есней. Ты не лжешь мне. Скрываешь часть правды, но не лжешь. Этого достаточно.
— Но…
— Все просто, Лин Фень, — в улыбке учителя Сяолуна смешались грусть и смирение. — Ты не единственная перерожденная здесь. Более того, едва ты высказала желание стать ученицей моего пика, я заподозрил что-то неладное с тобой. В конце концов, в моей… прошлой жизни ученицы Лин Фень на пике не существовало.
— Вы?! — Она отшатнулась, пораженная откровенностью, а в голову сразу же полезли мысли, загудев роем. Реинкарнатор, ее мастер — реинкарнатор! Что будет с оригинальным романом? И имеет ли это теперь хоть какое-либо значение?!
— Да. И, полагаю, тот муж, о котором идет речь, это… Ху Юнфень?
Лин Фень охнула, и краска сошла с ее лица. Имя, которое она суеверно боялась произносить, имя, что гордо мелькало чуть ли не в каждой строчке книги, имя, что заставляло кипеть от негодования…
— Не может быть… Вам же… Вы же… — Девушка растерялась и никак не могла связать несколько слов. Происходящее вокруг не укладывалось в привычный порядок вещей. Убеждения, что она вбила в собственную голову, оказавшись здесь и смирившись со своим положением, грозились вот-вот рухнуть под весом проблем, а вместе с этим приходили все новые и новые вопросы. Реинкарнация в этом мире возможна? Ну конечно, почему нет?! Есть ли возможность, что протагонист или антагонист тоже однажды уже умерли и вернулись? А другие персонажи? — Как… как это возможно, мастер?! Что с вами произошло? Что вы сделали?!
— Умер, решив, что смерть лучше той участи, на которую он обрек меня, — жестко ответил Бей Сяолун и поднялся. Подошел к разбитому сосуду с вином, коротко взмахнул рукой, восстанавливая его. Поставил две чарки на стол, разлил вино из кувшина и кивнул на одну из чашек Лин Фень, выпивая содержимое своей одним глотком.
Девушка подобралась поближе к столику и взяла предложенное вино, вежливо кивая и делая крошечный глоток. Доселе легендарное сладкое вино «Песнь тысячи слив» казалось ей божественным нектаром, а теперь она совсем не чувствовала никакого вкуса, словно пила обычную воду.
— Ты выбрала неудачную школу, Лин Фень, — заметил он чуть устало, повертев в руках опустевшую чарку и наливая себе вина вновь. — Год. До появления на пике Нефритовой Ветви этой псины всего лишь год. И как бы я ни пытался отыскать его раньше, я не могу этого сделать… словно что-то препятствует мне.
Лин Фень растерянно кивнула, обрадовавшись, что наставник достроил цепочку сам, решив, что Лин Фень не знает об этом. Ее реакция на его слова оказалась правильной, позволив ей узнать чуть больше о происходящем здесь. Осталось только загадкой, был ли пик Бронзового Котла таким всегда на самом деле или он стал таковым, когда ее наставник воскрес. Слова мастера о том, что он не может найти протагониста, совершенно ее не удивляли: когда речь идет о главном герое, следует быть готовым ко всему. Может быть, у того есть своеобразная «защита мира», которая мешала появлению персонажа раньше необходимого.
— Наставник… если мне будет позволено спросить, то что… Что Ху Юнфень сделал с вами? — Конечно, она давно знала ответ из книги, но если она не спросит, а просто примет ответ мастера как данность, то тот может начать снова ее подозревать. Оригинальная Лин Фень ничегошеньки о нем не знала, кроме того, что позволено знать обычным людям этого мира.
— Кисти, Фень, — заметил он спокойно, разглядывая собственную руку. — Кисти и пальцы, важнейшие инструменты любого ремесленника… Он лишил меня их. Но ему оказалось мало. Он отрубил мне ноги, вырезал язык, отобрал мою силу, превратив в обычного смертного.
Он смял чарку в своей руке, и Лин Фень вздрогнула от треска керамики, испуганно посмотрев на мрачное выражение его лица. Она смотрела на Бей Сяолуна, и ужас от мысли, что ей не избежать участия в изменяющемся сюжете, соседствовал с жутким нарастающим предчувствием…
— Я не позволю ему преуспеть вновь, — заключил Бей Сяолун, растерянно посмотрев на осколки в собственной ладони и повторяя свой трюк с возвращением к прежнему виду, а после пряча в своем пространственном кольце от греха подальше. — Я знаю роль Хан Бао в этой истории. И, поверь, та не изменилась с прошлой версии событий.
«Нет… Нет, погодите-ка… но ведь Хан Бао… или же…» — она сглотнула, продолжая наблюдать за человеком напротив себя, опасность которого в ее глазах давно перешагнула опасность атомной бомбы.
— Как забавно вышло. Убитый мастер и его бывшая наложница, теперь они учитель и ученик, — он усмехнулся, а Лин Фень невольно добавила про себя, что они еще реинкарнатор и попаданец. — Что ты будешь делать, когда он заявится сюда?
— Постараюсь никогда не пересекаться, — честно ответила Лин Фень и грустно улыбнулась. — Но знаете, наставник, вся моя душа кричит о том, что это невозможно. Мир желает столкнуть нас лбами. Если честно, я желала спокойной жизни на тихом пике. Жить, стараясь не пересекаться с ним, и как можно меньше видеться с другими…
— Что? Неужели ты настолько жалкая? — Голос наставника прозвучал резко. — Этот человек воспользовался тобой и забыл, а ты желаешь спокойной жизни?
