Засмеявшись, тот отдал автомат второму и залез в фургон. Отстегнув наручники, вылез первым. Прапорщик осторожно – побаливало левое плечо – вышел из фургона. Увидел большое двухэтажное здание, дзот у дороги. От него к зданию тянулись две глубокие траншеи. Правее несколько человек таскали блоки, раствор и кирпичи к заложенному фундаменту. Из фургона вышел Николай.
– Что это? – осмотрел он строения и вершины гор.
– На стройку века попали, – проворчал Сергей. – Базу для духов возводить будем.
– Давай их сюда! – крикнул рослый чеченец с пулеметом.
– Пожрать бы не мешало, – начал прапорщик. – А то на голодный желудок и работа…
– Давай вперед! – Охранник толкнул его стволом. – А то сейчас накормлю, не переваришь. – Посчитав, что сказал смешно, засмеялся.
– И стоило ради этого в такую даль везти? – насмешливо посмотрел на него Сергей. – Пулями накормить мог и там…
Сильный удар по спине сбил его на землю.
– Хватит болтать! – заорал русобородый боевик с автоматом. – Вкалывать будете. Здесь, как при социализме, кто не работает, тот не ест.
– А я думал, социализм кончился, – поднимаясь, буркнул Сергей. Русобородый снова взмахнул автоматом.
– Прекрати! – крикнул пулеметчик. – Дай им воды, лепешек. Пусть перекусят и идут работать. Будете работать хорошо – будете спать на мягком, пить воду, есть и курить иногда. Плохо будете работать – попробуем воспитать. Не получится – перебьем руки и ноги и бросим на камни.
– Веселая перспектива, – вновь сумел пошутить Сергей.
Николай подавленно молчал.
– Все нормально, сержант, – попытался подбодрить его Сергей. – В крайнем случае лопата или кирка в руках будет. Если уж…
– Берите. – Русобородый поставил перед ними мятую алюминиевую кастрюлю с водой. Сунул по черствой лепешке. Сергей первым делом попил.
– Да не тужи ты, – сказал Николай. – Все-таки людей встретим. Может, и знакомые есть. Держат-то, наверное, вместе. – Откусив лепешку, начал жевать. – А знаешь, ничего хлебушек. С водой вообще благодать. Ешь.
Сергей откусил лепешку.
– Снег, – подняв голову, прошептал Юрий. – Видишь?
– Да, – кивнул Сашка.
– Он ночью пошел. Видать, люк неплотно закрыт был. Сюда падал. Я на ладонь поймал. – Он вздохнул. – И знаешь, как туда, на улицу, захотелось. Я зиму люблю. На лыжах катаюсь. Коньки, правда, не очень, а лыжи…
– Когда же это кончится? – отчаянно спросил Юрий. – Хорошо еще, двое нас. А если бы один был, наверное, точно бы чокнулся. Порой за горло отчаяние берет, даже жить не хочется. У тебя так бывает, что ты себя убить готов?
– Нет. Я сначала парочку духов уделаю. Раньше никак умереть нельзя. Этим, наверное, и живу. Все буду терпеть, но выберусь! – Было слышно, как он скрипнул зубами. – Первому, кого из них встречу, не завидую. Я его, суку… – Не найдя подходящих слов, саданул кулаком по настилу.
– Надо возвращаться, – сказал Исламбек, – скоро начнет темнеть. В центре города они часто останавливают машины и проверяют водителя и пассажиров. А вас, – он поочередно осмотрел Малику и Марият, – ищут. Едем.
Сидевший рядом с ним Адам, подавшись вперед, указал Исламбеку на две остановившиеся впереди машины. Адам, обернувшись, посмотрел на женщин и что-то чуть слышно сказал. Исламбек тронул машину. Прижав машину к девятиэтажке, остановил. Адам вышел. «Нива» рванула с места.
Борис, подойдя к деревянной кровати, поправил байковое одеяло на спящей девочке. Всмотрелся в ее худенькое бледное лицо.
«Да, – подумал он. – Конечно, она будет мешать. Если бы можно было кому-нибудь ее оставить в городе! Надо поговорить с чеченцами. Да, – недовольно поморщился он, – начались неприятности. А если и Дениса подстрелили? Да хрен с ним, главное, чтоб живой был. Надо на всякий случай себе берлогу искать. Жратву туда, воду и оружие. Грозный будут обрабатывать артиллерией и авиацией. Ну и понастроили чеченцы здесь, каждый дом – крепость. А в центре вообще караул. Дзоты. Их только в упор из пушек расстреливать, иначе хрен чем возьмешь. Готовились духи к войне, все просчитали. Но на что надеялись? Что снова в Москве остановят армию? Хренушки вам на ваши бородатые хари! Получат с вас по полной программе», – зло пообещал он.
Снова поправив одеяло на девочке, бесшумно вышел. Увидел въезжавшую во двор «Ниву». Посмотрел, кто выходит.
– Сказок в жизни не бывает, – буркнул он. – Где ты, Денис?
– Борис! – услышал он голос Малики.
– Да? – Он вышел. – Что с ним? – по-своему понял он ее зов.
– Мы ничего не узнали о Денисе, – быстро сказала Малика. – Исламбек с братьями собираются ехать в поселок Пригородный. Туда приехал один из главных убийц их отца. Они собираются…
«Ты хочешь, чтобы я поехал с ними? – мысленно усмехнулся он. – Я не Рэмбо и не Терминатор. Так что мне все эти дела шли и ехали. Я и так наделал полно глупостей. Притащил парней в Грозный с бредовой идеей заработать миллион баксов. Согласился на предложение Калмыка и потерял его. И что имею? – Он шлепнул кончиком пальца по носу. – Калмык неизвестно где. Что с ним, тоже неясно. Богатырь ранен. Тебя и Марият ищут. Еще Машка. И что делать, не знаю, но что-то делать надо, время уходит. На кой хрен сунулись в этот гребаный Грозный? Террорист века, пижон с барахолки! Сидел бы и стучал на машинке. Профи по болтологии!»
