– Это не мой автомат. Нажми кнопку!
– А при тебе ни одного целого магазина. Сколько же ты тварей перебил, прежде чем выбраться? И ты будешь говорить мне, что обычный работяга, не державший раньше оружия?
– Бред, бред, нажми уже сраную кнопку! – Дима бросился бы на ликвидатора с рацией, не лежи рука второго на кобуре.
– Склад с припасами не твое задание, Дима. Твое задание – попасть сюда. Кто тебе его дал? ЧК? Главко? Нет, Главко не произвел на меня впечатления. Партия напрямую? К тебе подключен сейчас оператор? Он слышит и видит все, что и ты, да? Слышит мои слова?
Дима качал головой, крепче стискивая зубы. Звон в ушах усилился.
– Прием, Дима.
– Я не понял. Ни слова. Из твоей ерунды.
– Так я и думал, – ответила рация, не дожидаясь команды «прием». – Поговорим лично. Парни, ведите его.
Ликвидатор спрятал рацию и отступил в сторону.
– Чё стал? Идем.
Дима прошел мимо бойцов с опущенной головой. Ему оставалось не больше пяти шагов до двери, когда внутри все напряглось. Один из ликвидаторов шел сзади на расстоянии вытянутой руки, но щелчок у затылка послышался почти вплотную.
Шаг.
Медленнее.
Еще шаг.
Шаг вперед и в сторону, с линии огня.
Грохот выстрела бьет по правому уху так, что картинка перед глазами на миг дергается, будто приложили кулаком по старому телевизору.
Полуразворот, рукой накрыть затворную раму, опустить пистолет, вторая рука на запястье, выкрутить, надавливая пальцем чуть ниже костяшек, рвануть оружие вверх и на себя, обратным движением ударить рукояткой в голову, перехватить, выстрелить второму в лицо, добить первого.
Мысли пролетели яркими искрами, прежде чем Дима успел их осознать, но тело сделало все само.
Он смотрел на два трупа под ногами, и его согнуло пополам в рвотном позыве. Пистолет чуть не выпал из ослабевших пальцев.
– Оператор! – хрипел Дима между большими глотками воздуха. – Ты здесь? Оператор! Слышишь меня? Ответь!
Звон по нарастающей достиг пика и исчез.
Здесь.
***
– Это все? – Глеб лениво пнул ящик с патронами. Рядом лежало еще несколько рюкзаков, забитых консервами.
Один из ликвидаторов стянул противогаз и убрал прилипшие ко лбу волосы.
– Щипаем потихоньку с ближайших стеллажей. Докуда дотянемся, – ответил он. – К этим вроде как подкрепление пришло, стреляют чаще.
– Нас больше. – Глеб мельком глянул, как выносят раненого из лифта на носилках. Бедолага даже не кричал, лишь крепко прижимал к себе то, что осталось от правой руки после попадания из Ералаша.
– Больше, да толку? – сказал ликвидатор. – Мы контролируем половину склада, но возвращаться надо через платформу, как ни крути. А она одинаково хорошо простреливается с обеих позиций. Вынести что-то и не попасть под пулю – та еще задачка. На той стороне ситуация схожая, вот мы топчемся на месте уже какую смену. А когда твари из туннелей полезли, так вообще… О полноценной разгрузке речи быть не может, такие дела.
– Разберемся, Вань. – Глеб улыбнулся и кивнул на свой отряд: шесть ликвидаторов собрались около зеленого ящика. – Открывайте, мужики.
Деревянная крышка затрещала под напором фомки, на пол посыпалась труха и сухие кусочки краски.
– Других способов спуститься не нашли? – Глеб прошелся по коридору. Направил фонарик на уходящие во тьму трубы и кабели.
– Ничего, – ответил Ваня. – Глеб, мы же еще тогда здесь все излазили.
– Уж никогда бы не думал, что придется возвращаться. Что сраный лифт может уехать еще ниже. Ладно, погнали.
Девять мужчин зашли в грузовую кабину. Открытый ящик взяли с собой.
– Из последних запасов. – Казалось, улыбка Глеба не может быть шире. – Всё почти ушло на запечатку килоблока, но остатки сладки. Вань, на тебе оборотни, не дай им сунуться к нам. Мы прорываемся как можно дальше и забрасываем позиции противника. Чем больше их забаррикадируем, тем больший кусок потом отхватим. Главное – взять контроль над платформой.
– Понял. – Ваня кивнул и включил рацию. – Подвал, как слышно? Нужен спуск. Прием.
– Принято, тридцать секунд, – ответили из динамика.
– Внизу коридор метров десять, – продолжил Ваня. – Выход простреливается, поэтому сразу вправо и ныряем в первый проем.
– Пенобетонные гранаты. – Один из ликвидаторов потянулся к ящику и достал вытянутый цилиндр. Взвесил в руке и осторожно вкрутил взрыватель. – Хорошая штука. Три с половиной секунды до детонации – и заполняют пятнадцать кубиков объема меньше чем за две трети секунды! Еще пара секунд на затвердевание. Чуть больше, если влажность высокая, конечно.
Граната все быстрее летала между ладонями, бренча чекой.
– Ты бы научил своих ребят поаккуратней с такими вещами, Вань… – сказал Глеб, всматриваясь в стекло противогаза.
– Этот же с тобой.
– Я у кнопки, вызываю, – прошипела рация.
– Где чека, сука? – крикнул Ваня.
– Вот. – Ликвидатор метнул железное колечко ему в лицо, одновременно стукнулась об пол граната.
