— Что-то мне нездоровится, — сказала она Диане после того, как собрала свои вещи. — Пойду домой.
— Что случилось?
— Живот болит, — солгала Майте. — Прикрой меня, пожалуйста, а? На случай, если Коста вдруг позвонит и попросит что-то сделать. До понедельника.
— Конечно.
Майте улыбнулась и поспешила из офиса, не дожидаясь, когда Диана спросит у нее про мужчину, который беседовал с ней. В понедельник, если Диана про него еще не забудет, Майте что-нибудь придумает.
Выйдя на улицу, Майте огляделась. Боялась, что Анайя где-то поблизости наблюдает за ней. Но она не увидела никого подозрительного. Разумеется, это ничего не значило. Тайные агенты не ходят в смокингах, как в фильмах про Джеймса Бонда. Да и Анайя не очень-то был похож на Шона Коннери. Любой человек на улице мог оказаться агентом, который шпионил за ней.
«В какую дрянь вляпалась Леонора?» — недоумевала Майте. Наверно, во что-то очень плохое, раз ее ищут сотрудники ФУБ.
Майте требовалось где-то спрятаться на тот случай, если за ней следят. Ей нужно было подумать. Она зашла в китайское кафе и заказала бифштекс и бутылку содовой. Потерла запястье, до сих пор ощущая, как пальцы Анайи впиваются в ее кожу. Вдруг утром на этом месте появятся синяки?
Сидя за столиком, Майте слушала мелодию «Bésame Mucho»[50], что лилась из радиоприемника, и постепенно она успокоилась. Девушка вытащила выпуск «Тайного романа», который носила с собой в сумке, и принялась листать его, глядя на чудесные лица и читая предложения, подвешенные в «пузырях». Она уже прочитала этот номер, но теперь перечитывала заново.
Рассматривая лицо Пабло, плейбоя с разбитым сердцем, Майте с рассеянным видом десятки раз складывала и разворачивала бумажную салфетку. Ей требовалось чем-то занять руки, когда она пребывала в таком состоянии, как сейчас.
Прошло много времени, прежде чем Майте убрала комиксы в сумку и оплатила счет. Открыв дверь своей квартиры, она услышала, что надрывается телефон. И, схватив трубку, громко произнесла:
— Да? Слушаю.
— Мисс Харамильо?
— Кто это?
— Эмилио Ломели. Простите, что побеспокоил вас дома, но я звонил вам в офис, и мне сказали, что сегодня на работе вас уже не будет.
Майте бухнула сумку на кухонный стол и открыла рот, не зная, что ответить. Это же он! Приход Анайи настолько взволновал Майте, что Эмилио вообще вылетел у нее из головы. Она надеялась, что он позвонит, и не напрасно. Восхитительное мгновение!
Майте закрыла глаза:
— Вы ничуть меня не побеспокоили, господин Ломели.
— Вы очень любезны. Я получил ваше сообщение и теперь вот перезваниваю. Вы хотели о чем-то поговорить?
— Да. Я надеялась, что это будет при личной встрече, но, если вы заняты, я пойму. Не сомневаюсь, что вы…
— Это не проблема, — перебил Эмилио, и Майте почувствовала, что молодой человек улыбается в трубку. — Может, заглянете ко мне завтра? Скажем, в полдень.
У Майте сдавило горло, словно в нем застрял огненный шар.
— Да-да, конечно, — произнесла она, горячим дыханием обжигая язык.
— У вас есть ручка?
Майте схватила блокнот и ручку, лежавшие у холодильника, и записала адрес. Эмилио вежливо попрощался и повесил трубку. Дрожащей рукой девушка медленно положила трубку на рычаг.
Глава 12
Блондин и Антилопа не пришли в восторг, узнав, что им придется следить за какой-то там женщиной. Они наслаждались временным бездельем в квартире, а теперь их вдруг заставляли работать, причем задание давали дурацкое: велели не кости ломать, а поручали нуднятину — вести наблюдение и докладывать.
— У меня зуб болит, мне надо к врачу, — заныл Антилопа. — Я надеялся, что скоро удастся к нему сходить.
— У тебя вечно зуб болит, когда нужно вести слежку, — пробурчал Блондин. — Прими аспирин, и дело с концом. — И он повернулся к Элвису: — Что за сучка?
— Не знаю, — ответил Элвис. — Это как-то связано с той женщиной, у которой должны быть фотографии, что нужны Магу.
— И ты предлагаешь нам пасти ее?
— Приказ Мага.
— Слежка — вшивая работа, — хмуро протянул Антилопа, потирая щеку с той стороны, где находился больной зуб.
Элвис не мог бы с этим поспорить. Часами сидишь в машине, наблюдая за чьей-то дверью. Отлучиться нельзя ни на секунду, даже мочиться приходится в бутылку из-под кока-колы. В общем, приятного мало. Но тут уж ничего не поделаешь.
— Ты заступаешь первым, Антилопа тебя сменит, — распорядился Элвис, пожимая плечами.
— А ты куда?
— У меня другие дела.