Вздохнув, он снова шлепнул пальцем по кончику носа.
– Где же Денис может быть? – пробормотал он. – Что
с ним?
– Что? – думая, что он что-то сказал ей, спросила Малика.
– Так, – отмахнулся Бабич.
– Они уехали! – В комнату вошла Марият. – Взяли оружие и уехали.
– Это их дела, – сказал Борис, – кровная месть. Молодцы мужики! Если бы все так поступали, давно бы Басаеву бороду вместе с башкой оторвали. Мы своего рода тоже кровники, за взорванные дома с них рынком получили.
– Командир! – услышал он голос Богатыря.
– Чего? – откликнулся Борис.
– Пожрать бы не мешало, – усмехнулся Илья. – Дело вроде на поправку пошло, так что…
– Сейчас скажу дамам, – кивнул Бабич.
– А куда чеченцы смотались?
– Какого-то кровника засекли. Боятся, что свалит, вот и решили с него получить, пока не испарился.
– Молодцы мужики! – вздохнул Богатырь. – Исламбек точно мафиози. Видал, какой крутой?
Исламбек, пригнувшись, стремительно рванулся вперед и упал под освещенными окнами двухэтажного особняка. Еще три темные фигуры с оружием приблизились к зданию. Адам подполз к крыльцу. Вскочив, прижался к стене. Темнота скрыла его. Дверь открылась, и бородатый мужчина с автоматом сделал шаг вперед. Адам вытащил нож.
– Закрой ворота, – раздался голос из дома, – и выпусти собак.
– Хорошо, хозяин, – отозвался боевик.
Он шагнул вперед. Твердая ладонь одновременно с ударом ножа под левую лопатку закрыла ему рот. Опустив обмякшее тело, Адам поднес руки ко рту и крикнул совой. Лежавшие под окнами с трех сторон дома вскочили. В открытые форточки окон полетели три дымовые шашки. Трое в противогазах, быстро забравшись внутрь дома, как бы растворились в густеющем дыму. В доме раздались громкие крики. Коротко простучала автоматная очередь. Окно в торце дома брызнуло разбитыми стеклами. На подоконник из комнаты запрыгнул бородач со слезящимися глазами. Хлопнул пистолетный выстрел. Боевик рухнул лицом вперед. Адам, стоя перед дверью с автоматом – противогаз закрывал его лицо, – прицельными очередями бил по пытавшимся выбежать из наполненного едким дымом первого этажа людям. Он явно нервничал, постоянно поглядывая на висевшие над входом часы. Вверху истошно закричала женщина и, словно подавившись собственным криком, внезапно замолчала. Простучала автоматная очередь, и несколько раз ударили пистолеты. Адам бросился к воротам. Упав, выпустил длинную очередь в приближающиеся фигуры. По Адаму ударили четыре автомата. Откатившись за столб ворот, он, заменив рожок, чуть приподнялся и полоснул длинной очередью. Из дома двое в противогазах выволокли лысого бородатого мужчину в окровавленной рубашке и потащили его вправо. Раздался короткий свист. Адам вскочил, длинной прицельной очередью заставил стрелявших по нему ткнуться в землю и стремительно побежал к дому, из верхнего окна которого, прикрывая его, прицельно стрелял снайпер в противогазе, который мешал точности стрельбы. По бегущему Адаму от ворот и слева начали стрелять автоматы. Но он успел забежать в дом и через какое-то мгновение стал отстреливаться из первого от двери окна. От ворот громыхнул гранатомет. Верхний этаж после оглушительного взрыва осветился заревом огня. Адам, расстреливая рожок, выскочил из окна и побежал к забору. И почти сразу ткнулся лицом в стену. Попытавшись удержаться на ногах, выронил автомат и, обдирая в кровь ладони, сполз на землю. Стрельба сразу прекратилась. К дому с трех сторон бежали вооруженные люди. По ним от забора ударил автомат. Бежавшие были опытными солдатами. Рассредоточившись и прикрывая одна другую, группы стали продвигаться вперед. Автомат от забора замолчал. Окружившие горящее здание боевики начали прочесывать местность. Адама схватили и потащили к воротам. Кто-то стал пытаться тушить дом, но подошедший пожилой чеченец в очках остановил его:
– Скажем, что это федералы или гантамировцы. Родственники Шакаева будут мстить. А то они вроде с Бисланом Гантамировым связались. Так что пусть догорает. Того, кого взяли, ко мне. И если кто из людей Шакаева жив, тоже доставьте ко мне. Интересно, – пробормотал он, – кто эти кровники? И откуда они узнали, что Шакаев приехал?
Во двор въехала «Нива». Выглянув в окно, Борис усмехнулся. На переднем стекле справа был виден короткий пунктир, оставленный пулями.
– А в кино кажут, что стекло разбивается, – сказал он.
Увидел, как дверцы открылись, Исламбек, поддерживая, вывел из машины Исмаила. Борис выскочил через окно на улицу и подхватил его с другой стороны. Подбежали Малика и Марият.
– Отведите его домой, – велел чеченец. – Я сейчас.
Открыв заднюю дверцу, наклонился и рывком вытащил связанного по рукам и ногам толстого бородатого чеченца в очках. Одно стекло на очках было разбито. Рот был заткнут платком и крест-накрест переклеен скотчем. Исламбек ухватил пленника за шиворот и потащил к входу.