– Тебе удобно? – спрашиваю я, кладя ладонь ей на живот.
– Очень, – шепчет она. – Спасибо, Илай.
Тебе спасибо, Пенни.
– Не за что, – отвечаю я, закрывая глаза и выравнивая дыхание. Я и не подозревал, как сильно мне понравится сжимать в объятиях женщину. Может быть, это только из-за того, что у меня не было ничего похожего вот уже шестнадцать лет. Я никому не был нужен.
Эта кровать, эти простыни, эта женщина. Все кажется таким правильным. Я мгновенно погружаюсь в сон, наслаждаясь тем, что лежу рядом с Пенни и обнимаю ее так, как всегда надеялся.
Глава 21
– М-м, – бормочу я, когда пальцы скользят по моей груди, играя с соском. – Да, вот так, – шепчу я. Все мое тело горит, пульсирует, трепещет, чьи-то пальцы ласкают мой сосок, прищипывают его.
– О-о-о, – стону я и двигаю тазом. В зад мне упирается что-то очень твердое.
Вот чего я хочу.
Разрядки.
Я очень в этом нуждаюсь.
Я отчаянно трусь задницей об эту выпуклость, умоляя о большем.
– Черт, да-а…
Я замираю.
Это уже не я. Чей-то мужской голос.
Знакомый мужской голос.
И отчаяние, прозвучавшее в этом «черт», в точности отражает мои чувства.
Его рука обхватывает мою грудь и сжимает, заставляя меня задохнуться от желания. Какая разница, знаком мне этот голос или нет? Пусть только продолжает.
Я выгибаю спину навстречу его прикосновениям, прижимаюсь к мускулистой груди.
– Еще, – шепчу я, когда моя рука обхватывает его ладонь и медленно ведет ее вниз.
Я могу думать только об одном.
Я хочу, чтобы он оказался у меня между ног.
Мне нужно, чтобы он оказался у меня между ног.
– Потрогай меня там, – шепчу я. – Заставь меня кончить.
– Черт возьми… – говорит голос, и я останавливаю его руку.
Откуда я его знаю?
Я отпускаю его руку и тянусь назад, к сильной груди, к телу, созданному, чтобы защищать. Его бедра прижаты к моей спине, твердый член упирается в поясницу. Я открываю глаза, и лучи солнца, льющиеся из окна, на мгновение меня ослепляют.
У меня уходит несколько секунд на то, чтобы окончательно прийти в себя. Наконец, я перевожу взгляд на руку, теребящую край моих шорт, резко оборачиваюсь и вижу спящего Илая.
– О боже, – громко говорю я, и он открывает глаза.
Он пытается осмыслить происходящее и, когда понимает, что почти полностью засунул руку мне в шорты, откатывается назад и падает на пол.
Когда он встает, нервно приглаживая волосы, мы одновременно – словно туда указывает огромная неоновая вывеска – переводим взгляд на его пах. Я молча рассматриваю его мощную эрекцию.
Реально… Очень мощную.
– Черт. – Он прикрывается руками. – Черт, прости, Пенни. Я не… черт. Мне просто кое-что приснилось. Прости меня.
– Ничего, – говорю я, поправляя майку, чтобы убедиться, что все прикрыто. – Мне, э-э, тоже кое-что приснилось.
И, пожалуй, я бы предпочла не просыпаться.
Он прикусывает губу, его взгляд опускается на мои затвердевшие соски, и в этот самый миг мне кажется, что я в жизни не видела ничего более сексуального. Растрепанный Илай Хорнсби, прикрывающий руками пах, литые мышцы так и перекатываются, глаза горят. И он смотрит на меня.
Между нами повисает тишина. Мы пытаемся отдышаться, не сводя друг с друга взгляда.
Я бы сейчас все отдала за то, чтобы он убрал руки, подошел ко мне и закончил то, что начал.
Я бы наслаждалась этим. Умоляла бы его помочь мне избавиться от этого тяжелого, тянущего чувства внизу живота.
– Э-э, мне, пожалуй, стоит принять душ, – он кивает в сторону ванной.
Ну нет же.
Иди сюда.
Сорви с меня одежду.
Проведи языком по моему разгоряченному телу.
Дай мне ощутить тебя внутри… Хотя бы последний раз.
– Да. Принять душ – отличная идея. Я тут полежу.
Отличная идея, Пенни. Ему-то продолжение не нужно.
– Хорошо. Ладно.
Он обходит кровать, все еще держа руки перед собой, и направляется в ванную. Включается душ.
Я откидываюсь на подушку, пытаясь успокоиться после пережитого. Я думала, это был очень реалистичный сон – но он казался таким настоящим, потому что все происходило взаправду. Это его рука ласкала меня, пощипывая сосок. Это его стояк упирался мне в спину, и его дыхание щекотало мне шею. Все это было по-настоящему, и, о боже, как бы я хотела сейчас оказаться с ним в душе.
