– Не знаю.
– Ох, темнишь, – сказал Хохол и слизал с лезвия жир. – У меня на это чуйка, яичкам сразу щекотно становится.
Он вытянул руку и быстро пошевелил пальцами.
– Будто снизу кто-то шарики теребит, вот так. Я как увидел тебя там, внизу, сразу щекотать начало. Много хороших стрелков повидал, но то, что ты вытворил… Ладно, не буду пытать, я ведь и сам…
– Что?
– Ничего. Отлить схожу.
Дима посмотрел в спину Хохлу, который пристроился за мусоропроводом. Автомат предусмотрительный ликвидатор захватил с собой.
Он не слышал мелодии в той квартире. Не мог услышать. Потому что пела не слизь.
В дальнем конце коридора загорелись огни, быстро приближаясь.
– Лёша-а, – тихо позвал Дима и потянулся к своему Ералашу. Слишком медленно: рефлексы, внезапно проснувшиеся в подвале, так же внезапно исчезли.
– Руки в гору, сука! Не рыпайся! Руки, говорю! – Голос приглушенный, с хрипотцой, как из-под противогаза. – Выше!
Свет полдюжины фонариков приближался, резал глаза. Дима медленно отложил оружие, выполнил приказ.
– Ликвидационный Корпус, килоблок ГРЭМ четырнадцать ноль восемь дробь два, – крикнул он, оставаясь сидеть с поднятыми руками.
– Личный номер? – Его окружил стук сапог.
– Что?
– Откуда у тебя эта форма?
– Мужики, я такой же ликвидатор…
– Личный номер?
Дима не мог поднять головы, чтобы рассмотреть державших его на мушке, глаза слезились от света. Лишь покосился на мусоропровод, но Хохла там не было.
– Да какой номер-то?
– Где второй?
– Я один, – процедил Дима.
– Где второй?
– Вернулся вниз, я остался… Мужики, это какая-то ошибка! Я новичок ликвидационного Корпуса, мое первое задание…
– Личный номер, новичок. Последний раз спрашиваю.
– «Эс», ноль, «эс», «и».
Секундная пауза.
– Что?
– Попробовать стоило, – пробормотал Дима.
Когда по голове ударил приклад, свет погас.
IV
– Главко на линии. Кто это?
– Не важно, кто я. Важно, что вы, Олег Сергеевич, суете нос куда не следует.
– Послушай, «не важно». Ты понимаешь, с кем…
– Понимаю, коллега, понимаю. Поэтому прежде, чем вернуть вам людей в мешках, сначала решил позвонить.
– Ты мешаешь операции, которая согласована на самых верхах.
В трубке хихикнули.
– Эти ряженые-то согласованы? На каких таких «верхах» согласуют выдачу снаряжения ликвидационного Корпуса всякой швали?
Главко крепче сжал карандаш. Оставалось или блефовать до конца или договариваться. Официального распоряжения на разведку в подвале чекист так и не получил, и если кто-то свяжет с ним бойцов, которые сейчас стреляют ликвидаторов внизу из казенного оружия… Большой палец надавил сильнее, и обломок карандаша отлетел в стену.
– Хорошо. – Голос Олега Сергеевича оставался ровным. – Давай делиться. По моим данным, там хватит на всех.
– Вы не поняли, Олег. – В трубке продолжали улыбаться. – Склад под нашим килоблоком. Значит, теперь принадлежит нам. Ваши люди действуют неофициально. Отзовите их, или мы всех перестреляем, а о вашем самоуправстве доложим кому следует.
Чекист положил трубку и покрутил между пальцами вторую половинку карандаша. Достал из кармана перочинный ножик и принялся стругать податливую деревяшку над столом. «Теперь принадлежит нам» сказал звонивший весельчак. А значит, и там о подвале узнали совсем недавно.
Олег Сергеевич осмотрел идеально заточенный грифель, проверил пальцем остроту. Написал на бумаге «принадлежит НАМ» и рядом – «доложить куда следует». Если отбросить эмоции и промотать в голове разговор, можно уловить легкое противоречие в этих фразах. Чекист разделил их прямой линией. Представил, как его недавний собеседник мечется между двумя вариантами: выслужиться перед руководством, сдать Главко, а заодно и припасы из подвала, или без лишней шумихи присвоить все себе.
Сомнения, повторял про себя Олег Сергеевич, это яд. Кто сомневается – уже проиграл.
…Он вспоминал тот звонок в тесной прихожей единственной жилой квартиры на двести двадцать шестом этаже. Вспоминал и думал: чужие сомнения ему друзья, раз они выигрывают время.
Главко разулся, как того требовал хозяин, и ступил на мягкий ворс. Узкий коридор тонул в полумраке, из кухни тянуло чем-то непривычно резким, в носу защекотало. Стараясь не чихать, чекист открыл дверь дальней комнаты и словно попал в шкатулку, обитую изнутри сукном: ковры на полу и стенах лежали без единого просвета.
Среди разложенных подушек двое носатых играли в нарды, скрестив ноги. Олег Сергеевич без разрешения сел рядом, опускаясь ниже клубов ароматного дыма. Рука одного из игроков замерла, так и не выбросив кости.
– Проходи, дорогой! – Желтые зубы над черной бородой должны были означать улыбку. – Не стой в дверях, присаживайся! Кальянчик потягай.
– Кончай паясничать. – Главко подложил под себя вторую подушку, геморрой в последнее время совсем замучил. – Я по делу.
