Это был не единичный инцидент. Когда Тереза Парк, нью-йоркский литературный агент, ставшая кинопродюсером, сказала группе, что счастье для нее необязательно было «чувством головокружения», я увидел, как все закивали, восприняв это как прозрение, которое немедленно изменило для них определение счастья. Точно так же, когда Нанконде ван ден Брук, вышедшая на связь из Замбии, рассказала о своей главной цели в качестве нового руководителя организации – «Я хочу наблюдать за торнадо, не внося в это никакого вклада», – менеджеры в группе приветствовали это понимание, как будто они могли немедленно применить его на практике.
Вот что происходит во время таких встреч: озарения и ясность подкрадываются незаметно, потому что (а) каждый день вы должны оценивать свои усилия по решению значимых проблем[29] и (б) в конце недели вы общаетесь с умными людьми, обсуждающими эти проблемы. Все, что вам нужно сделать, это прийти на эту встречу и поймать уникальные мысли, когда они слетают с губ каждого участника.
Правил в проведении таких встреч немного, но они строгие: появляйтесь каждую неделю, будьте вежливы, сообщайте о своих результатах. Но даже при самой жесткой структуре вы всегда можете найти место для импровизации, не выходя за рамки. После нескольких недель занятий я задал каждому участнику два вопроса в завершение встречи: «Чему вы научились на этой неделе?» и «Чем вы гордитесь на этой неделе?». Я не пытался никого спровоцировать, мне просто было любопытно. Это стало постоянной особенностью наших сессий.
В другой раз, когда я увидел, что новый участник явно испытывает эмоциональную боль (2020 год был тяжелым для многих людей), я объявил «прослушивание». Я попросил каждого участника дать новичку один совет, который помог бы ему (в дальнейшем). Сеанс продолжался на тридцать минут дольше обычного, но я думаю, что он был глубоко тронут всеобщей заботой и щедростью. На следующей неделе он стал другим человеком.
Самая ценная особенность встреч по обзору жизненного плана – это то, что люди там помогают друг другу.
Если во время встречи вам представится возможность сделать чью-то жизнь немного лучше, воспользуйтесь ею. Импровизируйте. Экспериментируйте с форматом. Устройте свое «прослушивание». (И дайте мне знать об этом. Вы поможете и мне.)
Я узнал об этом в своих понедельничных группах Zoom, когда обнаружил, что так много участников впоследствии объединяются и помогают друг другу. Я видел, как это явление повторилось с встречами на тему обзора жизненного плана. Это не должно было меня удивлять, учитывая конфессиональный характер комментариев во время таких встреч. В конце концов людей просят рассказать об их целях, счастье и взаимоотношениях. Они не предоставляют отчет о продажах увлажняющего крема в метрополисе Даллас – Форт-Уэрт. Эмоциональная честность приглашает к ответной честности. Она побуждает людей помогать друг другу. И таким образом они устанавливают связь друг с другом.
Одно из побочных удовольствий от представления участникам метода LPR заключается в том, насколько хорошо в нем сочетаются семь основополагающих концепций, которые сформировали мою коучинговую карьеру. Люди, которые неделю за неделей остаются среди участников этих встреч, по сути, являются их собственной референтной группой, придерживающейся одних и тех же убеждений в том, что нужно становиться лучше и приносить пользу друг другу. Они максимально используют прямую связь, то есть как просят об этом, так и предлагают без осуждения, только с благодарностью. Встречи ориентированы на заинтересованные стороны в том смысле, что руководящий настрой сессий заключается в том, что каждый является заинтересованным лицом в прогрессе всех остальных. В структуре (отчетная сессия о прогрессе или регрессе), частоте встреч (еженедельно) и отношении (мы собрались, чтобы учиться и помогать) это является продолжением BPR – обзора бизнес-плана – моего друга Алана Мулалли. Благодаря разнообразию участников и их неприкрытой честности друг с другом, обзор жизненного плана является копией моих ежегодных сессий «Что будет дальше?» с клиентами. В нем используется процесс самоконтроля моих ежедневных вопросов. Наконец, это демонстрирует силу сообщества, которую я начал ценить с образованием нашего сообщества «100 коучей».
