Из-за миллисоровой двери донеслось приглушённое шипение, гудение и слабые крики. Хельда довольно улыбнулась.
— Что она делает? — шепнул Этан в ухо Куинн, похожее на ракушку.
Куинн яростно ухмылялась.
— Пожарный контроль. Вы у себя на планетах пользуетесь автоматическими разбрызгивателями, которые заливают пожар водой. Очень неэффективно. Мы же у себя просто герметически закрываем комнату и выкачиваем из неё воздух. Очень быстро. Нет кислорода — нет и окисления. Миллисор, видно, был слишком глуп или слишком умён, чтобы заблокировать отверстия для пожарной выкачки воздуха…
— Э… а такой метод не слишком рискованный? Вдруг кто-то окажется заперт внутри?
— Обычно сначала звучит сигнал тревоги, чтобы люди могли эвакуироваться из помещения. Хельда его отключила.
Второй экотехник всё ещё держал отпирающее устройство рядом с механизмом двери. Устройство запищало и замигало огоньками. Изнутри кто-то забарабанил по двери.
— Теперь Миллисор хочет открыть дверь, но не может из-за разности давлений, — прошептала Куинн.
Хорошенько выждав, Хельда включила подачу воздуха в комнату. Дверь разъехалась с явственным хлопком и шипением. Миллисор и Рау, задыхаясь, вывалились в коридор. У обоих текла кровь из носу. Они оба усердно сглатывали и шевелили челюстями, чтобы уравнять давление во внутреннем ухе.
— Хельда даже не дала этим несчастным рассказать о том, что у них есть заложник, — ухмыльнулась Куинн. — Эта дама времени не теряет…
Миллисор наконец обрёл дыхание.
— Вы что, с ума сошли? — закричал он на трёх сотрудников Станции. Его взгляд упал на представителя Службы Безопасности. — У меня дипломатическая неприкосновенность…
Сотрудник Безопасности ткнул пальцем в направлении Хельды.
— Она тут главная.
— Где ваш ордер на проникновение? — сердито вскричал Миллисор. — Я заплатил за это помещение, следовательно, право пользования принадлежит мне, и более того, я обладаю статусом дипломатической неприкосновенности IV класса. Вы не имеете права ограничивать мои передвижения или как-то мешать мне, за исключением случаев подозрения в тяжком преступлении…
Этан не мог понять, блефует он или говорит правду, и кто он сейчас — Харман Дал или гем-полковник Миллисор.
— Эти правила регулируют отношения проезжающих со Службой Безопасности, — резким тоном сказала Хельда. — На биоконтроль при наличии эпидемиологической угрозы они не распространяются. А теперь пройдите и сядьте в платформу.
Этан и Куинн продолжали играть роль любопытных зевак. Тут Рау заметил их и дотронулся до рукава своего начальника, который как раз собирался выдвинуть очередной аргумент. Миллисор повернул голову и с треском захлопнул рот. Было что-то пугающее в том, что он так быстро справился со своей безудержной яростью. Она не исчезла, но скрылась под поверхностью, сохраняясь в ожидании удобного момента. По глазам Миллисора было видно, что его мысль лихорадочно работает.
— Эй, — сказал сотрудник безопасности, просунув голову в только что эвакуированную комнату, — тут ещё один человек. Голый, привязан к стулу.
— Омерзительно, — сказала Хельда. Она наградила Миллисора испепеляющим взглядом.
Уничтожающий взгляд, однако, не достиг цели, поскольку Миллисор был полностью поглощён собственными мыслями. Рау беспокойно пошевелился. Его рука дёрнулась по направлению к куртке, но и Миллисор, и Куинн замотали головами, каждый со своей точки зрения.
— У него кровь идёт, — сказал сотрудник Безопасности, углубляясь в комнату, и, обернувшись на Миллисора и Рау, задумчиво высвободил парализатор из кобуры.
— Это из носа, — крикнула в ответ Хельда. — Когда из носа идёт кровь, это всегда похоже на бойню, но я вас уверяю, от этого ещё никто не умирал.
— Мой друг — доктор, — невинно произнесла Куинн, ловко протискиваясь между участниками событий. — Может быть, мы можем чем-то помочь?
— Да, да, — воскликнул в ответ сотрудник Безопасности с явным облегчением.
Куинн схватила Этана за руку и пропихнула его перед собой в комнату, продолжая улыбаться и не сводя глаз с Миллисора и Рау. Её собственный парализатор каким-то образом оказался у неё в другой руке. Сотрудник Безопасности посмотрел на неё и благодарно кивнул. Хельда неохотно натянула пластиковые перчатки и сама отправилась обследовать сцену гнусной оргии.
Этан осторожно приблизился к связанной жертве Миллисора. Сотрудник Службы Безопасности опустился на колени у стула и осторожно потрогал провода, которыми были связаны щиколотки Теки. Провода врезались в тело, из-под лопнувшей кожи сочилась кровь. Одежда Теки была разложена на кровати, видно было, что её обыскивали. Запястья его также были туго связаны проводом, вокруг проводов вздувалась покрасневшая кожа. Вся нижняя половина лица была замазана кровью из носа. Голова Теки безвольно свесилась, но глаза были открыты, и он улыбался неестественно радостной улыбкой. Он хихикнул, когда сотрудник безопасности коснулся его щиколотки. Сотрудник Безопасности от неожиданности отпрянул и стал рассматривать его, всё больше мрачнея. Он вытащил комм-панель с решимостью бойца, обнажающего меч.