– Всегда так, – цокнул языком бородатый. – Нет чтобы хоть раз зайти с бутылочкой, сказать: Багдасар, дорогой! Давай по маленькой! Как поживаешь, родной? Так нет, приходит, когда хочет, берет, что хочет, ни спасибо, Багдасар, ни здравствуй, Багдасар. Даже куртку не снимет. А кто тебе эту куртку подогнал, а?
Олег Сергеевич терпеливо смотрел на бритую макушку бородача. Когда тот перестал воздевать жилистые руки к потолочным коврам, сказал:
– Закончил? Я знаю, как ты поживаешь, Багдасар Иваныч. Более того – как ты поживаешь, зависит от меня. Говорить будем?
– Ну давай обкашляем, раз пришел, – ответил Багдасар и повернулся ко второму игроку. – Позови. Пускай за дверью стоит.
Тот молча натянул потертую кепку до самых бровей, поднялся и вышел.
– Мне нужны еще люди. – Главко пристально смотрел на хозяина квартиры. Просить чекист не любил, но если приходилось, считал, что хуже всего – опустить взгляд.
– Еще люди, – повторил Багдасар, кусая кальянную трубку. – Олег, дорогой, помнишь, как было? Ты пришел ко мне и попросил моих бойцов. Сказал, прогуляются по подвалу, поищут чего ценного. Может, мутантов постреляют. Так?
Вместе с бульканьем в чаше внутри чекиста тоже что-то закипало. Но он сдержался и кивнул.
– Потом ты снова пришел. Сказал, отряд попал в передрягу, нужна помощь. И я снова тебе дал людей. Было?
– Да.
– Ага, было. – Багдасар плавно выпустил струю через нос. Голос его разом потяжелел, утратив напускную фамильярность. – Где мои люди, Олег? Что ты затеял?
Чекист расстегнул ворот куртки и поерзал. Здесь действительно было жарковато, а в заднице свербело уже несколько смен кряду.
Гавриле и его бойцам удалось пережить Самосбор. Второй отряд нашел их относительно быстро и помог выбраться из запечатанного коридора. Но когда они все вместе добрались до платформы, там уже осматривались настоящие ликвидаторы. Завязалась стрельба.
Рацию на платформе удалось перенастроить, сигнал там был гораздо лучше, и теперь Главко мог следить за последними новостями. Знал, что ситуация на передовой не меняется уже много часов: редкие перестрелки из укрытия, и никому не удается занять выгодную позицию, чтобы прикрыть разгрузку склада.
– В нардах бывают патовые ситуации?
– Типа ничья?
– Типа ничья.
– Нет. – Лицо Багдасара расслабилось, морщин в уголках глаз стало меньше. – В классических нет. Это бескомпромиссная игра. Заходи почаще, научу.
– Это не твои люди, Гагр.
– Э! Зачем так меня называешь? Просил не называть! Не хочу твою маму ругать…
– Я говорю, у Багдасара Гагрияна нет своих людей. Те, что в твоей шайке, – барыги, контрабандисты, ликвидаторы-дезертиры, всем им место у стены. Но они ходят по моим этажам, делают дела у меня под боком и жрут биоконцентрат по моим талонам. Я разрешил. И то, что они работают на тебя, ничего не значит. Потому что ты тоже мой.
Олег Сергеевич всегда считал, что бороться с отдельными группировками на этажах смысла нет. Те, как крысы, живучи и изворотливы, а на место одной всегда придет другая. Но можно выловить одну, самую сильную, откормить и науськать, а потом следить, как она выгрызает остальных. Главное, не забывать вовремя подергивать поводок.
Багдасара Ивановича откармливали слишком долго, и ссориться с полезным знакомым не хотелось. Но обстоятельства уж очень напоминали чекисту нарды: путанно и без компромиссов.
Бородач откинулся на подушках и вновь продемонстрировал желтую улыбку.
– Ну так иди и найди их, дорогой! А потом прикажи. Противогазам-то своим ты не можешь, войну между блоками сверху не поддержат. И тебе не простят.
Олег Сергеевич разминал шею, не выдавая удивления.
– Откуда знаешь про другой килоблок?
– Э-э! Дорогой, зайди! – крикнул Багдасар.
Скрипнула дверь, босые ступни бесшумно прошли по мягкому ворсу, и вошедший сел рядом. Главко уже видел это серое лицо и пористую кожу, еще до инструктажа отряда Гаврилы.
– Алексей, бывший ликвидатор, – кивнул чекист. – Почему ты здесь?
– Расскажи, дорогой.
Хохол сглотнул.
– Когда мы вам позвонили, нагрянули местные ликвидаторы. Уж не знаю, как успели так скоро. Давай стволами тыкать и личный номер спрашивать. Ну я сховался между стеной и мусоропроводом, а Дикого они забрали.
– Кого?
– Тьфу ты, Диму то есть. Новичка вашего.
Дальше Хохол рассказывал, чего насмотрелся в том килоблоке, а чекист ловил каждое слово.
– Так вот, Олег. – Багдасар хрустнул пальцами. – Одно дело – мутантов пострелять со снарягой твоей, парням в радость. Другое дело – с ликвидационным Корпусом пальбу затевать. Тут даже ты не прикроешь. Уговор другой был.
– Так и ставки теперь выше, – качнул головой чекист. – Если верить его словам.
И посмотрел на Хохла. Тот кивнул:
– Да, запас там достойный.
– А стрельба уже вторую смену идет, – продолжил Главко. – Опоздал ты, дорогой. Уже вляпался по самые по уши.
– Так ты, значит, чужими руками… Я могу их отозвать. – Вытянутые ноздри Багдасара раздувались шире с каждым вздохом. – Или думаешь, я частот твоих не знаю?