Август понимал, что погружается в безумие.
Хуже всего было то, что он чувствовал, как это происходит. Дурнота захватила его плоть, отравила разум, и теперь он оказался заперт в клетке своего тела, пойман в дурмане, как спящий бывает пойман на краю сна.
Но в отличие от спящего, Август не мог пробудиться.
Он чувствовал край реальности, но не мог до нее дотянуться и выбраться наружу.
Слова уже не подчинялись ему. Они покидали его мысли, он выдыхал отрывистые фразы, но они исчезали прежде, чем Август успевал уловить их смысл.
Боль утихла, приглушенная безумной эйфорией, но отметины снова опаляли кожу и пульсировали, а выстрелы гремели в черепе сквозь заслон помех. Август прижался пылающим лбом к ледяному краю ванны.
Там, где холод сражался с жаром, кожа шипела, будто раскаленные угли. От Августа валил пар.
Август привалился к стенке ванны, позволяя воде омывать его голени, подниматься вверх, остужая его позвоночник и ребра.
Кейт приходила и уходила: Август видел ее встревоженные глаза.
Сейчас она была где-то поблизости.
– Послушай… – пролепетал Август. – Тебе… нужно уйти…
– Нет.
– Тебе нельзя… быть рядом со мной… когда я сорвусь…
Ее рука коснулась его руки – одна была горячей, а другая – холодной, и Август не знал, какая из них принадлежит Кейт, а какая – ему. Мир расплывался и терял былую четкость.
– Я не дам тебе сорваться, Август.
Его охватил страх и мучительная печаль.
– Я… не могу…
– Ты не способен причинить мне вред, – оборвала его Кейт. – Пока ты – это ты. Верно? И я остаюсь.
Август стиснул зубы, зажмурился и попытался сосредоточиться на своем сердце, на костях, мышцах, нервах. Надо разобрать себя на части, клеточка за клеточкой, а потом ощутить каждую молекулу и атом.
Но атомы умоляли его уступить, сдаться, впустить в себя тьму. Август почувствовал, что соскальзывает в беспамятство, и заставил себя очнуться. Он испугался, что если отключится, то на поверхность выберется монстр.
Кейт сидела на диване с сигаретой в зубах.
Она отыскала полупустую пачку, давнюю заначку матери.
«Эти штуки убивают», – сказал он в день их знакомства.
Губы Кейт дрогнули. Она щелкнула серебряной зажигалкой, посмотрела, как наверху пляшет огонек, и отложила незажженную сигарету.
«Как и множество других вещей».
Она включила телевизор и скорчила гримасу при виде своей фотографии на новостном канале.
– …через несколько часов после пресс-конференции Харкера ситуация вдоль Линии обострилась, – тараторил ведущий. – Сообщают, что ФТФ и силы Харкера обмениваются ударами. Предоставляем слово Генри Флинну.
На экране возник зал для пресс-конференций. Рядом с трибуной находился высокий сухощавый мужчина.
Слева от него стояла темнокожая женщина, положив руку ему на плечо – его жена, Эмили. Справа – спецназовец с рукой на перевязи. У Флинна в распоряжении – целая армия, а он выбрал раненого.
«Умно», – лениво подумала Кейт.
Подает себя как жертву. Впрочем, он и есть жертва. Его приемный сын пропал, вдобавок мальчишку-сунаи обвиняют в преступлении, которого он не совершал.
И все – из-за ее отца. Из-за нее.
– Моя семья не имеет никакого отношения к нападению на Катерину Харкер.
– А вы действительно внедрили шпиона в Колтон?
– Правда, что один из ваших сунаи исчез?
– Скажите…
Кейт выключила телевизор, выудила из кармана мобильник и принялась набирать эсэмэс отцу, когда в мысли ее вторгся какой-то шорох.
Кейт вздрогнула.
Шуршание по гравию. Да, точно. Наверное, телевизор и льющаяся в душе вода заглушили этот звук. Когда Кейт вскочила с дивана и выглянула в окно, машина уже притормозила возле крыльца. Дверца распахнулась, и Кейт увидела молодого поджарого парня в черной кепке ФТФ. Кейт прищурилась.
Кто-то из спецназовцев Флинна? Она выдернула пистолет из-за пояса и сняла предохранитель. Парень поднялся по ступенькам и постучался.
Секунду спустя до Кейт донесся звук поворачивающейся ручки, и у нее сердце ушло в пятки.
Она не заперла дверь.
– Август Флинн! – позвал незнакомец. – Ты здесь?
Кейт затаила дыхание.
Что ей делать?
Кейт заколебалась. Может, он не опасен и не хочет ничего плохого? Вдруг они с Августом смогут поехать в Южный город?
Раздался стук. Кейт крадучись двинулась через гостиную, толком не понимая, куда она направляется.
Что случится, если она ему откроет?
Нет, не стоит. Рисковать нельзя.
И, кстати, как он нашел их?
Стук прекратился.
– Катерина Харкер! – позвал тот же голос.
У Кейт пересохло в горле.
– Отвечай!
Взгляд Кейт был прикован к входной двери, и потому она не заметила журнальный столик, о который всегда стукалась коленом.
Увы, сейчас она тоже ударилась голенью о деревянную ножку, и фотография в рамке упала на пол.
Ручка двери начала поворачиваться, и Кейт метнулась прочь. Скорей, в коридор!
