Лысый прав, и Дима это знал. Вчера он привел отряд к складу с тушенкой, но там их встретила лишь бурлящая масса вперемешку с мятой жестью. Банки будто разорвало изнутри, а их содержимое слиплось воедино. Ликвидаторам приказали искать дальше.
Парень не стал рассказывать, что в прошлый раз они с братом бежали от слизи, которая появилась из ниоткуда, совсем как во сне. Не подозревал, что с герметичными консервами может случится такое. Или наоборот, втайне даже от самого себя надеялся на подобный исход.
Потому что в подвал он спустился не за тушенкой.
– Вот ведь как получается, мы продолжаем топтать сраный лабиринт, а припасов нет. Ни хрена нет. – Лысый цокнул языком. – Маленькая сучка может объяснить, в чем дело? Нет? Так я и думал. Вот что я тебе скажу, маленькая сучка. Если мы и сегодня ничего не найдем, я очень расстроюсь. А если я расстроюсь, кто-то не вернется наверх. Смекаешь?
Дима выдержал взгляд, дрожь ушла, едва пальцы коснулись шершавой кобуры.
– Знаешь, однажды я тоже пристрелил не того, – сказал он. – Совсем как ты вчера. Но насчет тебя я буду уверен.
– Ух ты! У нашей девочки появился голосок? Поднимай уже задницу, твое время дежурить.
***
– Это что, дерьмо? – Хохол посветил себе под ноги.
– Видимо, трубу прорвало. Какие-то коммуникации сюда все же доходят, – отозвался Гаврила.
– Какие-то говняные коммуникации.
– Возрадуемся же нашим противогазам, парни. И давайте уже найдем этот гребаный рубильник.
Взломав очередную гермодверь, отряд оказался в широком помещении, противоположная сторона которого скрывалась в темноте. Из труб над головами капала мутная жижа, и Диме хотелось, чтобы это была слизь. Но под ботинками чавкала, налипая на подошвы, совсем не она.
– Из-за тебя здесь говно месим. – Проходя мимо, Лысый ударил Диму плечом.
В поисках ценного ликвидаторы заглядывали в боковые проемы, но автоматные фонарики освещали только почерневшие от плесени углы.
Через сто метров трубы сошлись, спускаясь с потолка и уходя в бетон. Обломок одной капал на пол нечистотами.
– Я сейчас блевану…
– Так, датчик газа сработал. Проверьте свои фильтры, – скомандовал Гаврила.
Хохол выругался, луч его фонарика забегал быстрее.
– Побери меня Самосбор! Ты тоже это видел?
Дима обернулся вовремя, чтобы заметить скользящее по стене пятно. Он не ответил, почувствовал лишь, как вновь немеют конечности.
– Мужики, тут какая-то тень шляется, смотрите в оба!
– Не нагнетай, дырявый… – начал Лысый и осекся, заметив неподвижные фигуры в черных противогазах. – Сука! У нас контакт, контакт!
Автоматные очереди ударили в оборотней одновременно, смяв первые ряды. От огненных вспышек в подвале стало светлее, чем на этажах.
– Отступаем!
– Сзади!
– Держаться вместе!
Твари выпрыгивали из боковых коридоров, ползли по трубам и отлеплялись от бетона.
Дима сбросил рюкзак с автогеном и достал пистолет. Палец скользнул по курку, снимая оружие с полувзвода, в руки словно запихали ваты, и затвор никак не поддавался.
Рядом кто-то орал, прижимая ладони к разорванному бедру. На стене напротив проявилась бесформенная клякса. Ликвидаторы рассредоточились и заняли позиции у проемов, отстреливаясь короткими очередями, огнеметчик залил один из коридоров пылающей струей.
Диме наконец удалось дослать патрон и прицелиться, но тощие тела двигались слишком шустро, теряясь в ярких вспышках. Ствол водило из стороны в сторону, от грохота уши словно набрали воды. Дима снова задышал, когда понял, что жмет спусковой крючок впустую. Патроны закончились, и вряд ли хоть одна пуля нашла цель.
Он увидел, как слизь отделяется от стены: черная жижа стала плотнее, появились первые контуры силуэта, похожего на человеческий. Стоявший рядом ликвидатор повернулся и выпустил по нему очередь в упор, но свинец лишь выбил облако брызг. Боец выронил автомат и рухнул на колени, обхватив руками затылок.
– Оно лезет ко мне в голову! Оно лезет в голову! – вопил он.
– Не снимай противогаз! Слышишь, мать твою, оставь противогаз! – кричал Гаврила, продолжая лупить прикладом очередную тварь.
Слизь тянула к обезумевшему ликвидатору студенистые «руки», когда к ней подскочил Дима с автогеном. Масса вскипела под струей раскаленного газа и взорвалась.
Дима поскользнулся и упал. Он полз по липкой жиже, не различая происходящего вокруг: линзы полностью заляпались, а в мозгу стучали сотни молоточков, подобных тем, что лупят в чашечки будильника; казалось, звон вот-вот расколет череп изнутри. Слизь и дерьмо забили фильтр, и дышать становилось все труднее, но снять противогаз и вдохнуть оставленного Самосбором газа означало верную смерть.
Сверху упало что-то тяжелое, придавило к полу. Дима выбрался и поднялся на колени, чтобы промыть стекло водой из фляжки. Лучше не стало, перед глазами поплыли цветные пятна. Звон нарастал, сверлил чуть выше висков, сливаясь в единую трель. С трудом удалось различить лежащее рядом тело: края распоротого противогаза торчали вместе с ошметками плоти.
