– Я в полиции специально уточнил – хоронить батю можно будет уже послезавтра. Полковник обещал, что все формальности они к вечеру закончат. Завтра отдадут. Так.… С местом на кладбище я договорюсь, справа, у дороги, там посуше места есть, денег, правда, много просят за эти участки…. Ладно. Решим. И с оркестром побазарю в части, дадут музыкантов на полдня. Это нормально, не сомневайся, бате можно, как пенсионеру вспомогательного флота. Что ещё?
Искоса посматривая, капитан Глеб отмечал деловитость и точность слов Яна.
– Слушай, давай выскочим на свежий воздух – я курну немного. Ты не против?
Не слушая ответа Глеба, Ян распахнул дверцу машины со своей стороны.
– Классно, что ты так вовремя здесь оказался!
«Страшный смысл в твоих словах, парень….».
Ещё раз торопливо затянувшись, Ян Усманцев щёлкнул почти целую сигарету в сторону и с широкой улыбкой повернулся к Глебу.
– Справимся с этой группой – и завязываем! Ладно?! Ну, обещай…
– Тебе пора домой. Сделаем сейчас вот что…
Никифорыч так и не смог полюбить слово «офис». Он всегда, немного смущаясь, называл эти две комнатухи конторой. Когда они только начали заниматься проектом, возиться с первыми туристами, Глеб Никитин поставил перед коллегами Усманцевыми непременное условие арендовать в посёлке небольшое помещение.
Солидное предприятие не должно было оформлять бумаги и общаться с людьми на кухне или в стареньком шлакобетонном гараже.
Тогда Ян с восторгом и занялся обустройством их «конторы», которую Никифорыч арендовал в местном Доме быта. В первые же дни, на деньги, выделенные Глебом, счастливый Ян купил компьютер и факс, потом – стол и два крутящихся кресла. Никифорыч притащил из дома и приколотил на стенку, напротив входной двери, календарь с красивыми старинными парусниками.
– Поедем к вам в контору. Ты меня оперативно введёшь в курс дела, покажешь документы. Нарисуешь пароли, адреса, явки… График маршрута, если он не изменился. Телефоны основные перепишешь, с кем контачите, по каким делам. Ну, и всё остальное, необходимое для первого раза. Потом – ты домой. Я останусь ещё и покопаюсь в бумагах. Как справлюсь – приеду к вам. Обязательно. Так пойдёт?
Слабо улыбнувшись, Ян выдохнул.
– Спасибо тебе…
– Кто-нибудь из местных знает ещё эту тему? Может, Никифорыч кого брал когда помогать?
Заметив, что Ян мнётся и нерешительно кусает губы, Глеб терпеливо пояснил.
– Не в тебе сомневаюсь – в себе. Боюсь, что со многими мелочами могу поначалу не справиться. Нужен толковый помощник. До твоего подхода.
– Да не, я ничего… – Ян всё равно не отводил пристального взгляда от шнурков собственных ботинок. – Есть тут один мальчишка, путается всё у нас под ногами.… По-моему, он раза два ходил с батей на маршрут прошлой весной, когда меня не было – я тогда в Германию за машиной ездил. Его можно привлечь.… Нет! Вот, знаю! Возьми лучше Костю Серякова! Я с ним давно уже знаком, вместе когда-то машины гоняли, я его хорошо знаю! Да, да, его! Он бригадиром у рыбаков-частников числится, вроде как старшина у них рыбный. Дел у него сейчас немного, поможет тебе и с местными, если что, разобраться. Бери его!
– Случайно это не тот знаменитый Костян, что флотской соляркой у вас здесь понемногу приторговывает?
– Ну, да.… А что такое?
Глеб усмехнулся.
– Помню, отец твой его так сильно любил, нахваливал, всё говорил мне, какая умная у этого вашего Костяна голова, жалел только, что только пули покрупней в этой голове до сих пор так и не появилось. Чего же так он скверно отзывался о таком хорошем человеке-то, а? Не знаешь?
– Люди-то могут разного кому угодно наговорить. Нормальный, вроде, парень. Мне ничего плохого, по крайней мере, он не сделал.
– Критерий, однако.
И, чтобы не смущать больше расстроенного Яна неприятными вопросами, капитан Глеб первым отвернулся в сторону. Одобрительно хлопнул ладонью по блестящей автомобильной дверце.
– Хорошая у тебя машинка. Поехали в контору.
– Так, сколько людей в этой группе? Сколько на сегодняшний день есть подтверждений?
– Шестнадцать. Оплатили контракты все. В вертолёт свободно умещается вся группа плюс один наш сопровождающий. Обычно два, три человека из них остаются на земле, ну, это те, не оформил страховку на участие в полётах или первый раз летит, неприятностей с организмом боится.
– Сколько шлюпок берёшь на переход?
– Две «шестёрки». Места хватает всем и под парусом, и вёслами по очереди все успевают уработаться. Добавки обычно не просят.
– Послушай, позвони, договорись, чтобы ещё одну шлюпку подготовили.
– Зачем это, и так же не тесно будет?»
– Возникла немножко гениальная мысль…. Палаток у тебя три?
– Да, три, армейские восьмиместные.
Они сидели за столом, напротив друг друга, капитан Глеб держал в руках пачку документов, на чистом листе бумаги записывал ответы Яна, его пояснения и делал свои быстрые пометки.
– Номер телефона конторы тот же самый, не новый?
– Областной код только поменялся недавно, а так всё по-прежнему. Вон там, над факсом на стене наш номер записан.
