[9] И тогда я пошла к наставнику и все рассказала. Вместе мы… придумали, что делать. И твой отец… был вынужден согласиться. Иначе бы он потерял все, равно как и я. Молчание… было выгодно нам обоим.
— Молчи…
— Вень Лун, я… как я могла после такого… смотреть тебе в глаза?..
— Ты!..
Лин Фень торопливо поднялась и беззвучно вернулась в свою комнату, усевшись за стол и торопливо наливая себе воды. Послышались шаги, Вень Лун явно торопился уйти, не в силах принять слова старой подруги.
Через несколько минут в доме появилась и служанка. Уголки ее глаз были красными, но она явно не хотела подавать никакого виду, что позволила себе разрыдаться. Зайдя внутрь и сложив чистую ткань в один из ящиков шкафа, она повернула голову к Лин Фень и постаралась улыбнуться:
— А, вы очнулись, госпожа! Наставник уже рассказал мне, что случилось. Мои поздравления! Учитель также просил сообщить вам, что ждет вас у себя, когда вы очнетесь.
— Угу… — ответила Лин Фень, стараясь на нее не смотреть и делать вид, что нет ничего увлекательней питья колодезной воды. — Все в порядке, Сон Мей? Ты кажешься уставшей…
— А с чего не быть, госпожа? — та даже фыркнула, вмиг растеряв почтительность и отвернувшись от нее. — Все в порядке, за меня можете не переживать! Лучше поторопитесь, теперь-то настоящие тренировки начнутся!
Лин Фень тихо поставила стакан и, бросив короткий взгляд на возившуюся с одеяниями служанку, поторопилась оказаться во дворе. Ей было легко сложить два плюс два, но помимо простых логических выводов девочка вынесла для себя еще одну подсказку. что можно было легко упустить, если следить лишь за историей служанки.
«Она сказала, что нефрит показал, что она не лжет, потому что того захотел мастер. Значит, Бей Сяолун может контролировать кровавые нефриты… И сам решать, кто умрет, а кто выживет. Опасный человек. Очень опасный…» — девочка поежилась.
Теперь слова в книге о его двуличии становились все более материальны, словно призрак наконец-то медленно захватывал живую телесную оболочку, тщетно пытаясь оставаться незамеченным для пытливого ума. Подобно змею, он поселился в этом доме, секте горы Лань, оплел ее, сделал ходы и незаметно управлял исподтишка, контролируя остальных подобно пешкам, что даже не подозревали о своих ролях на его доске…
Могущественный бессмертный. Пугающий.
«Я сделала правильный выбор. С таким человеком определенно нельзя ссориться. Но вот только… — Лин Фень остановилась перед деревом центрального дворика и посмотрела на облака сквозь ветви айланта. — Только теперь он контролирует и меня, разве нет?.. Я тоже пешка… Интересно, смогу ли я… нет, позволят ли мне стать королевой? Или хотя бы конем?..»
Она тяжко вздохнула. Покачала головой и направилась в сторону домика мастера, решив, что ей все равно уже никуда не сбежать.
Мастер, как всегда, обнаружился за столом, склоненным над книгой.
— Эта ученица приветствует мастера, — Лин Фень привычно поклонилась, застыв в дверях и дождавшись кивка Бей Сяолуна, прежде чем подойти к нему, и аккуратно, стараясь не шуметь, опустилась напротив, внимательно разглядывая его кисть и летящий почерк. Все, что делал ее наставник, имело такой налет изящества, что девушка стеснялась и своего неказистого письма, и топорного слога, и даже походки. К счастью, ее смятение не было заметным или же оставалось непонятным, отчего не приходилось стыдливо объясняться.
— Лин Фень. Ты делаешь успехи. Снова, — заметил он отрывисто, не поднимая головы от работы.
— Достижения ученицы ничтожны. Все, чем я обладаю, это труд моего мастера, — девушка позволила себе осторожную улыбку и чуть склонила голову набок. — Учитель звал меня. Что эта ученица может сделать для вас?..
— Я принял решение начать обучать тебя своим техникам. Уже… пора. Какое оружие ты желаешь совершенствовать? — Кисть остановилась. Бей Сяолун оторвался от письма и поднял голову, глядя на ученицу, что ненадолго застыла, явно не зная, что выбрать первым делом. Двуликий усмехнулся, наблюдая за ней.
Лин Фень была необычной. Самой необычной из всех женщин, что он знал. Она думала зачастую не так, рассуждала не так, поступала и вовсе неожиданно, а порою ее взгляды на мир и его правила казались варварскими даже ему. Но вместе с этим он отмечал, что все же в ее поступках и мыслях есть мудрость: чуждая большинству, другая. Мастер пика прекрасно осознавал, что у девчонки вышло зацепить его, заинтересовать, и она все еще продолжает делать это, и каждый раз, когда ему казалось, что он вот-вот разгадает ее характер и подберет ключики к душе, превращая в послушную его воле куклу, она, подобно старой лисице, ускользает из его сетей. Даже сейчас, завладев ее нефритом, Бей Сяолун не чувствовал себя достаточно уверенным, чтобы утверждать, что может целиком контролировать новую птицу в своей стае. И где-то на краю разума все время мелькала мысль, что стоит ему дать слабину, как поводок перейдет в ее руки.
Такими людьми Бей Сяолун разбрасываться не привык и не хотел.
