Илай: Мы похотливые, и мы вполне можем быть придурками. Не так уж он и неправ. Похотливость, впрочем, – это из-за адреналина. И после игры он выветривается не сразу, понимаешь?
Пенни: Может быть, это наивный вопрос, но как ты сбрасываешь адреналин сейчас? (Кажется, ты говорил, что ни с кем не занимаешься сексом.)
Илай: Все так. Честно говоря, я ничего особенного не делаю. Последней женщиной, с которой я занимался сексом, была ты. И если быть до конца откровенным – это потому, что той ночью ты перевернула мою жизнь, и это трудно выкинуть из головы.
Пенни: Ты просто был пьян.
Илай: Я не был пьян.
Я прикусываю губу, уставившись на это сообщение.
Я перевернула его жизнь.
Я?
Пенни Лоус?
Девушка, которой сказали, что она ужасна в постели?
Если честно, у меня в этом деле опыта немного. Ну, у меня были свои моменты славы, но я бы не добавила строчку «переворачивает жизнь» в свое резюме. Я бы сказала, у меня довольно средний уровень. Может быть, с редкими вкраплениями чего-то умеренно захватывающего.
Но чтобы перевернуть жизнь Илая Хорнсби? Это невозможно.
Илай: Мне не стоило этого говорить?
Пенни: Нет, извини. Я просто… Ну, наверное, я не умею принимать комплименты, и я не ожидала, что ты это скажешь. Но, наверное… спасибо? Странно, конечно, тебя благодарить, но я не знаю, что тут еще сказать.
Илай: Давай скажем друг другу «спокойной ночи». Я думаю, ты устала, а мне надо, гм, как-то сбросить адреналин. И под этим я имею в виду «останусь сидеть в номере и чем-нибудь займусь». Как я уже говорил, тебе не надо беспокоиться о том, что я буду спать с кем попало.
Пенни: Если тебе это нужно, то на здоровье.
Илай: Я не хочу, Пенни. Ясно? Мне это больше не нужно.
Пенни: Ладно… Ну, приятно знать. Во мне сейчас, наверное, говорит младшая сестра… Ты намекаешь, что собираешься заняться самоудовлетворением?
Илай: Да, ЛОЛ, именно на это я и намекал. Я заново знакомлюсь со своей лучшей подругой – правой рукой.
Пенни: Это ведь странно, что мы обсуждаем мастурбацию?
Илай: А ты как считаешь?
Пенни: Немного странно. Но я люблю честные ответы. Так что… Удачно тебе передернуть.
Илай: Не стоило мне об этом говорить.
Пенни: Пожалуй, не стоило. Я буду помнить об этом всю жизнь.
Илай: Просто прекрасно.
Пенни: Ну, как прошел вечер? Романтично?
Илай: И зачем я об этом рассказал…
Пенни: Я только об этом всю ночь и думала. Не в смысле «лежу и представляю себе твою предоргазменную гримасу», скорее, мне был интересен сам процесс.
Илай: Нет у меня никакой предоргазменной гримасы.
Пенни: Ха… Ну да.
Илай: Я даже спрашивать не буду.
Пенни: Мудрое решение.
Илай: И что значит «интересен процесс»?
Пенни: Ну, знаешь… А ты зажег свечу? Использовал смазку? Подготовил заранее салфетки? Поставил на фон романтическую музыку? Завел ли ты беседу со своей рукой, прежде чем медленно опустил ее вниз…
Илай: Ты всегда такая? Вот это – настоящая Пенни, просто ты тщательно скрывалась?
Пенни: Я боюсь отвечать на этот вопрос.
Илай: Если твой ответ «да», то я не против. Мне просто нужно морально подготовиться к будущему.
Пенни: Тогда да, это я во всем своем блеске. Странная, неловкая, задаю слишком личные вопросы, болтаю без умолку.
Илай: Хорошо. И если тебе так важно знать, все произошло в душе. Так проще.
Пенни: Великолепно. Хорошо, теперь я могу заняться своими делами.
Илай: Рад, что смог помочь.
Илай: Тебе когда-нибудь накладывали швы?
Пенни: Мы теперь задаем вопросы безо всяких вступлений? Никаких «Как прошел твой день»? Прямо сразу к делу?
Илай: Пенни, как прошел твой день? Тебе когда-нибудь накладывали швы?
Пенни: Нормально. Меня чуть не вырвало в мусорное ведро прямо посреди встречи с новым стажером. Пришлось сказать, что я отравилась креветками. Лицо у него стало тошнотворно серого цвета, и я уверена, остаток встречи он молил бога, чтобы ему больше никогда не пришлось со мной работать. А кроме этого, все отлично. Чувствую себя хорошо. И да, мне накладывали швы.
Илай: Я думал, у тебя уже почти прошла тошнота по утрам.
Пенни: Так и есть. По-моему, это все потому, что у стажера был совершенно отвратительный одеколон. Серьезно, меня даже замутило. Но не могла же я ему это сказать.
Илай: Ладно. Но сейчас все хорошо?
Пенни: Дааа, Илай. Я в порядке.
Илай: Ну-ну, полегче. Ладно, вернемся к вопросу. Из-за чего тебе накладывали швы? И куда?
Пенни: На ладонь. Я резала бублик, но в итоге случайно раскромсала себе руку. Бублик я потом использовала, чтобы остановить кровотечение.
Илай: И как, тебе после этого запретили резать бублики?