После окончания первого сезона нашего эксперимента проведения таких встреч, я начал получать звонки и сообщения от участников, интересующихся, когда я начну второй сезон. Они пропустили еженедельные посиделки, о которых я слышу не так уж часто. Занятые люди редко жалуются на то, что они посещают недостаточно собраний. И все же они были здесь, страдая от ухода из группы по обзору жизненного плана. Я рассматривал это как доказательство концепции. Это показало мне, что метод LPR – это структура, которая занимается чем-то, выходящим за рамки простой цели, такой как стать лучше в X или, если уж на то пошло, стать лучшим человеком, начальником или партнером. Это могло бы удовлетворить наши самые основные стремления и помочь нам найти самореализацию – и делать это на постоянной основе, как если бы процесс попыток жить заслуженной жизнью был добродетелью, достойной того, чтобы стать их новой привычкой. Просьбы о втором сезоне были доказательством того, что такие встречи работают лучше, чем я себе представлял. Это не только давало людям больше свободы действий в отношении их прогресса в жизни – обострялось чувство, что это было заслужено их трудом, а не вручено им просто так, – но они возвращались за большим. Они не хотели покидать сообщество, где все остальные стремились к тому же, к чему стремились они сами.
Когда я говорю, что встречи по обзору жизненного плана спасли мой мир, я на самом деле имею это в виду. Это напомнило мне высказывание Лао-цзы о лидерстве: «Лидер лучше всего работает, когда люди едва знают о его существовании; когда его работа закончена, его цель выполнена, они скажут: “Мы сделали это сами”». В опасный и сложный год я поставил перед собой задачу защитить сообщество «100 коучей», и в итоге сообщество защитило себя само.
Глава 11Утраченное искусство просить о помощи
По своей сути метод LPR является механизмом подотчетности. Это делает нас более ответственными за свое поведение, заставляя регулярно отчитываться перед другими людьми. Это напоминает нам о необходимости оценивать то, что важно в нашей жизни, и, как следствие, поражает одну из самых стойких человеческих слабостей – нашу ежедневную неспособность на самом деле делать то, что, по нашим утверждениям, мы хотим делать. Одно это преимущество делает такие встречи ценным подспорьем для достижения достойной жизни. Чем более мы способны преодолевать разрыв между нашими действиями, амбициями и стремлениями, тем в большей степени наш прогресс ощущается подтвержденным и, следовательно, заслуженным.
Среди многих сверхъестественных управленческих фраз Питера Друкера есть следующая: «Лидер прошлого знал, как рассказывать; лидер будущего будет знать, как спрашивать». Я быстро понял, что встречи на тему обзора жизненного плана дают нам менее очевидное, но не менее ценное преимущество. Просто приняв решение участвовать в этом процессе, мы преодолеваем одно из самых больших препятствий на пути к достойной жизни: просим о помощи.
Миф о самореализованном человеке – один из самых священных вымыслов современной жизни. Он продолжает существовать, потому что обещает нам справедливое и счастливое вознаграждение, равное нашему упорству, находчивости и трудолюбию. Как и большинство неотразимых обещаний, он заслуживает нашего скептицизма.
Нет ничего невозможного в том, чтобы самостоятельно достичь успеха настолько, чтобы его можно было точно присвоить себе.
Более важным является вопрос: «Зачем вам это нужно, если вы наверняка можете добиться лучшего результата, заручившись помощью людей на этом пути?» Заслуженная жизнь не является более «заслуженной», славной или приятной, или даже более вероятной, только потому, что вы пытались добиться всего этого самостоятельно.
Слишком многие из нас пытаются сделать это в одиночку. Наше клиническое нежелание обращаться за помощью – это не генетический дефект, подобный дальтонизму или тональной глухоте. Это приобретенный дефект – поведенческая ошибка, с которой мы вынуждены мириться с раннего возраста. На моих занятиях по организационной психологии в аспирантуре я не узнал, как компании хитро отговаривают от обращения за помощью. Мне пришлось научиться этому на ра– боте.
В 1979 году я работал в штаб-квартире компании IBM в Армонке, штат Нью-Йорк, в то время, когда она была самой уважаемой компанией в мире, золотым стандартом в области менеджмента. У IBM была проблема: ее менеджеры не воспринимались внутри компании как хорошо выполняющие работу по обучению своих непосредственных подчиненных. Меня пригласили ознакомиться с их программой, в рамках которой они готовили менеджеров быть хорошими наставниками. За эти годы они потратили на программу миллионы долларов – с незначительными улучшениями, свидетельствующими об этом. Менеджеры по-прежнему плохо обучали своих непосредственных подчиненных. Меня пригласили в Армонк, чтобы я своими глазами увидел, что пошло не так и почему. Когда я опрашивал сотрудников, типичное собеседование проходило примерно так.
Я обратился к непосредственным подчиненным:
Вопрос: Хорошо ли ваш менеджер проводит коучинг?
Ответ: Нет.
Я спросил менеджеров:
Вопрос: Ваши непосредственные подчиненные когда-нибудь просили вас о коучинге?
Ответ: Нет, никогда.