– Все в порядке.
Пытаясь разрядить обстановку, я показываю ему шоколадный батончик.
– Хочешь попробовать?
– Прямо сейчас?
– Мы же не спим. Почему бы и нет?
Он пожимает плечами.
– Конечно. Но тебе не обязательно со мной делиться.
– Ну уж нет. Я не собираюсь лежать в постели и в одиночку жрать шоколадный батончик у тебя на глазах. – Я вскрываю упаковку и принюхиваюсь. От запаха меня передергивает. – Может быть, он вкуснее, чем пахнет.
– Оно плохо пахнет? – Я даю ему понюхать. – Господи. Действительно, как-то неаппетитно. Как им это удалось?
– Не знаю. Давай проверим. – Я разламываю батончик пополам и протягиваю Илаю его половинку батончика. – Ну, за плей-офф.
Мы чокаемся половинками и кладем их в рот.
Я жую.
Илай тоже жует.
Потом мы в ужасе смотрим друг на друга.
Я бегу в туалет, где меня тут же тошнит. За моей спиной Илай выплевывает батончик в мусорное ведро, а затем садится рядом со мной и придерживает мне волосы.
– Господи, я не знал, что все будет настолько плохо. Прости меня.
Что я могу сказать. Блевать, склонившись над унитазом, – занятие крайне непривлекательное. Еще хуже ситуацию делает то, что делаю я это на глазах у хоккейного аналога Прекрасного принца. И все же я не могу остановиться. Меня тошнит и тошнит, пока желудок не становится совсем пуст. И все это время Илай сидит рядом – одной рукой он придерживает мне волосы, а другой нежно поглаживает меня по спине.
– Ты в порядке?
Я киваю и опускаю голову на руку, лежащую на сиденье унитаза. Не беспокойтесь, в последнее время меня часто тошнит, так что я протираю все антисептиком несколько раз в день.
– Да, – отвечаю я, прежде чем медленно приподняться и вытереть глаза. – Я хочу уточнить: батончик был не настолько мерзким, чтобы от него блевать. Вся эта сцена, скорее, была вызвана беременностью. Просто знай: я не отношусь к еде настолько драматично.
– Значит, обычно тебя не тошнит, когда ты ешь что-то невкусное?
– Нет, это уникальное явление.
Он медленно кивает.
– Приятно слышать. – Затем он вновь возвращает все свое внимание ко мне. – Серьезно, ты в порядке? Меньше всего я хотел, чтобы тебя стошнило.
– Знаю, и мне очень понравился твой подарок. Я виню во всем «Сникерс», а не тебя.
– Договорились. – Он встает и протягивает мне руку, помогая подняться. Я медленно встаю на ноги, не желая искушать судьбу, и только убедившись, что меня больше не тошнит, иду к раковине и выдавливаю на щетку зубную пасту.
Илай делает то же самое.
Мы чистим зубы вместе.
И это кажется таким… привычным. Как будто мы делали это по меньшей мере дюжину раз, хотя в реальности мы ни разу не чистили зубы одновременно. Мы всегда ходили в ванную по очереди.
Я смотрю на него в зеркало и замечаю, что он внимательно меня рассматривает.
– Что? – спрашиваю я с полным ртом зубной пасты. Он ухмыляется.
– Просто пытаюсь уложить в голове, что первое, что я сделал, вернувшись домой из долгой поездки – это заставил тебя блевать. Какой из меня после этого друг?
Я сплевываю зубную пасту в раковину.
– По всей видимости, не очень хороший.
Я полощу рот, Илай тоже. Мы ставим наши зубные щетки на место, а затем я поворачиваюсь к Илаю лицом.
Не знаю, что на меня находит – может, гормональный всплеск, а может, я просто очень рада, что рядом кто-то есть, – но я подхожу к нему ближе и обнимаю за талию. На этот раз он обнимает меня в ответ обеими руками. Так мы стоим посреди ванной добрых несколько секунд, прежде чем я наконец отстраняюсь.
– Это было действительно очень мило с твоей стороны. Спасибо.
– Не за что. Прости, что тебя вырвало.
Я пожимаю плечами.
– Да меня почти от всего тошнит.
Я прохожу мимо и возвращаюсь в кровать. Илай остается в ванной и заканчивает приводить себя в порядок. К тому времени, как он возвращается и ставит телефон на зарядку, я уже чувствую, как тяжелеют мои веки.
Он забирается под одеяло и поворачивается ко мне лицом. Тепло его тела согревает кровать, и я понимаю, что очень по этому скучала.
– Ты устала.
Я киваю:
– Я уже засыпаю. А ты все еще на адреналине?
– Я успел немного разволноваться из-за всей этой ситуации, но уже успокоился. Ты точно не против, что я здесь сплю?
Я одновременно зеваю и киваю.
– Это приятно. Ты греешь постель, и тут становится уютно. Пока тебя не было, я скучала по этому ощущению… ну и пока ты со мной не разговаривал.
– Эй! Это ты со мной не разговаривала.
– Ладно, мы оба друг с другом не разговаривали. – Я прижимаю к себе подушку. – Но теперь все по-прежнему.
– Да. – Илай протягивает руку и заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос. Я встречаюсь с ним взглядом, и он нежно проводит пальцем по моей щеке.
– Спокойной ночи, Пенни.
– Спокойной ночи, – отвечаю я, почти не дыша.
А потом он закрывает глаза, а я остаюсь лежать с бешено колотящимся сердцем.
Зачем он меня коснулся? Он это специально сделал? Это было любовное поглаживание или жалостливое, потому что меня вырвало и он хотел меня поддержать?
