Илай: Ну как-то это странно. А приложение для отслеживания есть?
Пенни: У более дорогой версии – есть. А еще приложение подаст сигнал за десять минут до того, как ребенок описается или обкакается. Чтобы заранее подготовиться к грядущему и знать, когда менять подгузник. Ну и всякое там отслеживание сна, что удобно. Но эта версия стоит 2000 долларов. Дороговато.
Илай: Подсказывает, когда надо будет менять подгузник? Звучит неплохо. Деньги не проблема, об этом не беспокойся. Я все еще хочу почитать об этом подробнее, но кажется, это правда будет полезно.
Пенни: Конечно. Держи ссылку: НеМогуПоверитьЧтоТыКупился.com
Илай: Я. ТЕБЯ. НЕНАВИЖУ.
Пенни: АХАХАХАХАХА УМИРАЮ ОТ СМЕХА! Боже мой! Ты что, правда в это поверил?
Илай: Ты знаешь, это жестоко – так морочить мне голову. Я чувствительный парень. Я могу заплакать. Ты этого хочешь? Чтобы я начал плакать?
Пенни: Мы оба знаем, что этого никогда не случится.
Илай: Откуда ты знаешь? Может, я уже плачу.
Пенни: Пришли мне фото. Хочу увидеть твои слезы.
Илай: Ну и кто из нас теперь социопат?
Пенни: Ха-ха.
Илай: Так ты мне написала только чтобы поиздеваться? Или все-таки есть какая-то другая причина?
Пенни: Хотела узнать, как твой глаз. Помнишь, сначала я была милой.
Илай: Такая вот, значит, у нас токсичная дружба. Сначала ты усыпляешь мою бдительность, а потом принимаешься газлайтить.
Пенни: Если ты считаешь, что невинное поддразнивание – это газлайтинг, то мы вряд ли можем быть друзьями.
Илай: Теперь это уже какой-то терроризм.
Пенни: Ты вообще знаешь, что все эти слова значат?
Илай: Приблизительно.
Пенни: Рада, что с твоим глазом все в порядке. Вы сегодня хорошо сыграли. Я пойду спать.
Илай: Доброй ночи, Пенни.
Илай: Ты отнесла мои ботинки в химчистку? Серьезно?
Пенни: Мне показалось, так будет правильно.
Илай: Я даже не знал, что так можно.
Пенни: Поверь, я провела обширное исследование и нашла лучшую химчистку в Ванкувере. Они говорят, что скорее всего, им удастся вернуть ботинкам первоначальный вид. Кстати, они сказали, что ботинок, в котором не было рвоты, сильно пахл грязными ногами. Спрашивали, нет ли у тебя грибка.
Илай: Ну разумеется. *закатывает глаза* Но спасибо. Тебе не обязательно было это делать.
Пенни: Мне показалось, что я задолжала твоим фанатам. Я даже придумала видео для ТикТока – триумфальное возвращение счастливых ботинок. Торжественно наденем их тебе на ноги. Но, наверное, это чересчур.
Илай: Если тебе так хочется, я с удовольствием разрешу тебе надеть мне ботинок на ногу, словно Золушке.
Пенни: По-моему, это скорее понравилось бы Поузи, чем тебе.
Илай: Он положительно на меня влияет.
Пенни: Я вижу.
Илай: Мы вернемся сегодня вечером. Рада меня увидеть?
Пенни: Эх.
Илай: Да будет тебе. Хоть немножко?
Пенни: В моем распоряжении вся квартира и целая кровать. И я могу делать что угодно, не опасаясь, что ты осуждающе за мной следишь. По-твоему, я рада, что ты возвращаешься домой?
Илай: Вне себя от нетерпения. Может, это изменит твое мнение: я тебе кое-что привезу.
Пенни: Мне? Вроде подарка?
Илай: Да, обычно, когда тебе что-то привозят, это означает подарок.
Пенни: Но почему?
Илай: ЛОЛ. Потому что я увидел эту штуку и подумал о тебе. Ты что, сердишься?
Пенни: Вовсе нет… Господи, почему я такая эмоциональная? Ненавижу эти идиотские гормоны.
Илай: Ты плачешь?
Пенни: …нет. *вытирает лицо*
Илай: Выходит, под маской саркастичной социопатки прячется чувствительная личность?
Пенни: Я думала, мы решили, что это ты социопат.
Илай: Как бы то ни было, это хорошо. Тебе необязательно все время быть такой неприступной.
Пенни: Ты считаешь меня неприступной?
Илай: Да, ты как будто прячешься ото всех за стеной. Мне удалось узнать тебя получше, но ты все еще отгораживаешься барьером, состоящим из юмора и подколок.
Пенни: Разве ты не говорил, что я очень разносторонняя? Так вот, еще одна моя сторона: очевидно, я плачу, когда мне дарят подарки.
Илай: Ну, не воображай себе ничего слишком уж крутого.
Пенни: Я бы обрадовалась, даже реши ты мне подарить засохший кроличий помет.
Илай: Это совершенно точно не кроличий помет.
Пенни: Жаль. Был бы милый подарок.
Илай: Ты очень странная девушка. Никогда не знаю, что ты сделаешь в следующий миг.
Пенни: То есть общаться со мной – как кататься на американских горках?
Илай: Да, это я и имел в виду. Сначала ты очень застенчивая, потом вдруг оказываешься совершенно ненасытной в постели, потом снова становишься застенчивой и очень неловкой, потом начинаешь меня дразнить, потом злишься… А сейчас ты очаровательная и веселая девушка. Есть у тебя еще какие-то грани личности?
