Оробевшая Кейт принялась озираться по сторонам. Свет настенных ламп был направлен в центр просторного помещения с возвышением в центре. В темных углах собрались десятки корсаи. Они шуршали, будто опавшие листья или как песок – сама смерть, хрипящая от удушья, сиплый хор шепотков.
Множество голосов сливались в один.
– Бей, ломай, разрушай, плоть, кровь, кости, бей, ломай…
То были порождения ночных кошмаров, результат страшных сказок, в которых говорится о чудовищах, затаившихся под кроватью и в чуланах. Теперь они обрели бытие, зубы и когти.
– Будьте осторожны, – повторяли родители своим детям. – Ведите себя хорошо, а не то придет корсаи.
Но истина заключается в том, что корсаи было на все наплевать. Они скользят в темноте и питаются страхом. Их туловища бледны, а их вытянутые силуэты можно спутать с человеческими, если увидеть их лишь краем глаза.
А потом уже поздно бежать.
Кейт, сосредоточившись, начала смотреть на ближайшего монстра. В конце концов ее зрение приспособилось к полумраку, и она сумела различить молочно-белые зрачки и острые зубы. Почти неубиваемые.
Корсаи мог уничтожить мощный поток солнечных лучей – но ведь сперва следовало найти саму тварь, а затем молниеносно действовать! А это было сложно: корсаи обладали просто феноменальной реакцией и изворотливостью.
У корсаи – коллективный разум: ты либо правишь ими всеми, либо не правишь никем, но Харкеру каким-то образом удалось подчинить их своей воле. Он заманил их в подземку и врубил свет, после чего история превратилась в легенду. Некоторые считали, что корсаи трепетали перед бесстрашием Харкера. Другие утверждали, что он зарядил брызгалки жидким металлом, и когда корсаи чуть-чуть оправились, они склонились перед ним.
Харкеровы малхаи стояли ближе к центру, скрестив костлявые руки поверх темных одеяний, и глаза горели углями на угрюмых лицах. Многие выглядели мужчинами, в некоторых смутно ощущалось нечто женское, но никто из них и близко не походил на человека. Они излучали холод, вытягивали из воздуха все тепло до последней капли, – Кейт содрогнулась, вспомнив ледяную хватку Слоана, – и у всех до единого была одна и та же метка: буква «Х» на левой скуле. Неподалеку какой-то корсаи подскочил к одному из малхаи, и тот оскалился и зашипел.
В толпе были мужчины и женщины – отчаянные головорезы с тренированными мускулами и лицами в шрамах. Само их присутствие являлось демонстрацией грубой силы, но рядом с ними малхаи окончательно теряли человеческий облик.
В коллекции Харкера не хватало только сунаи. И немудрено! Сунаи – редкие существа, самые загадочные порождения Феномена, заключили союз с Флинном и обосновались в Южном городе. Возможно, сунаи не желали, чтобы их контролировали люди, а может, не хотели подчиняться Харкеру. Так или иначе, но монстров Харкера было много, а монстров Флинна – мало, и в подвале отсутствие сунаи особого значения не имело. Повсюду, куда ни падал взгляд Кейт, кишели монстры. Белые, красные и непроницаемо черные глазища тварей были устремлены на постамент и на человека, стоящего на нем.
Келлум Харкер тоже мог похвастаться своей собственной тенью.
У него были глубоко посаженные синие глаза – не серо-синие, не зеленоватые и не лазурные, а, скорее, оттенка кобальта, орлиный нос и твердый подбородок. Татуировки – насыщенные этнические узоры – выползали из-под воротника и манжет рубашки: орнаменты вились по запястьям, тянулись вверх и обвивали шею Харкера. Однако его волосы не гармонировали с общей картиной. Светлые, теплого пшеничного оттенка, как и у Кейт, они падали на лоб Харкера и обрамляли его лицо. Единственная черта, действительно принадлежащая Келу. Но этим именем его звала лишь Алиса, мать Кейт. Для остальных он был господином. Губернатором. Боссом. Даже Кейт думала о нем как о Харкере, хотя и пыталась называть его папой. В такие секунды Харкер кривился – от дискомфорта? от брезгливости? от разочарования? – и это было ее личной победой.
А сейчас Харкер возвышался над провинившимся человеком: тот ползал перед ним на карачках и молил о пощаде.
– Пожалуйста, пожалуйста, – говорил он надтреснутым голосом. – Клянусь, я найду деньги!
За спиной мужчины стояли двое малхаи. Когда Харкер шевельнулся, они вздернули жертву на ноги. Их когти погрузились в человеческую плоть, и мужчина сдавленно вскрикнул. Харкер подался вперед и ухватил металлическую подвеску, висевшую у несчастного на шее.
– Не надо! – взмолился тот. – Я найду деньги!
– Твое время истекло, – Харкер сорвал подвеску.
– Нет!!! – закричал мужчина.
Один из державших его малхаи широко зевнул, клацнув челюстями. Он уже готов был вонзить зубы в горло человека, но Харкер опередил монстра.
– Погоди.
Мужчина облегченно всхлипнул. Кейт оцепенела. Она знала своего отца. Харкер внимательно посмотрел на медальон, после чего перевел взгляд на бедолагу.
– Дайте ему фору, – сказал он и отшвырнул медальон. – Пять минут.
Монстры отпустили мужчину, тот рухнул на пол и вцепился в Харкера.
– Пожалуйста! – взмолился он. – Ты не можешь так поступить!
Харкер презрительно посмотрел на него.
– Пошевеливайся, Питер. Давай!
