— Поговори с ним, припугни, устрой ему взбучку. Может, он знает, где она.
— Взбучку? Ну не знаю…
— Этому иезуиту давно надо дать в морду.
— Я не хочу избивать священника, — быстро сказал Элвис.
— Что? Вдруг заделался добропорядочным католиком? — усмехнулся Маг.
Элвис не помнил, когда он последний раз ходил в церковь, но это точно было задолго до того, как он вступил в ряды «соколов». Однако это не означало, что он не опасался гневить людей в сутанах или не крестился при виде образа Девы Марии Гваделупской. Даже те дураки в Тлакепаке, с их магическими кристаллами и песнопениями, во что-то верили. Человек должен бояться высшей силы. Тот, кто не боится, рискует нарваться на неприятности.
— Я не хочу гореть в аду, если вы об этом, — заявил Элвис. — А тем, кто избивает священников — хоть иезуитов, хоть еще каких, — я уверен, в преисподней будет очень жарко.
Маг наградил его ледяным взглядом. По словам Антилопы, некоторые из высокопоставленных «соколов», настроенных выдворить коммунистов из Мексики, да и из Латинской Америки в целом, проходили подготовку за границей, в ЦРУ или где-то еще, там они освоили множество интересных и полезных тактических приемов. «Не те ли ребята, — подумал Элвис, — научили Мага такому цепенящему взгляду? В его глаза смотришь как в бездонную пропасть».
В этом был весь Маг. Засасывающая бездна. Непреодолимая сила природы. Ему никто не смел перечить. Не из страха, что он вытащит оружие и пристрелит тебя на месте, а просто потому, что от него исходила такая аура. Ты понимал, что именно этот человек уничтожает людей, но сам костюмчика своего никогда не запачкает.
Но Маг не всегда был таким. В остальное время он был вполне себе ничего, даже приятный. Элвис любил беседовать с Магом. Конечно, он не считал, что они друзья. На сей счет парень не обманывался, но думал, что они могли бы стать товарищами. Старался на отлично выполнять все поручения Мага. Черт, да, он хотел, чтобы босс им гордился. Блондин даже высмеивал Элвиса за это, с ухмылкой говоря: «Элвис мечтает, чтобы Маг его усыновил». Это была наглая ложь: во-первых, Элвис уже взрослый парень; во-вторых, он никогда не скучал по родному отцу, так с какой стати заводить другого? Но, в принципе, это было недалеко от истины.
Элвис считал, что Маг, всегда собранный, в стильном костюме и великолепных туфлях, чертовски крутой чувак. Надеялся, что со временем сам станет таким же, как он. Но когда в глазах Мага появлялся блеск металла, он переставал быть приятным человеком, и Элвис пытался понять, какого черта он околачивается возле него.
— Элвис, помнится, ты говорил про верность. Так вот речь сейчас именно об этом. Не заставляй меня думать, что я в тебе ошибся, — тихо произнес Маг.
Голос джентльмена, каковым он и являлся.
Опасным джентльменом!
Для Элвиса Маг был богом, богом тьмы. Богом из Ветхого Завета, которого он, добропорядочный католик, научился бояться.
— Вы не ошиблись. — Элвис опустил глаза, уставившись на пепельницу. — Я поговорю с ним, не беспокойтесь.
— Вот и хорошо. И не тяни, ясно?
— Да.
— Печатать отчеты не надо. Я тебе позвоню. — Маг салфеткой промокнул губы, бросил ее на стол и поднялся. — Кстати, Элвис. — Он напоследок еще раз затянулся сигаретой и затушил окурок в пепельнице. — Гаспачо выбыл из подразделения.
— Что значит выбыл?
— То и значит: выбыл. Не выдержал. — Маг открыл бумажник и бросил на стол две купюры. — Доедай пирожное — и за работу… вместе со своей ячейкой.
Глава 7
На следующий день сразу после работы Майте снова пришла в типографию. Пришла, потому что в ней еще теплилась слабая надежда связаться с Леонорой и получить заработанные деньги. Если с ней расплатятся, тогда не придется просить в долг у мамы.
Ездить на автобусе у Майте больше не было сил. Автобусы представляли собой клоаку, кишащую развратными уродами. Когда удавалась найти сидячее место, девушка была в безопасности. Но если приходилось стоять, каждый извращенец в городе расценивал это как приглашение прижаться к ней или пощупать ее за задницу. От такой наглости страдали все женщины от двадцати до шестидесяти пяти лет, и ведь никому не пожалуешься, но Майте, по крайней мере, имела возможность спастись. У нее был автомобиль. Правда, он застрял в автомастерской, потому что она не могла оплатить его ремонт.
Майте поставила себе цель рассчитаться с механиком в течение месяца, но она устала ждать, а добираться на работу на такси ей было не по карману. Вариант был один — оплатить счет.
Сделать это ей помогут либо мама, либо Леонора. Но мама вечно корила дочь по любому поводу, и от одной только мысли, что придется ей позвонить, у Майте начинало сводить живот. Так и язву недолго заработать.
Майте открыла дверь типографии и вошла. Она ожидала, что Рубен, как и в прошлый раз, будет один, но за прилавком стоял, проверяя журнал учета, мужчина постарше, а рядом с ним подросток. Рубен в рабочем комбинезоне составлял на тележку коробки, что-то напевая себе под нос.
— Привет! — поздоровалась Майте, махнув Рубену.