Машина нужна была Блондину и Антилопе, поэтому Элвис поймал такси и попросил водителя высадить его за несколько кварталов от кафе «Гавана». Оно располагалось на углу улиц Букарели и Обрегон и, соответственно, обеспечивало себе стабильный приток журналистов из близлежащих редакций газет. Все они были мутными типами, но мнили себя хемингуэями, в день зарплаты упивались пивом и потом тащились домой, чтобы хорошенько отоспаться. Среди завсегдатаев также числились испанские беженцы, залечивавшие старые раны, графоманы, мечтавшие о славе великих прозаиков и поэтов, и множество красных, которых манил в кафе призрак Че Гевары: некогда тот сидел здесь в углу с Фиделем Кастро и планировал революцию.
Элвис обошел «Гавану», обращая внимание на агентов, что вели наблюдение за зданием. За этим заведением всегда кто-то следил, за что благодарить надо было его клиентуру. Элвис подозревал, что это была своего рода игра: каждый посетитель знал, что за ним наблюдают, но постоянный надзор был в каком-то смысле залогом безопасности. Пусть лучше следят здесь, чем, вооружившись биноклем, пытаются заглянуть в окно жилища. Возможно, это делалось в силу привычки. Кто-то должен был за кем-нибудь шпионить.
В кафе «Гавана» Элвис раньше не бывал. Он предпочитал заведения другого типа. Да и Маг требовал, чтобы оперативники особо не высовывались. И вот теперь довелось. Оказалось, что это большое кафе с высокими потолками и маленькими столиками. Черно-белые фотографии на стенах напоминали об очаровании Гаваны прежних времен, где витал дух дешевых сигарет и давно устаревших мечтаний. В одном углу взволнованно обсуждали Альенде[51], который, как поговаривали, преобразовывал Чили. В другом углу почтительно отзывались о Хосе Ревуэльтасе[52]: тот в недавнем прошлом отбывал заключение в Лекумберри и вообще слыл героем! Но атмосфера в зале была невеселая, и стук костяшек домино по столу не скрывал простой истины: многие все еще были напуганы событиями десятого июня.
Однако всеобщий страх не сказался на посещаемости: народу в зале было полным-полно. Какие бы страсти ни кипели на улицах, людям хотелось выпить, и красные пили не меньше остальных.
Парня, которого Элвис искал, он увидел сразу. Как и говорил Маг, за ухо у него была заложена сигарета, на столе перед ним лежал блокнот. Рядом с блокнотом — пачка «Фаритос», стеклянная пепельница и чашка кофе. Элвис представлял себе этого осведомителя одним из тех ископаемых, что постоянно бродят вокруг университетов: для студентов они были староваты и поступали в университет лишь с одной целью — чтобы выявлять и избивать активистов. Однако этот парень не выглядел ископаемым. Детское лицо, очки в роговой оправе, не броский, но щегольской бархатный пиджак сливового цвета. В отличие от других осведомителей у него хотя бы был неплохой вкус, и Элвис, в старой кожаной куртке, с напомаженными волосами, даже устыдился своего внешнего вида.
— Ты Хусто? — обратился он к парню.
Тот, что-то черкая в своем блокноте, поднял глаза:
— Да. А ты?
— Элвис. Соратник Мага.
— Я его знаю. И что?
— Я также знаю Гаспачо, — продолжил Элвис, попробовав зайти с другого бока.
— Тогда почему он не с тобой? — нахмурился парень.
— Его подстрелили. Я отвез его к врачу. Не могу сказать, где он теперь.
— К какому врачу?
— Герреро.
Это была не фамилия доктора. Так назывался район, где находился кабинет врача. Но Хусто медленно закивал, словно знал, кого Элвис имел в виду.
Тот, выдвинув стул, сел напротив Хусто и показал на пачку сигарет:
— Можно стрельнуть?
— Валяй.
Элвис взял сигарету и закурил. Черт, как жрать охота. Он целый день мотался из одного места в другое, поесть вообще времени не было. На столе лежало меню, оставленное официантом. Однако он сюда не ужинать пришел.
Хусто закрыл блокнот, положил поверх него руки.
— Так в чем дело?
— Мне нужна помощь.
— Помощь денег стоит, — усмехнулся Хусто, придвинув к Элвису по столу свой блокнот.
Так-так. Не тот случай, чтобы вручать конверт. Элвис достал несколько крупных купюр и сунул их в блокнот, который по столу передвинул назад к парню. Хусто снова накрыл его рукой.
— Маг говорит, ты знаком с «Астериском».
— Знаю людей оттуда. Тебе нужна инфа?
— Мне нужно туда попасть. Где они находятся?
— Хочешь туда проникнуть? Нет, парень. Не выйдет. Народ, что там заправляет, параноики.
— Жаклин, — произнес Элвис. — Она — одна из тех, кто там заправляет.
— Верно.
— Они же вроде как художники, да?
— Конечно. Художники, фотографы… все такое. Жаклин всегда увлекалась политикой, поэтому, естественно, у них там все с политическим уклоном. Листовки, стихи. Так себе группа, маленькая, ерундовая, но, думаю, они пытаются наладить связи с русскими.
— С русскими агентами, что ли?
— Ну да. С КГБ. Не слышал, что ли? Три месяца назад выслали нескольких русских дипломатов. Они шпионили и пытались оказывать поддержку ДРД[53]. Конечно, всех вышвырнуть не удалось. Жаклин говорит, что знает одного агента, который сумел остаться здесь. Живопись ей надоела. Она хочет участвовать в борьбе с оружием в руках.
— Мечтают стать партизанами?