Питер закашлялся, кое-как встал, спотыкаясь, спустился с возвышения и кинулся наутек. Толпа людей и монстров, помалкивавшая по приказу Харкера, теперь взорвалась смехом и заулюлюкала. Они расступались, давая дорогу будущему покойнику. Полдюжины чудовищ отделились от толпы и последовали за ним к черному выходу – к бетонной лестнице, которая вела на улицу.
Позади, на своей собственной сцене, Харкер поднял вверх железную трость. Рукоять ее была сделана в форме головы горгульи, наподобие той, что красовалась на капоте его автомобиля. Кейт читала все в той же книжке, что руководители сект склонны к драматизму, помпезности и зрелищности. Вместо того чтобы отдать громогласный приказ и заставить толпу умолкнуть, Харкер молча пристукнул тростью по бетонному постаменту. Звук удара эхом разнесся по подвалу, и толпа тотчас притихла, прибой голосов превратился в подводное течение.
– Следующий, – изрек Харкер.
Глаза Кейт расширились: на возвышение вытащили малхаи. Монстр извивался и корчился: он явно ослабел от железных цепей на запястьях и горле. Там, где должна была находиться метка, виднелась изуродованная кожа, наверное, малхаи содрал знак когтями.
– Оливер, – звучно произнес Харкер. – Ты весьма меня разочаровал.
– Я – тебя?! – хрипло прорычал монстр. – Это мы разочарованы! – По подвалу пробежала рябь. Корсаи заволновались, малхаи принялись перешептываться. – Почему мы должны голодать из-за твоих сделок, человек? Мы ведь их не заключали! Может, корсаи и говорят все как один, но малхаи тебе не принадлежат!
– Ошибаешься, – возразил Харкер, сунул малхаи под подбородок набалдашник в виде горгульи и улыбнулся, когда монстр дернулся от прикосновения металла. – Я дал каждому из вас право выбора. Ты мог жить в Северном городе, под моей властью – или уйти на юг и быть убитым Флинном. Ты выбрал мои владения и принял мою метку, а затем выпил досуха целую семью, находящуюся под моей защитой.
Малхаи гневно сверкнул глазами, но улыбка Харкера не поблекла ни на миг. Он прищурился и обратился к подвальным теням.
– У меня – своя система. Вы прекрасно осведомлены о том, что бывает с теми, кто ее нарушает. Те, кто соблюдают мои правила, пожинают вознаграждение. А те, кто бросают мне вызов, – Харкер выразительно помолчал, взглянув на малхаи, и добавил: – умирают.
Когда малхаи рванулся в цепях, твари, возбужденные насилием, зашипели. Даже монстры боятся смерти. Но малхаи оказался гордым. Он посмотрел на Харкера, ощерился и бросил:
– Если ты будешь мне угрожать, я разорву тебе глотку!
Харкер небрежно шагнул назад и отвернулся. У края возвышения находился стол, заваленный разным оружием, и Харкер провел по нему рукой, размышляя, что бы выбрать.
– Послушайте! – прорычал малхаи у него за спиной. Голос его гулко разнесся по подвалу, хоть горло его и жгло железо. – Мы не слуги! Мы не рабы! Мы – волки среди овец! Монстры среди людей! И мы воспрянем! Ты падешь, Харкер, ты скоро проиграешь! – взревел малхаи. – Наступает наше время!
– А ты уже приблизился к своему финалу, – вымолвил Харкер, взяв в руки клинок.
Он извлек оружие из ножен. Кейт напряглась: она должна использовать свой шанс.
– Это сделаю я! – прокричала она.
Монстры и люди застыли в недоумении.
В дальней части подвала, между лифтами, был подиум, где и затаилась Кейт – она сделала вдох и вышла из своего укрытия на свет.
Кейт высоко подняла голову, сосредоточившись не на толпе, а на отце, и уловила изумление, которое промелькнуло на его лице.
Правда, Кейт надеялась увидеть в его глазах гордость… ничего, это тоже сойдет.
Харкер на секунду поджал губы, оценивая ее дерзкий до наглости шаг. Они оба понимали, что он должен либо одобрить ее вмешательство, либо наказать Кейт за нахальство. Опасная игра. Возможно, позднее Кейт за нее поплатится – но сейчас, к облегчению Кейт, Харкер кивнул и указал на стол, как будто приглашая ее на банкет:
– Прошу!
Кейт неторопливо и уверенно двинулась вперед, не забывая о том, как важно держать свои чувства в узде, а нервы под контролем. Она скопировала отцовскую сардоническую усмешку и старательно следила за тем, чтобы не смотреть на аудиторию. Когда она поднялась на постамент, Харкер сжал ее плечо: конечно, он не подбадривал Кейт – Харкер ее предостерегал.
Отступив в сторону, он взмахнул рукой.
– Это еще что? – прохрипел скованный малхаи. – Ты посылаешь ребенка убить меня?
– Я посылаю мою дочь свершить правосудие, – изрек Харкер. – И она будет к тебе беспощадной.
Услышав похвалу, Кейт улыбнулась. Разумеется, Харкер пустил публике пыль в глаза – ну и что с того? Сейчас она ему покажет. Она компетентная и хитрая. И хладнокровная.
– Давай сюда девчонку, – заявил малхаи, – и я верну труп.
Кейт повернулась к монстру здоровым ухом, но притворилась, будто ничего не расслышала. Она подошла к столу, встала спиной к толпе и задумалась. Ее пальцы ощупывали оружие. Кейт представила себе плоскую грудную кость малхаи. Она хорошо выучила урок. Двоечник попытался бы проткнуть костяной щит, пронзить его пулей или клинком.