— Веер, — она вздохнула. — Веер и иглы, если можно, но иглы, по правде, мне не очень интересны, просто… они незаметны и удобны. Я знаю, что я недостаточно сильна для более тяжелого оружия, значит, я должна полагаться на контроль и ловкость, поэтому…
Лин Фень замялась, опуская взгляд. Сяолун отложил кисть и, подперев голову, с насмешливой улыбкой продолжал за ней наблюдать. Чем-то она была похожа на…
— Веер, — повторил мастер, прерывая собственный поток ностальгических мыслей. — Хороший выбор. Меч, конечно же, ты тоже не станешь игнорировать, если желаешь изучить резку нефрита. Тебе хватает смекалки, чтобы использовать его, однако ты не думала над техниками копья?.. Держать противника на расстоянии довольно полезный навык.
— Да, но стоит тому сблизиться со мной, и я стану беспомощной, — мягко возразила Лин Фень. — Может быть… копье и кинжалы? Копье и веер?
— Копье, меч, веер, кинжал, иглы… — перечислил Бей Сяолун. — Добавим сюда гончарное дело, ткачество, вышивку, уроки каллиграфии, стихосложения и живописи, азы алхимии и наблюдения за звездами, резку по дереву, что после перейдет в резку нефрита… Еще не забудем о тренировках, медитациях, совершенствовании техник, укреплении тела и азах артефакторики… Эта ученица так сильно желает умереть от переутомления?..
Наставник выгнул бровь, а Лин Фень растерянно на него посмотрела и опять опустила голову, не зная, что сказать.
— Но ведь… — начала она неловко. — У меня будет достаточно времени на все…
— Будет, но лишь в том случае, если ты успешно минуешь еще несколько стадий, чтобы увеличить свой срок жизни хотя бы на пару столетий. Или вовсе достигнешь стадии вознесения, чтобы перестать оглядываться, сколько зим миновало. Но сейчас ты лишь немногим больше, чем обычный человек. Кто знает, справишься ты или нет, поэтому подумай хорошо, что станет твоим козырем… помимо внушительного запаса артефактов на все случаи жизни, конечно же. — Бей Сяолун коротко усмехнулся, наблюдая, как щеки его подопечной вспыхнули алым и она вновь замялась. — До турнира осталось немного времени. Мы должны начать сейчас, чтобы успеть хотя бы немного догнать остальных поступивших. Твой прорыв — это очень хорошо, и, я надеюсь, ты уловила свой Путь, чтобы продолжать совершенствовать тот, однако я попрошу тебя постараться больше… не осушать пространство вокруг себя. К счастью, масштаб столь незначительный, что баланс скоро восстановится… Но это только пока… с каждым новым этапом область и разрушительность будет все больше… Ты уверена, что не хочешь спросить меня об этом, ученица Лин Фень?..
Вот и оно…
Девушка едва удержалась от вздоха. Конечно, в ее голове было множество вопросов. Почему Ци пустоты не желают брать в секты, почему с ней трудно попасть в школу, почему в трактатах умаляют ее потенциал и так трудно из всех этих философских измышлений вычленить хоть что-то дельное, что может помочь совершенствоваться… Но стоило ли ей задавать этот вопрос Двуликому Змею?..
— Лин Фень. Я скажу тебе это лишь единожды, — наставник вздохнул, и его взгляд утратил всякую игривость, становясь ледяным. — В мире совершенствующихся есть лишь три человека, которым ты можешь доверять безоговорочно: твой учитель, твой супруг или пара на Пути и твой ребенок. Я твой наставник, и я более чем заинтересован в твоих успехах. Поэтому — спрашивай. Не заставляй этого учителя разочаровываться в собственных ученицах.
Девушка осторожно кивнула:
— Тогда… простите меня за неучтивость, мастер, но… мне кажется, книги лгут.
— Лгут?.. — Опять она ставила Бей Сяолуна в тупик. Он ожидал чего угодно, но явно не обвинения трудов секты во лжи. Он чуть повернул голову, опять приподнимая бровь, после чего поинтересовался: — И что же за ложь древние мастера нашей школы сеют в головах последующих поколений?..
— Я пыталась найти как можно больше знаний о Ци пустоты, и мне показалось… — Лин Фень чуть закусила губу, переживая, что ее слова могут рассердить его или показаться глупостью. — Показалось, словно бы все только и пытаются выставить пустоту бесполезной… Но когда я… вчера… То есть я хотела сказать, когда я прорвалась на стадию Основания, я почувствовала, что я… как я, но не я. Словно я существую в том, что не существую. И… внутри меня нет какого-либо предела, только…
— Пустота.
— Да… Да. Пустота. И я едина с ней, что я это она и она это я, а все вокруг не более чем иллюзия, что теряет краски… Ци, отдавая их в мою и не мою бесконечность… Я поглощала все, до чего могла дотянуться, словно черная дыра, а все пропадало во мне и… не знаю… Пребывало?.. Это невозможно описать, наставник. Простите меня, — Лин Фень низко опустила голову под задумчивый взгляд Бей Сяолуна. — Этой ученице не хватает образованности, чтобы передать все то, что она испытала в своей попытке преодолеть предел…
— Не пытайся описывать это словами. Главное — ты почувствовала это. Пережила и сделала частью себя. Это и есть первый урок, что ты была должна преподать себе сама. Мы, наставники, лишь направляем… Бо́льшая часть работы лежит на плечах учеников… — заметил мужчина довольно мягко. Вздохнул, отложил книгу в сторону, понимая, что утратил всякое желание писать дальше: ему отчетливо захотелось провести время с ученицей, поэтому он поднялся, сделав жест, чтобы та не двигалась, и отправился к шкафчику, откуда извлек поднос с пузатым чайником и несколькими чашками. Положив на чайник крошечную шкатулку черного дерева, он вернулся обратно и принялся заваривать чай, не обращая внимания на удивленный взгляд девушки. — Впервые видишь такой артефакт? И чем же занимаются мои уважаемые сестры на своих занятиях, раз не рассказали даже о таких простых вещах?