Уже представляю, как они обнимаются и поздравляют друг друга с замечательной новостью.
Господи, кого я пытаюсь обмануть? Ясно ведь, что этого никогда не произойдет. Готовиться следует к драке и рекам крови.
– Мне понадобится третья сторона, – говорю я. Да, отреагируют они плохо, но идея-то на самом деле хорошая. Мне проще сказать это один раз, и это главное. – Кто-то, кто сможет защитить Хорнсби, когда Пэйси обрушит на него гнев божий.
– Это хорошая идея, – соглашается Блейкли, подводя меня к дивану. – Что, если Пэйси накинется на Хорнсби? Ты их растащить не сможешь, беременная – так тем более. Почему бы тебе не позвать Тейтерса?
– Тейтерса? Почему его-то? Он тот еще подстрекатель. Он только хуже все сделает.
– И правда, – кивает Блейкли. – Может, тогда Поузи? Он дружит с Хорнсби. Он большой, грозный. Он может им навалять, если понадобится.
– Поузи – неплохой вариант, – признаю я. – Но ему же, наверное, будет неловко?
– Вероятно, да, – отвечает Блейкли. – Но это суровая необходимость.
Я закусываю губу и перевожу взгляд за окно. День выдался ясный, холодный – полная противоположность тому, как я себя сейчас чувствую.
Вместо того, чтобы радоваться скорому появлению в этом мире новой жизни, я нервничаю. Боюсь даже. Несмотря на одинаковые результаты четырех разных тестов на беременность, мне все еще не до конца верится, что это правда.
– Может, стоит подождать окончания сезона, а уже потом рассказывать. Они же перессорятся. В этом сезоне они играют просто отлично. Не хочу это портить.
– К концу сезона у тебя уже живот будет виден, так что все станет очевидно. Лучше расскажи им сейчас, чтобы они смогли побыстрее выбросить это из головы и сосредоточиться на плей-офф.
– Наверное, ты права.
Блейкли обнимает меня за плечи.
– Кто знает, может, они воспримут это лучше, чем тебе кажется.
– Мне нравится твой позитивный настрой, но ты не хуже меня должна понимать – ничем хорошим это закончиться не может.
Она тяжело вздыхает.
– Знаю. Так когда ты им скажешь?
– В понедельник, – говорю я. – У меня как раз в ТикТоке запланировано кое-что новенькое. Игры у них не будет, так что после тренировки я попрошу их прийти ко мне в кабинет, якобы чтобы рассказать новости. Они будут думать, что пришли из-за какого-нибудь очередного челленджа в ТикТоке, и даже не заподозрят, что я вот-вот полностью переверну их жизнь.
– Ну, твоя жизнь уже перевернулась, а так ты хоть в одиночестве не останешься. А потом мы пообедаем, и ты расскажешь мне все в мельчайших подробностях. Потому что, дорогая моя, ты мне солгала, когда сказала, что у вас с Илаем Хорнсби ничего не было. Я заслуживаю знать.
Блейкли тогда долго меня пытала, но я действительно ни в чем не созналась.
– Жду этого момента с нетерпением.
Глава 6
– Куда идешь? – спрашивает Поузи, нагоняя меня трусцой.
– Пенни попросила прийти в ее кабинет. Хочет обсудить стратегию по социальным сетям.
– Меня тоже. И Лоуса. – Поузи откусывает от сэндвича с болонской колбасой. – Эй, Лоус, – кричит он в сторону раздевалки. – Ты идешь?
– Ага! – кричит тот в ответ и выходит в коридор, на ходу заправляя рубашку. Волосы у него влажные. Тут же он замечает сэндвич Поузи. – Приятель, ты ведь понимаешь, что после тренировки лучше что-нибудь другое съесть?
Поузи откусывает еще один большой кусок.
– Это важный ритуал, чувак. Я как-то решил не есть сэндвич с болонской колбасой после тренировки, и знаешь что? Я тут же потянул паховую мышцу. Черта с два я повторю эту ошибку.
И он откусил еще кусок.
– Даже не пытайся ничего ему объяснять, – советую я Пэйси. – Он непреклонен.
– Это правда, – подтверждает Поузи. – И ты никак не можешь изменить мое мнение. – Он хлопает себя по ногам и провозглашает: – Мои паховые мышцы в безопасности!
– Я сегодня вечером никуда не пойду, – говорю я.
– Что с тобой? – спрашивает Лоус. – Все еще голова болит?
– Угу. – Я потираю лоб. – Охренеть как. Сейчас поговорим с твоей сестрой, а потом я поеду домой и вырублюсь.
– О чем там эта встреча, напомните? – спрашивает Поузи.
– Что-то там про социальные сети. – Лоус пожимает плечами. – Точно не знаю. Наверное, будет рассказывать, что нам еще сделать, чтобы фанаты пришли в восторг. Я уже Пенни много раз сказал: я не собираюсь сниматься ни в каких дурацких роликах с танцами. Должен же быть какой-то предел!
– Я не против танцев, – говорю я.
– Я бы тоже потанцевал, – поддерживает Поузи с набитым ртом. – Только вот у меня обе ноги левые, и я ни черта не могу запомнить.
– Тебя просто по голове слишком часто били, – фыркает Лоус. Мы входим в лифт, и он жмет на кнопку третьего этажа – именно там расположены офисные кабинеты.