Нет. Мы здесь только из-за ребенка. Все просто.
Ни из-за чего больше. Просто мой беременный мозг немного перевозбудился. Надо взять тайм-аут и лечь спать.
Утром все снова будет нормально.
– Привет! – Илай заглядывает в ванную, где я тщательно выпрямляю волосы. Сегодня выходной, а значит, я могу сделать то, на что у меня обычно не хватает времени перед работой.
– Привет. Не думала, что ты так рано вернешься домой после тренировки.
– Мы решили дать ногам отдохнуть. – Он кивает в мою сторону. – А чем ты занимаешься?
– Выпрямляю волосы. – Я бегло его осматриваю. – Почему ты в джинсах?
Он усмехается.
– А что я должен носить?
– Не знаю, спортивные штаны? Ты обычно в них дома. Ты собираешься куда-то по делам? Слушай, а профессиональные хоккеисты вообще ходят по делам? Пэйси никогда об этом не упоминал, так что я даже не знаю. У тебя есть ассистент, который все за тебя делает?
– Я справляюсь самостоятельно. Но джинсы на мне не поэтому.
Я снова смотрю на них и понимающе киваю.
– А, ты просто купил новые, чтобы носить дома.
Илай прижимает руку ко лбу.
– Почему ты всегда такая?
– Какая «такая»?
– Почему ты постоянно выдумываешь то, чего у меня и в мыслях нет?
– Не знаю, – я пожимаю плечами, выпрямляя последнюю прядь волос. – Я всегда болтаю чепуху. Мог бы уже привыкнуть.
– Да, – он тяжело вздыхает. – Я надел джинсы, потому что надеялся, что ты сходишь со мной на ланч.
Я замолкаю и поворачиваюсь к нему, волосы так и зажаты в утюжке.
– Ты хочешь пригласить меня на ланч?
– Если у тебя нет других планов.
– Нет. Но почему ты хочешь пригласить меня на ланч? Тебе нужно что-то сказать, и ты решил, что новость лучше всего будет звучать, когда нам подадут суп и салат? Если да, то, пожалуйста, не надо тащить меня для этого на публику. Ты же знаешь, какая я эмоциональная.
Он упирает руки в талию и устало свешивает голову.
– Я просто хочу провести с тобой немного времени. Как с подругой. Это все. Никакого двойного смысла. Я просто хочу пригласить подругу на ланч.
– А, – я хмыкаю и снова поворачиваюсь к зеркалу. – Так бы сразу и сказал, а не нес всякую ерунду.
– Это ты несла ерунду. Ты мне даже слово вставить не дала.
– Ну, надеюсь, ты понял свою ошибку. – Я заканчиваю, откладываю утюжок в сторону и поворачиваюсь к Илаю. – Готово. Куда мы идем?
– От тебя зависит, тошнотик.
– Эй! – Я тыкаю в него пальцем. – Не зови меня так. Я не виновата, что меня тошнит от отродья, которое ты в меня засунул.
– Не припомню, чтобы я засовывал в тебя какое-то отродье.
– Ладно. – Я закатываю глаза. – Влил в меня отродье.
– Фу, гадость какая.
Я громко смеюсь и прохожу мимо Илая к шкафу, чтобы пшикнуться духами и надеть ботинки.
– Я хотела сходить в книжный магазин. Зайдешь со мной?
– Конечно. О! Знаешь, прямо за книжным на Коммершал-драйв есть отличная закусочная.
– Я не могу там есть, – говорю я.
– Черт, точно. Я где-то про это читал. Хорошо, чего ты хочешь?
– Супа, – отвечаю я. – И хлеба. Можно?
Он мягко улыбается.
– Понял, ищем суп и хлеб. Я знаю отличное французское кафе. Устроит?
– Звучит очаровательно. Я согласна. – Я направляюсь в гостиную, снимаю со спинки стула коричневую кожаную куртку и застегиваю молнию. Илай стоит у входа, прислонившись к стене, и смотрит на меня.
– Что? – спрашиваю я, вытаскивая волосы из-под воротника.
– Ты выглядишь мило.
Я бросаю быстрый взгляд на свои черные джинсы, коричневые ботинки и белый свитер.
– Одежда как одежда.
– Просто прими комплимент, Пенни.
Мои щеки вспыхивают от смущения. Он прав.
– Спасибо, – и просто чтобы не отставать, говорю: – А ты, э-э, всегда хорошо выглядишь.
Он смеется, качает головой и приобнимает меня за плечи.
– Ладно, пойдем.
– Если хочешь, можешь что-нибудь себе поискать, – говорю я, когда мы входим в книжный магазин. – Тебе не обязательно за мной ходить.
– Мне ничего не нужно.
– Уверен? Я-то собираюсь искать книги для беременных. Так что тебе будет неинтересно.
– Отлично, я тогда тоже посмотрю.
Это не совсем то, чего я хотела, но надо отдать Илаю должное – он хотя бы заинтересован. Не думаю, что, зайдя в книжный, многие отцы добровольно отправились бы рассматривать книжки для беременных. Особенно если с матерью ребенка у них нет романтических отношений.
– Тебе помочь что-нибудь найти? – спрашивает Илай, идя рядом со мной.
– Я сама. Я ищу какой-нибудь дневник.
– Зачем тебе дневник?
– Буду записывать туда, как проходит беременность. Свои чувства и мысли, всякое такое. Моя мама вела дневники, когда была беременна мной и Пэйси. Но она тогда пользовалась обычным блокнотом, а я знаю, что сейчас выпускают специальные дневники для беременных. Так что я решила поискать.