Глеб среагировал первым, но его руку с пистолетом перехватили, потянули за собой, вытянув из кабины за миг до того, как сомкнулись двери. За спиной раздался оглушительный хлопок. Лифт спускался еще несколько секунд, прежде чем стал. Глеб вскочил одновременно с нападавшим, но удар локтем в челюсть отправил его обратно на пол. В коридоре потемнело. Он сжал ослабевшую руку в кулак, запоздало осознав, что пистолета в ней нет. Над головой громыхнули выстрелы, рядом дважды звякнули о бетон гильзы.
Свет вернулся, врезаясь в глаза через опущенные веки. Глеб попытался прикрыться ладонями, но не смог: левое запястье резануло болью. Луч фонарика бил в лицо. Когда его успели оттащить к трубам и приковать наручниками, капитан Самойлов не запомнил.
– Где я? Кто вы? Что происходит? Три вопроса, которые обычно задают в подобной ситуации. – Он сплюнул кровью. – Ответ на первый я и так знаю, с третьим разберемся, а вот что меня действительно интересует, так это кто ты, на хрен, такой?
Ликвидатор убрал фонарь, и Самойлов увидел его лицо без противогаза.
– Не важно, кто я. Важно, что ты суешь нос куда не следует.
– А-а-а! Коллега! Польщен визитом. – Глеб улыбнулся, показывая красные зубы.
– Какой я тебе коллега? Или думаешь, я не навел справки о капитане Самойлове? – Олег Сергеевич достал портсигар.
Прикованный скосился на трупы ликвидаторов, которые, видимо, вернулись забрать припасы. И получили по пуле в голову.
– Справки наводить ты мастер, не сомневаюсь, – сказал Глеб. – Я думал, вы по кабинетам своим засели и ниточки дергаете, а ты вон какой прыткий оказался.
– Курить будешь?
– Бросил.
– Ниточки иногда приходится обрезать, капитан. – Главко положил фонарик и присел рядом с пистолетом в руке. Огонек папиросы вспыхнул ярче и отразился в ледяных зрачках. – Ты мне вот что скажи. Как командир первой роты ликвидационного Корпуса.
– Да? – У Глеба болели зубы, болели скулы, но прекратить улыбаться он не мог. Использовал улыбку как единственную защиту от холода в глазах напротив.
– Как вы угробили целый килоблок?
– Справки навел, а читал невнимательно?
– Знаешь, ты ведь можешь пока лыбиться. Еще две затяжки. А потом я использую твою пасть как пепельницу. – Чекист затянулся. – Сколько у вас грязных этажей?
Глеб подтянул ноги, делая вид, что усаживается поудобнее. На самом деле хотел нащупать короткий нож за голенищем. Пусто. Рации на груди тоже не было.
– Тебе во всех четырех блоках сказать? Да не помню я, Самосбор постоянно пополняет список. От тридцати до шестидесяти в каждом. Но ты же не об их судьбе забежал справится, а? Ты ведь пришел за тем, что внизу. Или все-таки за мной? Решил, что Дима не справился?
– При чем тут Дима? – Олег Сергеевич затушил папиросу. – Я думал, вы его в расход пустили.
– Хотели. Сбежал.
Главко покачал головой.
– Разочаровываешь ты меня, капитан. Даже с пацаном не справился.
Самойлов несколько секунд изучал безразличное лицо чекиста, затем с сомнением сказал:
– А ты ведь не знаешь. Ты ведь в действительности ни хрена не знаешь. Ха! Олег, твой пацан, если он, конечно, твой, завалил двух ликвидаторов. Безоружный. Один. Его сюда послали, только чтобы ко мне подобраться, выведать все, развалить нас изнутри! Да его же оператор ведет…
– Кончай придуриваться, параноик, – перебил Главко. – Кому ты нужен?
– Им нужен, Олежка, им! Мы самое слабое звено, ошибка системы, они не успокоятся, пока нас не изведут. – Глеб смеялся сквозь боль.
– Личное дело Димы лежит у меня на столе. Самый обычный статист, прожил всю жизнь в подконтрольном мне килоблоке, – чеканил Олег Сергеевич. – У парня крыша поехала на фоне вины, захотел искать отмщения в рядах ликвидаторов. Но я решил не торопиться с назначением, он нужен был мне в подвале. Он даже процедуры не проходил, подключение оператора исключено.
Самойлов молчал, облизывая губы. Его пустой взгляд бегал по сапогам чекиста. Тот достал из кармана рацию и включил.
– Первый, вызывает подвал, ответьте! Первый, повторяю, вызывает подвал. Что у вас случилось, первый? Меня слышно?
Олег Сергеевич протянул рацию капитану.
– Сейчас ты прикажешь своим людям сложить оружие и сдаться. Тогда их пощадят. Обещаю.
Глеб не ответил, лишь посмеивался собственным мыслям, прикусив кулак.
– Для твоих людей внизу все кончено. И лучше, чтобы им сообщил об этом ты, – сказал чекист громче. – Если они хотят еще когда-нибудь подняться наверх, им придется пройти через моих бойцов. И если хотят выжить, то сделать это нужно с поднятыми руками. Их единственный выход из подвала…
– Не единственный, – пробубнил Самойлов.
– Что?
Голос в рации сменился белым шумом.
– Черт, только что же работало. – Чекист похлопал по устройству.
– Знаешь, что еще глушит сигнал? – Глеб смотрел, как по трупам ликвидаторов стелется багровый туман.
– Самосбор. Здесь нет датчиков. – Главко спокойно осмотрелся по сторонам.