Борис, пинком в живот согнув прыгнувшего на него боевика, ударом автомата сверху разбил ему затылок. Отскакивая к стене, полоснул короткой очередью и уложил бросившегося на него второго. Третьему, выскочившему из окна, швырнул в лицо автомат и, выхватив нож, резким движением распорол ему живот. Подхватив автомат боевика, попытался свободной рукой отстегнуть подсумки. Не смог и, услышав за спиной топот, бросился вдоль здания. Впереди раздались крики по-чеченски. Он упал и затаился за поставленными в ряд блоками.
«Кажется, влип, – подумал Бабич. – Придется Светлане Васильевне самой картошку покупать. – Мимо пробежали три темные фигуры. – Хорошо, что уличного освещения нет. Но духи сейчас что-нибудь придумают. А Богатырь молодец, устроил им „Цыганочку“ с выходом из-за печки. Где Калмык?» Вслушиваясь в громкие голоса, он шлепнул себя по кончику носа.
– Кто русский понимает? – кричал Денис. – Ко мне! Проверить подвалы!
– Туда не ходите, – отозвался голос с легким кавказским акцентом, – там наши. Проверьте здание. Он может быть еще там!
– Там пять трупов! – заорал кто-то по-русски.
– Вперед! – скомандовал Денис и рванулся вдоль здания.
Уйти с рынка он не сумел. Пламя с грузовика перекинулось на стоявший рядом «рафик», и там стали рваться патроны. Все бросились подальше от стреляющих ящиков. И тут раздался взрыв. Отброшенный взрывной волной, Денис упал. Рядом лежал окровавленный чеченец и негромко стонал. Денис подполз к нему. Испачкал в его крови руку и мазнул себя по лицу. Ткнулся головой в землю. Услышав шаги, громко застонал. К ним подскочили трое. Осторожно подняли и, подсвечивая фонариком, начали перевязывать чеченца. Один, поддерживая Дениса, дал ему фляжку. Калмыков, сделав большой глоток, вылил остальную воду себе на голову.
– Я в порядке, – буркнул он. – Надо этого пса искать!
– Двое там были! – Чеченец махнул рукой в сторону приземистого здания. – Один гранатометчик через пожарку ушел. И снайперы бьют. Гантамировцы, собаки неверные!
– Надо искать! – Оттолкнув его, Денис побежал вперед. Выбежал на улицу и опять закричал: – Кто русский понимает! Ко мне! – В этом случае лучше оказаться в центре внимания, вопросов будет гораздо меньше, если они вообще появятся в данной ситуации. – Трое туда, – не останавливаясь, он махнул на узкий переулок, – трое во двор, – показал он стволом автомата в другую сторону, – остальные за мной!
– Там штаб, – остановил его коренастый лысый славянин. – Расстреляет охрана. Они уже в боевой готовности. Сразу стрелять начнут.
Денис остановился. На него смотрели четверо.
– Все из Грозного? – быстро, не отдавая инициативу разговора, спросил он.
– Я был здесь, – ответил коренастый, – с Радуевым приезжал, перед Дагестаном.
– На штаб он не пойдет, – буркнул Денис. – Куда он мог уйти?
– Может, пулю поймал и подыхает где-нибудь? – высказался кто-то. – Его и тех двоих на рынке сделали бы, но снайперы вмешались. Откуда били, неизвестно. Человек шесть положили. Чеченцы в ярости. – Он усмехнулся. – Они Гантамирова вылавливают, а он им такую подлянку устроил.
– Уж его-то люди Грозный как свои пять пальцев знают, – подтвердил другой. Слева во дворе простучал автомат. И сразу же загрохотали выстрелы.
– Туда! – бросился в ту сторону Денис.
– Ну их на хрен! – остановил его коренастый. – Пусть сами разбираются. Они и так нас вместо штрафников впереди себя держат. Так пусть хоть здесь сами повоюют.
– Точно, – поддержал кто-то.
– Тем более туда, – усмехнулся Калмыков. – Надо делать вид, что мы тоже ищем. – Он побежал в противоположную сторону. Наймиты рванулись за ним.
Малика и Марият выскочили из подъезда и побежали вправо. Стрельба так же неожиданно, как и началась, закончилась.
– Где они? – спросила Марият.
– Будут ждать у аэропорта, – на бегу отозвалась Малика. – Или на мосту. Сейчас…
– Стоять! – раздалось сзади.
– Хавита, – узнала Малика.
Девушки повернулись. Направив на них винтовки, к ним медленно шли три женщины.
– Это твои друзья устроили взрывы? – зло спросила подошедшая Хавита.
– Ты кто такая?! – сердито спросила Марият. – Я скажу Сайфуле, он тебе голову свернет! – Хавита растерянно смотрела на нее. – Он в арабском легионе! Слышала?!
Услана, плотная женщина, недовольно посмотрев на Хавиту, что-то коротко сказала и быстро пошла вперед.
– Ты кто? – спросила Людмила.
– А твое какое дело? – шагнула к ней Марият. – Спроси Сайфулу! Он тебе ответит!
– Пошли! – бросила Хавита.
– Проверьте верхний этаж! – крикнул по-чеченски кто-то.
Женщины вбежали в подъезд. Едва Услана вступила на первую ступеньку, из открытой двери квартиры хлопнул выстрел. Она упала.
– Здесь! – кричали по-чеченски. – Снайперы! Женщины!
– Мы из отряда Кунаева! – воскликнула отпрыгнувшая назад Хавита.
– Стоять! – В подъезд, направив на женщин автоматы, ворвались трое.
– Мы из отряда Кунаева, – испуганно повторила Хавита.