Пенни: Как ни странно, на следующий день я обнаружила на кухне специальное устройство для нарезки бубликов. Пэйси и по сей день это отрицает, но когда я показала ему свою разрезанную ладонь, он свалился в обморок. Он сказал, что просто устал, но мы все знаем, что он просто не вынес вида крови.
Илай: Запомню это на будущее, чтобы поиздеваться над ним, когда мы снова станем друзьями.
Пенни: Ты сделал то, что я сказала?
Илай: Припереть его к стенке и потрепать по макушке?
Пенни: Да.
Илай: Нет, потому что это был ужасный совет.
Пенни: Откуда ты знаешь? Ты ведь не пробовал.
Илай: Я посоветовался с Поузи. Он сказал, что если я хочу получить удар по ребрам, то идея хорошая.
Пенни: Хм-м. Мне казалось, парни так постоянно друг с другом общаются.
Илай: Это все равно что предположить, что у вас с Винни вчера была драка подушками, только на основании того, что она осталась на ночь.
Пенни: А откуда ты знаешь, что не было?
Илай: Правда, что ли?
Пенни: Нет.
Илай: А я о чем. Поверь мне, это был не самый лучший совет.
Пенни: Хочешь, я опишу ему эту сцену и спрошу, что бы он сделал?
Илай: Господи, нет.
Пенни: Ты уверен? Я совсем не против с ним поболтать.
Илай: Ради всего святого, ничего ему не пиши.
Пенни: Уже написала. Жду ответа.
Илай: Ты что? Пенни! Ты серьезно?
Пенни: Нет, просто ты очень смешно ноешь. И прежде чем ты разозлишься, подумай вот о чем: я беременна и меня тошнит. Развлечений у меня осталось не так уж и много. Не отбирай последнее.
Илай: Знаешь, ты столько раз меня обманывала, что я уже никогда не смогу тебе доверять.
Пенни: Не могу тебя за это винить.
Пенни: Ты рад, что еще всего две игры, и вы вернетесь домой? Поездка выдалась долгой.
Илай: Я рад предстоящей встрече со своим добрым другом диваном.
Пенни: Ты ведь знаешь, что можешь спать в моей кровати, да? Я даже предлагала тебе это перед тем, как ты уехал.
Илай: Да, но у тебя при этом был такой оскал, что я решил не рисковать. Оскал уже прошел?
Пенни: Не было никакого оскала.
Илай: Был. У тебя даже уголки рта подергивались. Честно говоря, зрелище было еще то. От такого бы сахар с леденца осыпался.
Пенни: Э-э… Сахар с леденца? Осмелюсь спросить: откуда ты взял это ужасное сравнение?
Илай: Ну, честно говоря, это первое, что пришло мне в голову.
Пенни: В твоих метафорах чудятся какие-то социопатические нотки. Меня это тревожит. Возможно, тебе не стоит спать в моей кровати.
Илай: Нельзя так играть с моим сердцем… и с мышцами спины.
Пенни: Так ты социопат?
Илай: Не могу сказать, что меня так когда-либо называли. Хочешь, за меня поручатся?
Пенни: Пойдет. Назови своих поручителей.
Илай: Леви Поузи и Холси Холмс.
Пенни: Им я доверять не могу.
Илай: Даже Холмсу?
Пенни: С трудом. Но нужно, чтобы он был один и не находился под воздействием твоего пристального взгляда.
Илай: Это я могу устроить.
Пенни: Хорошо. А теперь я должна спросить: что ты ел на ужин? По телевизору ты выглядел как-то не так, как обычно. Теперь мне интересно – вдруг это из-за ужина?
Илай: «Не так»? Лучше или хуже обычного?
Пенни: Ну, допустим, лучше.
Илай: О, неужели?
Пенни: Господи. Забудь, что я сказала.
Илай: Нет, расскажи, насколько лучше я выглядел.
Пенни: Спокойной ночи, Хорнсби.
Илай: Илай.
Пенни: Будешь себя так вести – останешься Хорнсби.
Глава 16
Я вваливаюсь в конференц-зал отеля – волосы растрепаны, на мне спортивные штаны, футболка с логотипом «Агитаторов» и шлепанцы, – где для нас приготовили завтрак. Вчера я допоздна не спал, читая о втором триместре беременности и о том, чего ожидать от невероятно непредсказуемой Пенни Лоус.
Вот что я узнал: станет заметен живот, а еще мы сможем узнать пол будущего ребенка, что, на мой взгляд, очень волнительно. Правда, я не уверен, захочется ли ей это узнавать. Если Пенни решит подождать, то, конечно, я буду ждать вместе с ней, изнывая от любопытства, но я надеюсь, что ей тоже интересно.
Подняв голову от телефона – я снова залез проверить рейтинг команд, – я замечаю в дальнем углу Пэйси, склонившегося над тарелкой с яичницей. В руках у него телефон. Обычно я бы, не задумываясь, сел рядом, но сейчас, когда отношения у нас натянутые, я подхожу к буфету, беру тарелку и мучительно размышляю, подойти к нему или нет.
Я накладываю себе на тарелку яичницу с беконом, фруктовый салат и кекс с отрубями. В каждом отеле всегда подают одно и то же. Таким образом мы избавлены от мук выбора, что же взять на завтрак, и в то же время едим разнообразно и сбалансировано. Некоторые отели предлагают еще и выпечку, но в целом все остается по-прежнему.