Пока они спорят о танцах, я предаюсь мечтаниям о том, чем я займусь после встречи. Голова раскалывается от боли. Типичная для меня головная боль от перенапряжения – пройдет, когда я разомну шею, выпью кофе, намажусь охлаждающим кремом, закинусь ибупрофеном и отдохну. Но сначала мне нужно разобраться с этой встречей – встречей, для которой выбрано самое неподходящее время. Не из-за головной боли, а потому, что из моей памяти наконец-то начали стираться события моего дня рождения. Он вышел охрененным. Даже слишком.
После этого пытаться заниматься сексом с кем-то другим было просто невозможно. Две недели прошло, прежде чем я смог хотя бы начать смотреть на других девушек. А потом… Я приходил в бар, флиртовал с кем-нибудь, а потом возвращался домой один. После пары часов мне становилось попросту неинтересно.
На прошлой неделе я наконец-то поцеловал кого-то в коридоре бара. И хоть для меня это было огромным шагом, продолжения не последовало. Вообще. Губы у этой девушки не были пухлыми, стоны не были сладкими, и то, как она сжимала мои плечи, ничуть не напоминало мне о тесных объятиях Пенни.
Сегодняшняя встреча с Пенни и необходимость с ней поговорить только помешают мне забыть лучшую ночь в жизни. До сих пор мне отлично удавалось ее избегать, и я только изредка, краем глаза замечал ее где-то вдали. А теперь мне предстоит встретиться с ней лицом к лицу… Вот черт!
Надеюсь, что, когда я войду в кабинет, меня не захлестнет желанием усадить Пенни к себе на колени и провести языком по ее длинной шее.
Конечно. Мечтать не вредно.
Мое тело уже гудит при одной только мысли о нашей встрече. Спокойнее, Хорнсби. Рядом вообще-то стоит ее брат.
Звенит лифт, и мы выходим наружу. Лоус впереди нашей небольшой группы, за ним шагает Поузи, позади всех – я. По пути с нами успевают поздороваться несколько сотрудников компании. Идти тут недалеко, и в считаные минуты мы оказываемся у двери в кабинет Пенни.
Держи себя в руках, Хорнсби.
– Привет, сестренка, – говорит Лоус, когда мы входим. Поначалу я не вижу Пенни, потому что Лоус заключает ее в объятия, и когда он отходит в сторону, я первым делом замечаю ее волосы, собранные на затылке в высокий тугой хвост. Он покачивается в воздухе, на мгновение меня отвлекая, а затем Пенни наконец-то поворачивается ко мне лицом.
Твою-то мать.
Прекрасные голубые глаза соблазнительно сверкают под длинными густыми ресницами. Губы накрашены розовой помадой, цвет которой идеально сочетается с цветом ее лица и напоминает мне о том гребаном платье, которое она надела в мой день рождения.
Платье, которое до сих пор является мне во снах.
Эта розовая помада сбивает меня с ног, словно хороший удар в грудь. Болезненное напоминание о самом счастливом моменте моей жизни. В моей голове снова и снова прокручиваются образы: как платье упало к ее ногам, открывая взгляду соблазнительное черное белье.
Какой у нее был пьянящий взгляд, когда я впервые в нее вошел.
Мой полный удовлетворения вздох.
Ее стоны наслаждения, когда она кончила, сжимаясь вокруг моего члена.
– Приятель, садись уже! – Голос Поузи вырывает меня из пучин памяти.
Мой взгляд тут же упирается в Пенни, которая стоит рядом со мной, тщетно пытаясь закрыть дверь.
– Черт, извини, – бормочу я и делаю глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. Плохая идея – теперь я полной грудью вдыхаю аромат ее духов.
Гребаные духи. Я много дней наслаждался этим запахом, пропитавшим мою толстовку. Сокровенный аромат растекается по моим венам волной возбуждения, и не успеваю я опомниться, как у меня бешено начинает стучать сердце, эхом отзываясь в висках.
Господи боже.
Конечно, я предполагал, что мне будет тяжело снова ее увидеть, но я не ожидал, что мне придется так отчаянно бороться с собственной похотью. Когда я ловлю ее взгляд, ноги у меня подкашиваются, и меня захлестывает эмоциями.
Я не могу держать себя в руках.
Вот почему я ее избегал. Потому что знал в ту самую секунду, когда мы окажемся рядом, мое тело отреагирует самым худшим – и самым лучшим – способом из всех возможных.
Изо всех сил пытаясь сохранить лицо, я просто улыбаюсь Пенни, а затем быстро сажусь рядом с Лоусом, который уже расслабленно сидит в кресле, широко расставив ноги. Выглядит он раздражающе спокойным.
Еще бы. С чего бы ему не быть спокойным? Это же не он трахнул сестру своего лучшего друга, а теперь изнывает от желания провести с ней наедине хотя бы еще одну ночь.
И это не просто желание. Это самая настоящая нужда.
Нет, Лоус встретил в лесу незнакомку, влюбился и сидит себе спокойно безо всякой драмы.
Внутри меня все кипит от тоски и беспокойства. Что, если я смотрю на нее как-то не так? Что, если я случайно оговорюсь? Что, если Пэйси каким-то образом почувствует, что я трахал его сестру?
Ну, по крайней мере, о головной боли можно будет больше не беспокоиться.
Потому что головы у меня больше не будет.
Пенни садится в черное кресло, придвигается поближе и кладет руки на столешницу. Я позволяю себе по-настоящему рассмотреть ее, но только на одно мгновение.