Тот посмотрел на нее, потом вышел из-за прилавка:
— Привет! Вы снова здесь?
— Простите за беспокойство, но мне не удалось найти Леонору. Может, у вас есть какой-то другой контактный телефон? Вы знаете ее друзей, к которым можно обратиться?
— То есть она так и не вернулась? — Рубен взял носовой платок, торчавший у него из кармана, и вытер им руки.
— Нет.
— А что сказала ее сестра?
— Сказала, что Леонора просила денег, но она не дала… и с тех пор та не объявлялась. Послушайте, я не стала бы тревожить вас, если бы…
— Рубен, я плачу тебе не за то, чтобы ты на работе встречался со своими подружками. Подготовь коробки. Господин Пиментель будет через пятнадцать минут. — Упершись ладонями в прилавок, мужчина сурово смотрел на парня.
— Да, одну секунду, — вскинул руку Рубен, не глядя на хозяина лавки. Он не сводил глаз с Майте. Казалось, он был обеспокоен. — Давно ее уже нет?
— Она ушла в пятницу вечером.
— Сегодня среда. Шесть дней уже.
— Считать я умею. А то ее… творческое объединение? Может, она там?
— «Астериск»? С чего бы ей там быть?
— Рубен!
— Да, еще секунду, — быстро отозвался Рубен, снова вскидывая руку. — Послушайте, я сегодня очень занят, но можно я зайду к вам домой завтра вечером? Я поспрашиваю в «Астериске» про Леонору и сообщу вам, что узнаю.
— Ладно. В шесть. Потом у меня дела, — солгала Майте.
Просто она не хотела, чтобы Рубен заявился к ней в полночь. Управдом была дама любопытная, и если увидит, что к Майте поздно вечером пришел мужчина и она поднимается с ним по лестнице, то точно подвергнет ее допросу, а Майте это совершенно не улыбалось. К тому же на вид Рубен был настоящий хиппи, а хиппи Майте опасалась. Все хиппи — неудачники и наркоманы. Они заражали женщин венерическими болезнями и устраивали оргии, как болтали в ее офисе. Хотя, если честно, ей было бы интересно побывать на таких оргиях.
— Какая у вас квартира?
— Я живу прямо напротив Леоноры. Три Б.
— Ясно.
Рубен снова зашел за прилавок и покатил тележку с коробками к заднему выходу из магазина. Хозяин лавки не сдвинулся ни на дюйм. Все так же держа ладони на прилавке, он подозрительно смотрел на Майте. Она прижала к себе сумочку и поспешила на улицу. Господи, ну и грубиян! Впрочем, как знать, что за человек Рубен. Может, к нему в типографию постоянно захаживают подружки, про которых говорил хозяин лавки? И Леонора тоже была одной из них? Майте не помнила, чтобы видела Рубена на фотографиях в квартире соседки. Правда, она была слишком занята тем, что рассматривала фото Эмилио Ломели, и на других мужчин на снимках не обращала внимания.
Эмилио Ломели. «Какое красивое имя», — подумала Майте, обходя бездомного, который просил милостыню. Ей удалось сесть в автобус, где, слава богу, в задней части нашлось одно свободное место. Она сидела между женщиной, пытавшейся успокоить своего ребенка, и подростком, выдувавшим пузыри из жвачки. Но лучше уж так сидеть, чем стоять.
По дороге домой в автобусе Майте раздумывала, не позвонить ли Эмилио. С одной стороны, он был бывшим парнем Леоноры, а значит, вряд ли стоило вовлекать его в эту историю. С другой — это был идеальный предлог, чтобы еще раз побеседовать с ним.
Больше всего Майте переживала, что, позвонив Эмилио, нарвется на занудную секретаршу. Она живо ее вообразила: юбка-карандаш, очки, нетерпеливый тон. Может, это будет даже не секретарша, а личная помощница, что еще круче. Как объяснить той женщине, кто она такая и что ей надо? Наверно, можно просто сказать, что ей нужно поговорить с Эмилио по делу, подумала Майте, только она всегда нервничала, общаясь с кем-то по телефону, и уж совсем не представляла, как вести беседу с привлекательным мужчиной.
Неужели она вела себя глупо в тот вечер, когда познакомилась с Эмилио? Очень даже вероятно. «Ты всегда производишь на людей неверное впечатление», — выбранила себя Майте, обкусывая ноготь. Она понимала, что грызть ногти — дурная привычка, от которой следует избавиться. И вообще, нужно чаще разговаривать по телефону, тогда она будет чувствовать себя более уверенно. Майте жалела, что у нее нет денег на то, чтобы посетить салон красоты — сделать маникюр и прическу. Другие женщины уверены в себе, потому что у них ухоженные ногти и волосы, а Майте даже подумать не могла о том, чтобы покрасить волосы у профессионального парикмахера.
Деньги, деньги…
Автомобиль!
При всей нелюбви к разговорам по телефону Майте решила, что все же позвонит матери. Это был один из тех редких случаев, когда она предпочитала находиться на расстоянии от человека, с которым собиралась разговаривать.
Едва переступив порог квартиры, Майте направилась к телефону. Мама ответила после первого вызова, и Майте улыбнулась. Кто-то сказал ей, что по телефону можно понять, если человек улыбается, что улыбку передает голос, и Майте надеялась, что тон у нее приветливый и учтивый, но не произнесла и нескольких слов, как мама перебила ее: