— Почему я должен жалеть? Я же сказал, для меня это будет приятное воспоминание.
— Не шути так, ладно?
— Опять надумываешь себе бог весть что.
Улыбаясь, Рубен указательным пальцем постучал себя по голове. Улыбка у него была добрая, от нее веяло теплом.
Майте снова покраснела, подумав, что теперь уж он точно считает ее законченной дурой. С другой стороны, она ведь не каждый день занимается сексом. Майте злилась на себя за то, что ей не хватает самообладания, свойственного героиням историй, которые она читает, злилась, что она — не утонченная леди, а глупая, сентиментальная старая дева.
Рубен вытащил сигарету, закурил, прислонившись рукой к стенке кабинки:
— Сможешь завтра сказаться больной?
— Зачем?
— Во-первых, я до сих пор немного нервничаю и не хочу выпускать тебя из виду, а то вдруг тот агент ФУБ вновь попытается устроить тебе допрос. Во-вторых…
— Я не могу из-за этого прогуливать работу.
— Знаю. Дай договорить, а?
— Что еще?
— Во-вторых, ты мне симпатична, и я не прочь провести с тобой время. — Рубен поставил пепельницу на середину стола. — Я был в состоянии жуткого стресса, думал, инфаркт хватит, а ты действуешь на меня успокаивающе.
— В самом деле?
— Да. И я ничуть не жалею.
Рубен поймал Майте за руку, большим пальцем выводя круги на ее запястье, и при этом смотрел ей в глаза с таким интересом, что Майте опять невольно покраснела, как девчонка. Свободной рукой она коснулась своей шеи, прижимая палец к впадинке на горле.
— То есть ты хочешь, чтобы завтра мы никуда не выходили?
— Да, — подтвердил Рубен. — Что, неужели это так ужасно? Я могу поучить тебя стрелять.
— В квартире? С ума сошел!
— Без пуль, конечно. Или покажу, как драться. Готов поспорить, ты не знаешь, как ударить кулаком так, чтобы не сломать пальцы.
— Ты как будто вознамерился сделать из меня бойца герильи, — засмеялась Майте. — А я всего-навсего секретарша.
— Как знать, что может случиться.
Рубен не был так сногсшибательно красив, как Эмилио, или обаятелен, как Кристобалито, но Майте решила, что есть в нем что-то особенное. А есть ли? Во всяком случае, смелости этому парню было не занимать. Майте могла бы легко представить его с мачете в руках в самом сердце джунглей — он прорубает дорогу в зарослях, ведя за собой свой отряд.
В Герреро не было джунглей с пышной растительностью и туканами, как на страницах «Тайного романа», но что-то ведь там произрастало. И если полиция установит их связь с погибшим парнем, тогда уж точно горы Герреро с их каменистыми тропами и песчаными пещерами станут для них более надежным прибежищем, чем Мехико. И Майте представила, как она, изгнанница, живет вдали от цивилизации под немигающим оком луны.
Какой-то парень подошел к музыкальному автомату и выбрал песню «Blue Velvet». Майте обожала эту композицию. Едва мелодия зазвучала, как ей снова захотелось танцевать, причем обязательно в длинном бархатном платье.
Майте вскинула подбородок, глядя на парня, опустившего монету в музыкальный автомат, и он на нее тоже посмотрел. Глаза у него были не синие, как в песне, а черные, чем-то напоминающие мягкий бархат, на который выкладывают драгоценные камни. Ни один мужчина никогда не удостаивал Майте долгим взглядом, а этот парень смотрел на нее. В руке он держал сигарету, но не курил. Стоял с задумчивым видом, положив руку на музыкальный автомат. Потом неспешно взял сигарету в рот и усмехнулся, чуть скривив губы. Затем отвел от девушки взгляд и с невозмутимым выражением на лице вернулся к своему столику.
Песня длилась недолго. Через три коротких минуты в зале вновь наступила тишина.
Хмурясь, Майте открыла сумочку, стала искать монету. Найдя, поднялась из-за столика и направилась к музыкальному автомату. Просмотрела список композиций, кусая ноготь. Выбрала «Can’t Help Falling in Love». Улыбаясь Рубену, пошла на свое место. Тот же парень сверкнул в ее сторону черными глазами, а потом, потупившись, затушил сигарету о дно пепельницы.
Глава 25
Они вернулись в квартиру. Элвис сунул в карман пистолет Гаспачо, в потертую кожаную сумку положил патроны и сменный магазин. Потом прошел в комнату Блондина, пытаясь отыскать его пистолет и боеприпасы: Элвис знал, что тот где-то прятал у себя огнестрельное оружие, хоть оно ему и не полагалось. Пистолет он нашел довольно быстро. Блондин держал его в железной банке в шкафу.
Элвис вручил пистолет Блондина Антилопе:
— Те ублюдки из ФУБ вооружены.
— В следующий раз мы им покажем, всадим пару пуль им в задницы. А то мне никак не удается в кого-нибудь пальнуть, — усмехнулся Антилопа. Он выдул из жвачки пузырь, потом в шутку выкинул вперед руку с пистолетом, как бы стреляя через комнату: — Черт, как же хочется пристрелить кого-нибудь сегодня.
— Не играй с пистолетом, — проворчал Элвис.
— Остынь! Я умею обращаться с оружием, — заверил его Антилопа, снова выдувая из жвачки пузырь, еще больше прежнего.
Элвис был не в настроении читать нотации. Если Антилопа случайно прострелит себе яйца, значит, так тому и быть. Он прошел в ванную, обработал свежие ссадины, умылся. Приведя себя в порядок, попытался позвонить Магу, но тот не ответил. Элвис не хотел в очередной раз являться к боссу без предупреждения. Он сказал Антилопе, что они возвращаются к дому девушки и будут вести наблюдение, как обычно.
— Ты уверен, что нам стоит торчать у того дома? Ведь те парни могут вернуться, снова набросятся на тебя, — заметил Антилопа.
— Думаю, они получили, что хотели. Но на этот случай мы берем с собой оружие. Всадим пули им в задницы, как ты говорил.
На самом деле Элвис ни в чем не был уверен, но сообщать об этом Антилопе не собирался.
— При первой же возможности я выстрелю в них три раза. За Блондина. Ведь бедняга глаза лишится, скорей всего.
— Посмотрим по обстановке.
— Я серьезно, — заявил Антилопа.
И взгляд у парня был безумный. Такое остервенелое выражение появлялось на его лице, когда они кого-нибудь избивали. Элвис почувствовал, что Антилопа настроен решительно. Он жаждал крови.
— Да, я понял.
Наблюдение проходило без происшествий. Видимо, Элвис правильно рассудил: агенты ФУБ получили то, что хотели. Во всяком случае, здесь они больше не появлялись. Делать было нечего, и Элвис непрерывно курил и слушал радио. Музыканты группы «Энималз» надрывали свои гитары, Элвис выпускал колечки дыма, а Антилопа жевал свою жвачку. Элвис так и не выбрал свое слово дня, и его это угнетало.
Наконец девушка и хиппи вышли из дома. Оперативники последовали за парочкой в ресторан. Антилопа с Элвисом заняли один из столиков, заказали пиво и несколько дежурных блюд. В углу стоял музыкальный автомат. Девушка направилась к нему, выбрала песню «At Last». Элвис стал беззвучно подпевать. Он знал эту песню, знал, о чем там поется. За окнами полил дождь.
Они сидели далековато от столика Майте и не слышали, что она говорила парню, но тот, склоняясь к ней, улыбался, и она краснела.
Элвис недоумевал. Как у людей это получается? Как им удается быть нормальными, вместе ходить в кафе и рестораны? Он не помнил, чтобы часто ходил с девчонками на свидания. Трахался — да, приставал по-хамски, как все парни в его районе. С той немолодой американкой Элвис тоже редко выбирался в свет — женщина держала его для тайных утех, — а когда встречался с Кристиной, возле них вечно околачивались другие члены той проклятой секты. Ни разу не было, чтобы он, как эта парочка, сидел вместе с девчонкой в кафе, ужинал под музыку, льющуюся из музыкального автомата.
Элвис и сам не понимал, почему вдруг задумался об этом. В конце концов, эта девушка красотой не блистала, была не из тех, кто возбуждает мужские фантазии. И все же было в ней что-то притягательное. В ее облике сквозила трагичность… да, именно так… в том, как она сидела, постоянно прижимая ладонь к шее. И глаза у нее были темные, бездонные, взгляд — немного блуждающий и расфокусированный.
Вот если бы их знакомство состоялось как-нибудь по-другому, в другом месте, в другое время, согласилась бы она выпить с ним кофе? Если Хусто прав, «соколов» скоро разгонят. И что тогда он будет делать? Присоединится к другой группе головорезов? К выродкам, которые только и ждут, чтобы кого-нибудь пристрелить? К кровожадным цепным псам, которым только дай кого-нибудь разорвать на части? Чем больше Элвис размышлял об этом, тем меньше такая перспектива его привлекала. Но он не знал, чем еще мог бы заняться.
А что, если Хусто прав и насчет того, что это Маг убил Гаспачо?
— Исключено, — пробормотал он.
— Что? — спросил Антилопа.
— Да ничего.
Элвис встал и направился к музыкальному автомату. Опустил монетку, выбрав «Blue Velvet» — шутки ради! Едва заметно усмехаясь, он взглянул на девушку.
Она подняла голову и посмотрела на Элвиса, на несколько драгоценных секунд задержав на нем взгляд. Казалось, она пребывала в замешательстве. Когда песня доиграла, Майте встала, грациозной поступью подошла к музыкальному автомату — словно не желала допустить, чтобы последнее слово осталось за ним, — и выбрала еще одну песню: «Can’t Help Falling in Love». Губы девушки изогнулись в сдержанной улыбке, преобразившей ее лицо: оно стало почти красивым, словно кто-то чиркнул спичкой и зажег граненый стеклянный подсвечник. Стекло преломляло струящийся свет, и подсвечник переливался разными цветами — желтым, красным, голубым. Создавалось впечатление, будто Элвис видит все краски души этой девушки.
«Ну вот, опять глупости всякие лезут в голову», — отругал себя Элвис. Он затушил сигарету, надеясь, что Антилопа не заметил, как он пялился на Майте. К счастью, тот прилепил под столом свою жвачку и теперь с аппетитом поглощал бифштекс, равнодушный ко всему, кроме мяса.
Оперативники проводили парочку до дома Майте, проследили за тем, как она и ее спутник, рука об руку, вошли в подъезд. Элвис открыл дверцу машины.