– Руки в стороны! – не сводя с нее взгляда, направив ствол автомата ей в живот, приказал чеченец с забинтованной головой.
– Это Хавита, – узнал чеченку вошедший следом боевик. И тут на улице ударил выстрел. Ему ответила автоматная очередь, взорвалась «лимонка». Все бросились к выходу.
Борис выстрелом из пистолета свалил окликнувшего его боевика и впрыгнул во двор девятиэтажного дома. По углу рикошетом простучали пули. Борис перебросил «лимонку» через забор и рванулся вперед. Раздался взрыв. Он бросился в подъезд. Забежав на первый этаж, ногой ударил по двери квартиры, окна которой выходили на противоположную сторону. Ворвавшись в прихожую, захлопнул дверь и продел в ручку стул. С пистолетом в руке рванулся в комнату и услышал испуганный детский крик.
– Не бойся, Маша, – раздался дрожащий женский голос.
Бабич прыгнул на подоконник. Ногой выбив стекло, высунул голову и осмотрелся. Где-то в стороне слышались крики. Чуть дальше хлопнуло несколько выстрелов. Рынок был виден по пламени пожара. Борис спрыгнул и побежал направо. Он заблудился и бежал наугад, надеясь где-нибудь отсидеться. Автомат висел на шее, кончились патроны. Сильно болело левое плечо, он ударился при падении. Саднил лоб. Пригибаясь, пробежал до следующего дома и остановился. Присел на корточки, прижался спиной к стене и настороженно вслушался.
– Вот влип! – пробормотал он. – Идиот, «лимон» баксов получить захотел. Тебе не войной заниматься, а книжки писать. Угробил мужиков и сам влип.
– Дядя! – вдруг услышал он детский голос. – Вы кто? Лезьте сюда.
«Бог не Яшка, – подумал Бабич, – видит, кому тяжко».
– Залезайте, – тихо сказала невидимая в темноте женщина.
Он услышал потрескивание отдираемого полиэтилена. Во многих окнах вместо стекол была натянута полиэтиленовая пленка. Выпрямившись и посмотрев по сторонам, Бабич ухватился руками за подоконник, подтянулся и перевалился в комнату.
– Вы разведчик? – спросила женщина.
– Джеймс Бонд, – недовольно буркнул он. Встав, пригнулся, выглянул в окно.
– Пленку надо натянуть, – сказала женщина.
Он последовал ее совету.
– Они квартиры проверяют? – вспомнив слова Малики, спросил Бабич.
– Бывает.
– Так я вас не того?…
– Но не могу же я вас оставить на улице, – вздохнула женщина.
Чиркнула спичка. Тусклое пламя свечки высветило фигуру пожилой женщины в длинном халате. Рядом с ней, уцепившись рукой за карман халата, стояла худенькая девочка лет пяти.
– Вы под кровать залезьте, – посоветовала женщина. – Они войдут, покричат по-своему, ударить могут. Но так, фонарями посветят и уходят.
– А не боитесь, что убьют? Ведь и девочку могут…
– Может, оно и лучше будет, чем так жить. Знаете, сколько мы пережили? Мужа забили прямо на квартире. Видать, под наркотиками. Вошли и стали бить только за то, что русский. Дочь, Машину мать, – она погладила внучку по голове, – ночью забрали месяц назад, и все. Я уже и плакать не могу – все, видно, выплакала. Боюсь за внучку. – Она снова погладила волосы прильнувшей к ней Маши. – Если за ней придут, я ее сама убью, – спокойно, как о давно решенном, проговорила она.
Денис, остановившись, прикурил. С ним были трое боевиков. Четвертый куда-то ушел.
– Ты откуда, земляк? – спросил коренастый.
– Давай обойдемся без этого, – недовольно отозвался Калмыков. – Где родился, где крестился…
– Вообще-то правильно, – легко согласился коренастый. Он и остальные двое закурили.
– С кем приехал? – неожиданно спросил Дениса рыжеватый полный мужчина.
– Тебе-то что? – огрызнулся Калмыков.
– Ты это, – направив на него ствол автомата, проговорил коренастый, – нам зубы не кажи. Справка или какой другой документ имеется?
– Водительские права пойдут? – рассмеялся Калмыков.
– Давай, – кивнул коренастый. Остальные, направив на Дениса стволы автоматов, настороженно смотрели на него.
«Кажется, фортуна повернулась задом», – подумал Денис. Сунув пальцы в нагрудный карман камуфляжа, выудил справку и небрежно сунул ее коренастому.
– Так бы и сказал, – буркнул тот, возвращая справку. – Значит, на Бараева работаешь? Говорят, зверь. Хаттаб тоже пленных любит, сам кончает. Ножом работает. И бабы у него в черном, так им лучше не попадаться, знаешь…
– Пока не знаю, – сунув справку в карман, сказал Денис. – И надеюсь, узнать не придется.
– Где остановился? – спросил полный. – А то, если время есть, пошли к нам.
– У меня другие планы, – ответил Калмыков.
– Зря, – буркнул коренастый. – Нарвешься на духов. Одного они и прибить могут. С нами как с крепостными обращаются. Может, оно и правильно. Мы свою родину предали, а уж ихнего Аллаха коснись, запросто…
– Ты, прежде чем базарить, – перебил его Денис, – думай. А то нарвешься на неприятности. И отрежут тебе черные женщины не только яйца, но и язык.
– Так на кой хрен язык без яиц нужен? – засмеялся полный. И, вздохнув, серьезно сказал: – И хрен с ним со всем. Сейчас армия на подходе. Ведь в Грозном мы останемся. Ну, еще чечены, у которых руки по самое некуда в крови. А верхушка винтанет, у них в заграничных банках счета…