– Копии паспортов? Страховки?
– Всё здесь, в папке.
– Распечатай, пожалуйста, на отдельном листе список гостиничной брони, на всех, и по номерам каждого, отдельно. Кого в этот раз больше?
– Гансов, как всегда, кого же ещё-то! Итальянцы в эту группу как-то затесались, два шведа. Ирландец один, по-моему, есть.… Да. Голландец ещё. Голландцы спокойные, с ними всегда просто. Вот испанцы, те – да! Особенно, если попадаются в одну группу из разных краёв, то после бани дерутся между собой постоянно!
– Ладно, свяжем некоторых негодяев при необходимости. Устроим им на муравейнике короткую гауптвахту. Ян, а артисты у тебя готовы?
– Всё на мази. Телефон их главного – вот. И мобильный, и обычный, городской.
– Кто ими сейчас руководит?
– Щацкий, Вадик. Есть такой тут у нас.… Да ты же ведь его знаешь, в позапрошлом году ведь видел?! Рыжий такой, с бакенбардами! Ну, вот, знаешь! У него будут двое новеньких, но он их уже немного подрессировал, с клоунами всё будет путём, как всегда. Эти обычно не подводят.
Почему-то неожиданно появился странный кураж.
Глеб Никитин с необъяснимым азартом погружался в не очень знакомые ему подробности, задавал Яну обычные вопросы, получал хорошие, нужные ответы, ещё раз задумывался о том, что же ему ещё необходимо обязательно знать, ещё раз переспрашивал и уточнял.…
И скромной искрой, пока не совсем отчётливой и не очень понятной, мелькала где-то далеко краткая мысль о том, что все эти мелочи, несомненно, скоро будут очень, очень важны для него. И для его боцмана…
– Ну, думаю, на сегодня всё. Будь постоянно на телефоне, если что-то возникнет непонятное – спрошу.
С облегчением Ян соскочил с края стола.
– Сейчас я пришлю к тебе сюда Серякова. Пообщайся с ним всё-таки.
– Почему бы и не пообщаться…
Глеб рассеянно продолжал листать большой журнал с записями.
Так же мельком, не отрываясь от документов, он хотел сказать ещё что-то, но потом поднялся с кресла, встал рядом и вровень с Яном.
– Не раскисай. И обязательно побрейся. Нечего мать ещё и этим пугать. Я немного бумаги ещё посмотрю, а тебе нечего здесь особо-то рассиживаться, езжай домой. Передай, что я попозже к вам зайду. Любаня когда приедет?
– Звонила, что завтра будет у нас с самого утра. Как только детей отвезёт к мужу на работу, так сразу же и к нам.
Из коридора Дома быта через неплотную фанерную дверь сильно доносились ароматы дешёвых парикмахерских жидкостей.
Всё вокруг него словно остановилось и замерло.
В спокойной тишине уютной комнатёнки капитан Глеб шуршал аккуратно подшитыми листами бумаги, переворачивал их то по одному, то по несколько, закладывал нужные страницы карандашами и ножницами, возвращался иногда к уже просмотренным документам и записям, делал пометки на своём отдельном листе. Улыбался, хмыкал, когда встречал где-то свой почерк.
Он вспоминал, как на одном дыхании, за одну ночь, набросал тогда сценарий игры «RED-SPETZNAZ». Детали проекта пришлось додумывать и уточнять потом ещё долго, несколько месяцев, но основная идея легла на бумагу буквально в считанные часы.
Действительно, фантазия безумная, но каков же был тот уровень безумства!
Пробегая глазами по строчкам, капитан Глеб Никитин словно бы шагал по дням и событиям проекта.
«Та-ак, прибытие в аэропорт, автобус, пивная экскурсия на побережье, прогулка по оборонительным фортам… Нормально. Никофорыч говорил, что такое начало нравится всем, без исключения. … Гостиница, да, оформление…, оставляют в номерах вещи, кто хочет, тот бродит по ночному городу. Обычно одной компанией.
Второй день – начало главной интриги. Погрузка в автобус…, некоторые личности обычно ещё с похмелья, опухшие, заспанные, потом следует инструктаж и обмундирование в казармах. Какие же они все смешные, когда снимают свои пафосные пиджаки и штаны с подтяжками! Стираный камуфляж, кирзачи, обмотки! Пузатые европейские клерки, мясники и фермеры мгновенно становятся грозными российскими солдатиками!».
Невольно он захохотал, нисколько не стесняясь провинциальным вниманием уборщицы, скучно шмыгающей снаружи шваброй под дверью их «конторы».
«Тот англичанин привёз с собой одноразовые гигиенические стельки! И ими же подтирался в лесу после трёх порций жареной картошки с салом! А это? Ну-у…! На стрельбище-то они все Стивены Сигалы! Автомат дёргается в руках, турист орёт от восторга, старшина-контрактник пинает сапогом первого в очереди, чтобы не совал голову под пули…
Следующий пункт: «Выход в море на ракетном катере береговой охраны для перехвата браконьерского рыболовного судна». Правильно, тут уже артисты вовсю у нас стараются. И руки вверх по команде задирают, и свои небритые рожи слезами раскаяния орошают. Особенно рыжий у них хорош! Глазами непокорными на моряков сверкает, челюсть грозно оттопыривает, жесты неприличные пальцами в их сторону активно делает! Будто бы отмщением иностранным туристам грозит! Это классно всегда получается, эффектно. Особенно, если нет дождя на море. Так, это хорошо, дальше что?