Она была на середине пути, когда незнакомец вошел в дом.
Август услышал что-то сквозь шум воды.
Тяжелый удар. Он подумал, что Кейт включила радио и настроила свою любимую музыкальную станцию, но потом понял, что ошибся.
Звук был слишком монотонный.
«Бух, бух, бух».
Август с трудом сел. Было больно дышать и шевелиться, но он все еще был собой.
Он кое-как встал. Мокрые брюки прилипли к телу. Август покачнулся, схватился за плиточную стену, вырубил душ и задумался. Череда выстрелов в голове мешала ему сосредоточиться. Но сквозь резкое стаккато послышалось его имя – а затем то же самое назойливое буханье.
В конце концов он сообразил, что это размеренный стук кулака о дерево.
«Бух, бух, бух».
Август вылез из ванны. Ему казалось, что он стеклянный: одно неверное движение, и его тело разобьется вдребезги на тысячу осколков.
Он замер на пороге и позвал:
– Кейт!
В ответ раздался оглушительный грохот.
Дверь открылась, когда Кейт пробегала мимо прихожей. Парень цапнул ее за талию, и они вместе упали. Он оказался сверху и схватил ее за плечи, но Кейт сумела извернуться и изо всех сил ударила его ногой.
Парень отлетел к стене, а она перекатилась на бок и вскинула пистолет.
– Стоять! – рявкнула она.
Сердце ее бешено колотилось, однако пальцы не тряслись. Кепка свалилась, и волосы упали парню на лицо. Кейт заметила на его щеке исковерканную букву «Х». Значит, не ФТФ. Человек Слоана.
– Руки вверх!
– Мисс Харкер, – ровным тоном произнес он, приподняв одну руку, хотя вторая еще оставалась за спиной. – Я не намерен вас убивать.
Кейт взвела курок.
– Сдавайся.
– А это уже лишнее, – сказал он, сверля Кейт тяжелым, оценивающим взглядом. – Меня прислал ваш отец.
Кейт покосилась на кепку, лежащую на полу, потом на шрам у него на лбу.
– Врешь.
– Это маскировка, – ответил парень. – На тот случай, если к двери подкрадется монстр. – Он надменно улыбнулся. – От кого, кроме вашего отца, я еще мог узнать ваше местонахождение, мисс Харкер?
– Почему он послал тебя?
– Он беспокоится.
– А шрам?
Парень наклонил голову. Кейт уставилась на глубокую бороздку шрама на его лбу.
– А вы – умная девушка, мисс Харкер. Бросьте оружие, и мы с вами…
– Покажи другую руку.
Он подчинился. Движения его были плавными, неторопливыми.
Кейт увидела, что в кулаке он сжимает мобильный телефон.
– Вы довольны? – проговорил он.
– Положи на…
По гравию опять зашуршали шины. Кейт на мгновение отвлеклась, но этого оказалось достаточно. Парень кинулся на нее, пытаясь обезоружить, Кейт отпрыгнула в сторону, и когда его пальцы коснулись ствола, она нажала на курок.
Отдача рванула ей руки вверх, от грохота заложило здоровое ухо. Выстрел был не идеален: пуля прошила шею парня и впечаталась в стену.
Телефон выскользнул из его руки и покатился по половицам. Парень схватился за горло и захрипел.
Кровь испятнала деревянные доски.
Кейт обомлела.
Это была не черная вязкая жидкость, которой истекали монстры, а ярко-красная человеческая кровь.
Его губы шевелились, но Кейт словно оглохла на оба уха. А когда слух вернулся к ней, было уже поздно. Парень сделал шаг, другой – и жизнь покинула его. Он упал, умерев прежде, чем тело коснулось пола.
Кейт не могла оторвать взгляда от кровавой лужи.
Это должно было походить на убийство монстра.
А оказалось совсем не похоже.
Кейт стал бить озноб. Внезапно до нее донесся чей-то вздох. Она подняла голову – в нескольких футах от нее покачивался Август, мокрый до нитки и скрючившийся от боли.
Нет, не от боли.
От голода.
– Кейт! – ахнул он.
Когда Август сумел выпрямиться, свет, исходящий из его глаз, исчез. Они были огромными и угольно-черными.
– Кейт, что ты натворила!
Мир раскололся.
Тени в комнате съеживались, извивались и сплетались вокруг Кейт.
Когда Кейт шагнула к нему, ее собственная тень плясала у нее за спиной.
– Я не хотела… он кинулся на меня… я думала…
Кейт потянулась к нему. Ее душа пульсировала огнем, и Август попятился.
Прочь, прочь, прочь!
Он попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле.
Августу померещилось, что сила тяжести в комнате изменилась. Сейчас стена повернется на девяносто градусов, он упадет на Кейт, и тогда…
Но Кейт молча стояла и ждала. Он мог запросто взять ее за руку, впиться ногтями в раненое плечо, вытащить грешную душу наружу и поглотить ее.
Тогда боль прекратится, страдания улетучатся и…
– Беги! – взмолился Август. Плоть его пылала, а кости пели.
– Август, я…
– Беги!!!
И она так и сделала. Кейт выскочила за дверь и помчалась по гравиевой дорожке, но резко притормозила: черный седан перекрыл ей путь.
Из салона вышел незнакомый малхаи.
И Слоан.
Монстр ее отца удовлетворенно кивнул и усмехнулся.