары, прежде чем родить ребенка, сначала надо построить дом и посадить дерево, ну или хотя бы иметь постоянную работу и квартиру, то, согласно теории пана Станислава, все вышеперечисленное, возможно, было и нелишним, но роль играло второстепенную.
Пан Станислав стать дедушкой хотел давно и, кажется, уже на следующий же день после нашей свадьбы начал интересоваться будущим потомством.
После нашего переезда в Варшаву наряду с любимыми темами о политике и собачьей жизни его четвероногого друга появилась и тема внуков. Каждый раз, приезжая в гости, пан Стащ первым делом интересовался, когда он станет дедушкой.
Услышав долгожданную новость, будущий дед, обняв нас и расцеловав, немедленно перешел к делам насущным, начав разговор с последних политических событиях в стране и закончив состоянием здоровья собаки.
Мои родители в силу расстояния узнали об этом последними. Мама пустила слезу и щебетала долго в экран телефона, как сильно она рада и за нас, и за себя тоже. И не забывая под наплывом положительных эмоций припомнить, какие рекомендации давал ей врач тридцать лет назад, во время ее последней беременности. Но мамы они такие, даже когда без пяти минут бабушки.
Полковник в отставке, выслушав наш доклад о беременности, по привычке вытянулся по стойке «смирно» и отрапортовал, что он очень счастлив и рад. Закончив торжественную речь, он настоятельно просил держать его в курсе дальнейших событий. И, кажется, когда я на секунду отвернулась, заговорщически подмигнул пану капитану с экрана компьютера, намекая на коньячок, виднеющийся где-то за широкой спиной полковника.
Мои девять месяцев протекали вполне себе обычно. После увольнения я наконец выспалась и могла наслаждаться временным и оправданным бездельем. Несмотря на отсутствие недомоганий физических, я боролась с недомоганиями нервной системы, которая, как оказалось, была не готова к постоянным взлетам и падениям моего переменчивого настроения и гормонального фона.
Когда уровень гормонов повышался, казалось, что нет никого счастливее меня. И муж у меня замечательный, и свекровь заботливая, даже если порой чересчур. Погода за окном как никогда прекрасна, а небо особенного голубого цвета. Эйфория длилась недолго, примерно два-три дня, после чего очередной гормональный взрыв подрывал мою расшатанную нервную систему вместе с настроением. Тучи над головой начинали сгущаться и становились все мрачнее и мрачнее. Достаточно было небольшой искры или родного пана мужа, который неправильно или не под тем углом посмотрел в мою сторону, и тогда на голову бедолаги летели гром и молнии вместе с проливным дождем в виде моих горьких слез. Еще вчера горячо любимый муж становился ничего не понимающим, не любящим засранцем, каких свет ни видывал. Через пару дней все снова возвращалось на круги своя, и так по кругу с перерывом в пару дней.
Большинство польских мам рожать идет в обычную государственную больницу, даже если у них есть возможность заплатить очень круглую сумму за частные роды. Конечно, есть и те, кто, несмотря ни на что, для родов выбирает комфортные частные клиники.
Однако в нынешние времена государственные родильные заведения совсем не хуже частных, к тому же есть в них одно, но очень важное преимущество. Если во время родов с малышом что-то не так, то далеко не в каждом частном роддоме имеется специальное оборудование, необходимое в первые часы или дни жизни маленького человечка. Если только что пришедшему на свет малышу срочно необходима специальная врачебная помощь вместе со специальным оборудованием, новорожденного немедленно доставляют в больницу государственную, имеющую в своем распоряжении все необходимое.
Городские роддома в Польше могут похвастаться не только наличием современного оборудования, но и комфортными и удобными условиями как для рожающих, так и для уже родивших мам. Во-первых, родильные палаты рассчитаны только на одну роженицу, то есть полная интимность в таком интимном моменте, как роды, обеспечена. Во-вторых, палата — это не просто палата, в которой стоит кушетка с корчащейся от боли роженицей и склонившимся паном доктором над ней, с окровавленными по локоть руками и шипящим: «Тужжжжжжся быстрее, у меня обед стынет!»
Палата — это уютная, отремонтированная комната со всеми удобствами, есть там и джакузи, и фитбол, и даже лесенка гимнастическая. Во время моих родов тоже была лесенка, и я до сих пор думаю о ее предназначении. То ли чтобы муж мог там позаниматься спортом, пока ненаглядная корчится от боли, то ли чтобы та самая ненаглядная не лезла от боли на стену, а карабкалась по лестнице.
В-третьих, роды партнерские в обычных больницах приветствуются, и большинство пап активно участвует в процессе появления потомка на свет. Папа может за ручку держать, может фотографии с разных ракурсов делать или первым пуповину перерезать. Польские папы поголовно рожают вместе со своими женами. Редко встретишь папу, который на родах не присутствовал.
В-четвертых, если частная больница выставит вам огромный счет, то в государственной все бесплатно, даже обезболивание и веселящий газ дадут по первому требованию. Следующие три дня после родов тоже абсолютно бесплатно.
В послеродовых палатах обычно размещают двух мам, но при желании можно снять небольшие апартаменты с собственным холодильником, чайником и всем необходимым. В апартаментах, кстати, все три дня после родов может ночевать муж, новоиспеченная бабушка или свекровь. Правда, за такие удобства придется немного доплатить.
Весь медперсонал предельно вежлив, на каждый стон и крик появляется акушерка, регулярно проверяющая состояние дел. Многие польские мамы рожать идут с выбранной акушеркой, которая за определенную плату ни на шаг не отойдет от рожающей. Не возбраняется и выбрать способ появления малыша на свет.
Например, моя подруга Иоланта рожала, сидя в джакузи, весь процесс с ней находились муж и акушерка, которая помогла прийти их дочке на свет. Другая моя подруга, Магдалена, приехав в больницу, настоятельно просила, чтобы обошлось без надрезов в интимных местах. Можно привезти с собой целый план родов, которому медицинский персонал будет следовать, конечно, при условии, что роды проходят нормально и жизни мамы и ребенка ничто не угрожает.
Настал день Х, а точнее ночь. В три часа ночи я, как обычно, в пятый раз встала, чтобы пройтись в туалет. В какой-то момент я почувствовала, что что-то не так. Поясница необычно побаливала, не давая заснуть. Я ворочалась с боку на бок, но через час, не в силах более терпеть, начала толкать мирно спящего рядом пана капитана. Последний просыпаться никак не хотел.
— Вставай. Спина у меня болит.
Муж приподнялся на локте и, пялясь в темноту, пробурчал:
— Ок, — и засопел дальше.
— Вставай, говорю, в роддом надо ехать.
При слове «роддом» пан капитан зашевелился, снова приподнялся на локте, потер глаза и сказал:
— Сейчас?! Ты что? Там же все спят, наверное.
— Вот мы и поедем их будить.
И, вытолкав мужа из кровати, взяв заранее приготовленную сумку, мы поехали в роддом.
В больнице констатировали раскрытие три сантиметра и направили в родильную палату.
Через шестнадцать часов криков, плача и нецензурных слов на свет появилась Алиция, и началась совсем другая история.