Фильтр целый, мертвецу без надобности. Быстрее! Липкие пальцы отказываются слушаться. Не отключаться, не отключаться!Выкрутить его, теперь свой, отбросить. Не дышать, как бы ни хотелось, терпеть боль в груди. Вставить новый. Пальцы дрожат. Закрутить. Все, можно!
Первый вдох – и запах резины показался слаще рафинада. Кровь вскипела, гоняя долгожданный кислород, к миру вернулась четкость. Дима бегло осмотрелся. Оказалось, он едва успел переползти порог одной из тесных комнаток, ничем не отличимой от остальных. Руки сами собой продолжали шарить по снаряжению убитого, не давая сердцу замедлить ритм; сняли кобуру, забрали связку магазинов.
Инженер Ералашников не создавал самый знаменитый в Гигахруще автомат, а доработал уже существующий, из Внешнего мира. Присоединить магазин, режим в «три патрона», затвор до отказа, правая рука на рукоять. Вдох-выдох.
Дима вышел в туннель с оружием наизготовку. Грохот выстрелов едва перекрыл звон в ушах. Впереди вспыхнуло пламя огнемета.
Ликвидаторам удалось продвинуться почти на сотню шагов, оставляя за собой десятки дохлых тварей, некоторые из которых продолжали извиваться, разбрызгивая вокруг коричневые капли. Их тела, словно выворачиваясь на изнанку, «выплевывали» засевшие пули.
Стрелять только в голову, они лопаются, как жирные мокрицы между пальцами. Отдача от коротких очередей приятно толкает плечо. Перезарядить.
Часть коридоров уже замуровали пенобетонными гранатами, но оборотней не становилось меньше. Когда Дима нагнал отряд, одна из тварей вытянулась в прыжке, целясь в голову…
…не терять инерции, припасть на колено, проскользить по дерьму. Огонь из положения сидя. Вдох.
Ералаш коротко плевался огнем, и с каждым плевком тел на полу прибавлялось. Гильзы мягко приземлялись в коричневую жижу.
– Это что за ворошиловский стрелок, мать его? – крик Гаврилы.
Выдох. Перезарядить.
Дима бросился к дальнему коридору, откуда лезло большинство оборотней.
– Стой, куда рванул? Стой, тебе говорят! Дикий, сука, ты меня слышишь? Хохол, давай за ним.
Дима не слышал. Он целился в черные противогазы и белесые морды без лиц, и с каждым нажатием спускового крючка на одну тварь становилось меньше. Парень не оборачивался, давя ботинками мягкие, податливые тела, раз за разом выхватывая в мушке цель.
Он пришел сюда за этим. Не за первым боевым крещением. Не за припасами.
Убивать.
Их слишком много. Девять патронов в магазине. Шесть патронов. Три. Достать пистолет быстрее, чем перезаряжаться.
Брошенный Ералаш остался лежать на полу, где было посуше. Токарь отрывисто загрохотал в руках. Дима продолжал идти.
На миг коридор осветило красным, над головой взорвалась сирена.
– Дима, Хохол, возвращайтесь. Это Самосбор, слышите меня? Возвращайтесь, – не унималась рация.
Перезарядка Токарей выгодно отличается от тех же Макаров. Стоит нажать на кнопку магазина, и можно о нем забыть – гравитация сделает остальное.
Дима не задумывался, откуда это знает. Одно движение – и новая обойма щелкнула в тот момент, как старая ударилась о бетон.
Дальше по коридору. Поворот, еще один.
Расстреляв все патроны, Дима обнаружил себя на перекрестке и понял, что не помнит, откуда пришел. Вой сирены смешался с шумом в голове, норовя вскипятить мозги. Из-за углов сочился багровый туман.
Безоружному в подвале долго не протянуть, и Дима расстегнул кожаные ремни, плотно стягивающие за спиной грабли. Он вспомнил о них только сейчас, в бою неудобное оружие против слизи умудрилось ни разу не помешать. С иронией подумал: с чем начал, с тем и умрет.
Из бокового коридора вышла темная фигура. Дима поудобнее перехватил грабли, когда его фонарь осветил оружие в руках ликвидатора.
– Хохол? – Он почти не слышал собственного голоса.
Боец перед ним слегка покачивался, его плащ свисал рваными лоскутами, на месте подствольного фонарика торчал неровный осколок.
– Не узнал меня, маленькая сучка? – Голос Лысого тонул в шуме. – Я вот тоже тебя не узнаю. Кто ты? Ликвидатор? Чекист? Кто?!
Он кричал, но Дима даже не пытался уловить смысл, лишь прикидывал длину мгновения, за которое ликвидатор сможет вскинуть автомат. Ералаш против граблей. Рука медленно потянулась к груди.
– Да насрать теперь, всё едино сдохнем. Но я тебе кое-что обещал, маленькая сучка.
Ствол взметнулся одновременно с тем, как нагрудный фонарик Димы погас. Дуло вспыхнуло, освещая тьму, пули выбили бетонную крошку из стены. Лысый повел стволом, пытаясь выловить фигуру в темноте, но рухнул навзничь, когда ему в голову прилетели грабли. Тело заволокло туманом.
Подойти, положить зубья на горло, припечатать сапогом. Забрать оружие.
– Лысый-то куда пропал? Самосборова зараза! – Рация на груди трупа вторила Диминой. – Мужики, больше не можем вас ждать. Мы запечатываемся.