— Я… не чувствую к нему зла. И желания отомстить тоже не испытываю. Только негодование и досаду на собственную глупость, что думала, словно он может любить меня так же, как свою супругу и трех старших наложниц.
— Ах, так там был целый гарем?! — Он усмехнулся и прищурился. — Воистину бесчестный и низкий человек. Но ты… ничем не лучше его.
«Глупец. Какая разница? Этот мир существует для него. Пойти против — пойти против целого мира, а участь злодея незавидна и ужасна… Я этого не хочу. Я должна стать сильнее и сбежать отсюда домой!» — Она ничего не ответила, только запыхтела, сильнее кусая нижнюю губу.
— Тебе дали второй шанс. И ты намерена так просто сидеть, делая вид, что ничего не было, и простить ему это? Даже если ты своим бездействием избежишь этой участи… подумай о том, кто займет твое место. Подумай о тех, кто пал под его чарами. О девушках, которых он тоже использовал. Ты же была не одна, верно? Сколько… «забытых» сестер у тебя было?..
— Десять… — тихо сказала девушка, сама не веря тому, что отвечает. Десять девушек, что он тоже забыл, заперев в одном из дворцов. Бей Сяолун заговорил об этом, но Лин Фень ненадолго выпала из реальности, сильней сжав в своих руках чарку вина. Разве она не думала настучать наглецу по голове, когда читала книгу? Разве не хотела задушить этого бесчестного жеребца-осеменителя?
— Наставник, — прервала она его и подняла голову. — Наставник, послушайте! Давайте… давайте на какое-то время представим, что все это — книга. И вы, и я, и Ху Юнфень всего лишь герои романа, который может открыть и прочесть каждый. Но в этом романе главный герой — Ху Юнфень… И, как каждый герой романа, он наделен невероятной удачей, силой, богатство сыплется на него дождем, красотки готовы идти по головам ради одной его улыбки… И, согласно закону жанра такой книги, он непременно победит, преодолев все трудности, не прилагая усилий…
— Легко быть упорным, не прилагая усилий, ученица Лин Фень?
— Да, мастер. Это мои слова. Так вот… Представим, что он такой герой. Избранный. Все знают, что он главный герой, все знают, кто антагонист… Знают, что его противники потерпят неудачу и лучшее, что их может ожидать, это низвержение и изгнание… Что бы вы сделали? Как поступили, зная, что он главный герой?
Бей Сяолун некоторое время молчал. Смотрел на Лин Фень, словно впервые наконец-то увидел ее лицо, отделив от бесплотной массы учеников пика, застыв, подобно прекрасной картине.
— Этот вопрос и труден, и очень прост, Лин Фень. Если ты хочешь одолеть главного героя… просто стань главным героем сам.
— Что?.. — выдохнула она резко и нахмурилась. — Мастер! Это книга, а не мир!
— Для кого-то целая книга — это мир. Если ты считаешь, что все предопределено, то стал бы мир возвращать нас? Позволил бы помнить тот вариант будущего?.. Я так не думаю, — он усмехнулся, положил локти на стол и скрестил пальцы. — Именно поэтому ты должна стать главным героем этой… книги. Этот мальчик, Хан Бао… Он всегда соперничал с ним. Если предположить, что он антагонист, то…
— …достаточно сменить антагониста, чтобы он не погиб, — продолжила мысль Лин Фень и, окрыленная одобрительной улыбкой наставника, продолжила: — Все же героями становятся победители. Именно они обладают правом писать историю, а значит…
Внутри Лин Фень все похолодело, но вместо страха она испытала волнение, словно перед прыжком в бездну, зная, что вот-вот распахнет огромные крылья.
Все верно. Хан Бао никогда не будет настоящим антагонистом в этой истории. Истинное зло всегда прячется в тенях и скрывается за спинами тех, кто его представляет…
— В этой истории… мы и есть злодеи, — заключила Лин Фень, и ее взгляд наполнился решимостью и льдом. — Злодеи, что победят, став героями.
— Иного я и не ожидал от своей ученицы, — Бей Сяолун выглядел весьма довольным. Лин Фень улыбнулась ему и застыла в глубоком поклоне.
Если она хочет преуспеть, если она хочет выжить, если хочет отыскать путь домой, то ей следует объединиться с этим человеком. Он был совершенно прав: Лин Фень действительно выберет его, ибо у Бей Сяолуна было все, чего нет у Хан Бао.
Бей Сяолун был описан как человек, готовый заключить сделку с самим дьяволом, если нужно. И с этого дня дьяволом станет она сама.
Тишина, повисшая в комнате, превратилась в свидетеля молчаливого соглашения между мастером и ученицей, нет, двумя людьми, по воле злого рока оказавшимися низвергнутыми и по воле неба вернувшимися сюда. Здесь и сейчас двое четко принимали свои роли и свою участь. Равно как и цену, что придется заплатить в игре против того, кому об успехе поет целый мир.
«В книгах иногда главные злодеи и есть герои… Антигерои. Раз так, то я…»
— Эта ученица приносит извинения своему мастеру за малодушие. Эта ученица считала, что, оказавшись на вашем пике, сможет жить спокойной жизнью и попасть туда будет единственной ее трудностью, единственным ее усилием для того, чтобы ее судьба не повторилась… Отныне эта ученица приложит все усилия, чтобы быть достойной своего учителя и достойной того, чтобы мир запел для него.