— Не нравится мне всё это, — заметил он.
Хельда, пришедшая вслед за Этаном, остановилась как вкопанная.
— Клянусь богами! Теки, я всегда знала, что ты идиот, но это превосходит всякие…
— Я не на дежурстве, — отпарировал Теки слабо, но с достоинством. — Я не обязан тебя терпеть, Хельда, когда я не на дежурстве.
Он дёрнулся, но путы держали крепко. Новая струйка крови поползла по ноге.
Хельда запнулась и замолчала, когда рассмотрела его получше.
— Что всё это значит?
— Он под действием наркотиков, доктор? — спросил сотрудник Безопасности, когда Этан склонился над Теки. — Каких именно? Что это было — гм, любовные игры, зашедшие слишком далеко, или какие-то противоправные действия?
Он занёс толстые пальцы над комм-панелью.
— Его накачали наркотиками и пытали, — коротко ответил Этан, открывая аптечку Куинн. — И похитили.
В аптечке оказался виброскальпель. Одно движение, и путы на щиколотках разлетелись с треском.
— Изнасиловали?
— Это вряд ли.
Хельда, придвинувшись поближе, повернула голову на звук голоса Этана и уставилась на него.
— Вы никакой не доктор, — ахнула она. — Вы тот болван из Доков-и-Шлюзов. Мой отдел вас разыскивает!
Теки взвыл от смеха, отчего Этан даже уронил стерильную губку, которой обрабатывал его щиколотку.
— Ты попала впросак, Хельда! Он и вправду доктор.
Он наклонился ближе к Этану, чуть не опрокинувшись вместе со стулом, и заговорщическим тоном произнёс:
— Не говорите ей, что вы с Афона, а то её удар хватит. Она ненавидит Афон. — Он радостно закивал, потом снова утомлённо свесил голову набок.
Хельда отпрянула.
— С Афона? Это что за шутки?
Она опять злобно поглядела на Этана.
Этан, занятый делом, кивнул на Теки.
— Спросите у него, это он у нас накачан сывороткой истины. — Пульс Теки частил, руки и ноги были холодные, но он всё же не был в шоке. Этан освободил запястья Теки. Его порадовало, что тот не упал, но продолжал сидеть самостоятельно. — Но, к Вашему сведению, мадам, я действительно доктор Эркхарт, с Афона. Посол доктор Эркхарт, с особым заданием от Демографического Совета.
Он вовсе не ожидал, что произведёт на неё какое-то впечатление, но, к его удивлению, она побледнела и попятилась.
— В самом деле? — произнесла она безо всякого выражения.
— Не говорите ей об этом, док, — опять вмешался Теки. — Все боятся при ней упоминать про Афон, с тех пор, как её сынок сбежал туда. Она даже не может пилить его по межпланетной связи — тамошняя цензура не пропускает видеофонные вызовы от женщин. Ей теперь до него не достать!
Теки разразился хихиканьем.
— Бьюсь об заклад, он доволен как слон.
Этан поморщился при мысли о том, что его втягивают в какие-то семейные раздоры. Сотрудник Безопасности, кажется, тоже не обрадовался, но спросил:
— А сколько лет было мальчику?
— Тридцать два, — хихикнул Теки.
— А. — Сотрудник Безопасности потерял всякий интерес.
— У вас есть противоядие от этой так называемой сыворотки истины, доктор? — холодно осведомилась Хельда. — Если да, то я предлагаю вам ввести её, и мы продолжим выяснение этого дела в Карантине.
Этан замедлил движения. Слово за словом падало с его губ, как капли холодного мёда.
— В Карантине, где вы пользуетесь неограниченными правами, и где вы… — он поймал её застывший, испуганный взгляд. Время остановилось. — Вы…
Время рванулось вперёд.
— Куинн! — заорал Этан.
Она мгновенно явилась, подгоняя перед собой Миллисора и Рау тычками парализатора. Завидев её, Этан вскочил на ноги. Ему хотелось заметаться по комнате, рвать на себе волосы огромными клочьями, схватить Куинн за серо-белую куртку и трясти так, чтобы у неё застучали зубы. Он замолотил кулаками по воздуху. Он давился словами от возбуждения.
— Я всё время пытался вам сказать, но вы не хотели меня выслушать. Представьте себе, что вы — агент, ну или вообще кто-нибудь на Станции Клайн, и хотите перехватить груз, предназначенный для Афона. Вы принимаете импровизированное решение — подменить замороженные ткани. Мы знаем, что это решение было внезапным, потому что, если бы всё планировалось заранее, вы просто принесли бы с собой настоящие культуры, и никто бы даже не заподозрил подмены, верно? Так где же, где, во имя Бога-Отца, даже на Станции Клайн вы раздобыли бы четыреста пятьдесят человеческих яичников? Даже не четыреста пятьдесят. Триста восемьдесят восемь человеческих и шесть коровьих. Я полагаю, что даже вы, коммандер Куинн, не могли бы просто взять и вытащить всё это добро из кармана.
Куинн открыла рот, закрыла и глубоко задумалась.
— Продолжайте, доктор.
Миллисор уже перестал изображать Хармана Дала и стоял, забыв про парализатор Куинн и не сводя глаз с Этана. Рау с беспокойством наблюдал за своим командиром, ожидая от него какого-нибудь сигнала к действию. Второй экотехник явно недоумевал; сотрудник Безопасности впитывал каждое слово, хотя на его лице было такое же удивление.