Пенни: Нет, вроде бы это все. Но я бы советовала тебе быть аккуратнее. Никогда не знаешь, что может пробудиться.
Илай: Понял. Ладно, увидимся вечером. Ну, или утром. Я постараюсь быть потише, чтобы тебя не разбудить.
Пенни: Не беспокойся. Удачи тебе сегодня. Наваляй кому-нибудь по ребрам.
Илай: Ха-ха. Попытаюсь.
Пенни: Кстати, Илай? Я буду рада тебя увидеть.
Илай: Взаимно.
Глава 17
Входная дверь с щелчком закрывается, затем раздается звук задвигаемого засова. Я бросаю взгляд на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, и вижу, что уже почти час ночи.
Последние несколько часов я то засыпала, то просыпалась, и окончательно меня разбудил звук открывающейся двери. Сегодня наша команда выиграла, благодаря чему мы значительно приблизились к месту в плей-офф. К сожалению, вторую половину сезона они закончили плохо, так что дивизион им не взять, но, может, они смогут пройти по очкам. Не самый лучший способ выйти в плей-офф, но, по крайней мере, у них есть шанс.
Илай шаркает ногами по коридору, медленно открывает дверь и заглядывает внутрь.
– Привет, – говорю я, чтобы он не думал, что ему надо как-то по-особенному тихо себя вести.
– Ты еще не спишь. Уже поздно, Пенни.
– Я постоянно просыпаюсь. – Я прижимаю руку к груди. – У меня в последнее время сильная изжога.
– Серьезно? Ты же говорила, что хорошо себя чувствуешь. – Голос Илая кажется обеспокоенным. Он садится рядом со мной на кровать.
– Это просто изжога, Илай. У меня же не кровь из ушей идет.
– Тебе что-нибудь нужно? – Он бросает взгляд мне за спину. – Я читал, что изжога может сильно мучить в первом триместре и начале второго. Тебе следует спать на подушке повыше. Кстати, у тебя есть йогурт? Он может помочь. Или жвачка без сахара. Хочешь, я принесу? У нас за углом круглосуточный магазин. Могу сбегать туда, если нужно.
Я кладу руку ему на плечо и качаю головой.
– Нет, все хорошо, не стоит.
– Ты уверена?
– Да, но спасибо за предложение. Ты, должно быть, устал.
Он потирает затылок.
– Адреналин все еще бьет ключом. Сегодня была настоящая битва.
– Я видела. Поздравляю с победой. Уверена, вы сможете пройти по очкам.
– Еще три игры, и узнаем. – Он глубоко вздыхает. – Что за год у нас был. Знаю, нехорошо такое говорить, но я даже согласен, чтобы мы вылетели. Вот бы мы могли просто выиграть кубок прямо сейчас и поехать в Банф. Мне бы не помешала передышка.
– Вы еще не скоро будете бороться за кубок. Забыл, что плей-офф длится два месяца?
– Даже не напоминай, – стонет он. – Ладно, нам предстоит долгий путь, но оно того стоит. – Он поднимает на кровать свою спортивную сумку и спрашивает: – Раз уж ты проснулась, хочешь получить свой подарок?
– Естественно.
Он усмехается.
– Хорошо. И помни: хоть это и не кроличье дерьмо, все равно ни на что особенное не надейся.
– Принято. Мои ожидания находятся на рекордно низком уровне. – Я вытягиваю перед собой руки.
Он расстегивает молнию на сумке, достает оттуда что-то и кладет в мои протянутые ладони. Я опускаю взгляд и вижу шоколадный батончик – но не обычный «Сникерс», а лимитированный, со вкусом булочки с корицей.
– Понятия не имею, какое оно на вкус, но я увидел его в сувенирном магазинчике одного из отелей и решил, что ты обязательно должна попробовать. Надеюсь, будет вкусно.
– Это так здорово, – говорю я и обнимаю Илая. Одна его рука ложится мне на спину, и когда я крепко сжимаю его в объятиях, он делает то же самое. Это короткое, совершенно не романтическое объятие, но в тот момент, когда ладонь Илая касается моей спины и я ощущаю, как приятно от него пахнет свежим мылом, я испытываю странное чувство нереальности. Такое же ощущение у меня возникло, когда мы встретились в баре на его день рождения. Этот мужественный, обаятельный, потрясающе пахнущий мужчина со мной говорит. А теперь не только говорит, но и дарит подарки, потому что подумал обо мне, когда увидел этот шоколадный батончик.
Это так мило.
Это так странно.
И я никогда не думала, что он может так ко мне относиться. Я отстраняюсь и чувствую, как от переполняющих эмоций у меня сжимается горло.
Не плачь.
Ну пожалуйста, не плачь.
По крайней мере, не из-за шоколадки же. Я и так уже многократно себя унизила.
Держи себя в руках.
Но когда я поднимаю на Илая глаза, и наши взгляды встречаются, я понимаю, что остановить это я не могу.
Мои глаза наполняются слезами, и он тут же берет меня за руку.
– Не плачь. Это всего лишь дурацкая шоколадка. Было бы из-за чего переживать.
– Слишком… поздно, – говорю я, обмахиваясь ладонью. – Боже, это просто унизительно. Я правда не могу себя контролировать. – Илай протягивает свободную руку и нежно вытирает слезы с моих щек. – Прости. Наверное, тебе очень неловко.