Еще больше я бы хотела, чтобы он никуда не уходил и мы закончили то, что начали.
Я прикрываю глаза рукой и делаю глубокий вдох. Спокойно. Все в порядке.
Но это ложь.
Я возбуждена.
Я нуждаюсь в нем.
Я никогда не желала никого сильнее.
Вот почему я не смогла удержаться и обняла его перед отъездом. Вот почему я без конца перечитывала открытку, которую он прислал вместе с цветами.
Вот почему, когда я смотрела игру, я молила камеры сфокусироваться на его лице, показать мне его хоть на секунду. И вот почему поздно вечером я часами просматриваю ТикТоки с его участием.
Вот почему я не могла дождаться, когда он вернется домой. Выиграет он или проиграет – мне все равно, я просто хотела, чтобы он был рядом. И когда он вернулся, мне захотелось куда больше, чем просто его обнять, но я знала, что это все, о чем я могу просить. Так что я приняла это и смирилась, просто наслаждаясь ощущением того, как моя щека прижимается к его обнаженной груди.
А потом моя слабость взяла верх, и прежде чем я смогла остановиться, я попросила меня обнять. Я думала, он скажет «нет». Думала, что он откажет, но он этого не сделал. Вместо этого он меня обнял, и я прижалась к его большому телу. Я никогда в жизни не чувствовала себя так комфортно и заснула, не успев даже сделать следующий вдох.
А затем я проснулась утром от того, что Илай меня трогает, и почти получила то, в чем я так нуждалась. Я до сих пор чувствую, как его рука скользит вниз по моему животу, забираясь под шорты. Как его ловкие пальцы играют с моим соском, и как он прижимается ко мне тазом… Боже, ну почему мы просто не могли довести дело до конца?
Прикусив губу, я медленно опускаю руку между ног, медленно ласкаю свое возбужденное тело. Мои ноги раздвигаются шире, и я подношу другую руку к груди, пытаясь повторить то, как он играл с моими сосками.
Я слышу, как вдалеке льется вода из душа, разбиваясь о кафель, и представляю Илая обнаженным: капли каскадом стекают по его твердой мускулистой груди и животу, он яростно двигает рукой, так же как и я стремясь получить желанную разрядку. С моих губ срывается стон, когда я, извиваясь, ритмично двигаю пальцами.
На верхней губе выступает пот, тело напрягается, с каждой секундой я все ближе к столь необходимой вершине. В этот самый момент я слышу из-за закрытой двери ванной гортанный стон Илая, а затем – удар рукой по стене.
Он кончил.
В душе. Прямо сейчас.
Он кончил, думая о нас, о том, чем мы занимались в этой самой постели.
Этого достаточно. Одного только мысленного образа, как Илай, согнувшись, изливается на пол душевой кабины.
Мои мышцы сокращаются, и восхитительный, желанный оргазм накрывает меня волной. Спина выгибается дугой, а пальцы снова и снова скользят по клитору, пока у меня окончательно не перехватывает дыхание.
Я убираю руку и обмякаю на матрасе.
Да, я удовлетворила свою потребность, но на самом деле мне хотелось совсем не этого.
Я хочу его.
Его член.
Его рот.
Его тело, двигающееся в унисон с моим.
И тут мне в голову приходит мысль, которая, очевидно, уже долго билась где-то на периферии сознания.
Как долго я еще смогу сохранять дистанцию?
И если честно, я уже не понимаю, почему вообще должна.
– Тук-тук-тук. – Блейкли стоит у двери моего кабинета. В руках у нее пакет с едой из нашего любимого салатного бара и упаковка лимонада. Всю мою жизнь мне было плевать на лимонад, но вот, пожалуйста, наступила беременность – и я хочу пить только его.
Причем всегда.
– Привет, – говорю я, отрываясь от компьютера. – Сейчас, только закончу письмо.
– Конечно. Закрыть дверь?
– Да, – говорю я, и в моем голосе слышится отчаяние.
– Я чувствую, что за этим твоим «да» стоит какая-то история. И учитывая тот факт, что ребята вернулись в город прошлой ночью, предполагаю, ты что-то очень хочешь мне рассказать.
– Хочу.
Пока я заканчиваю печатать, Блейкли закрывает дверь и накрывает на стол, а затем садится напротив меня. Сегодня мы будем есть юго-западный куриный салат с двойной порцией гуакамоле. Мы его обожаем и берем каждую неделю.
Я нажимаю «Отправить» и разворачиваюсь к ней.
– Утром он трогал мою грудь.
– Чего?! – кричит Блейкли, но затем спохватывается и наклоняется вперед. Шепотом она повторяет: – Чего?
– Технически, мы оба спали. Но он трогал мою грудь, у него сильно встал, а я, возможно, терлась об него задницей и направила его руку вниз, прямо к своим шортам.
Блейкли принимается обмахиваться ладонью.
– Серьезно? И вы при этом спали?
– Да, и мы проснулись до того, как случилось что-то серьезное. Но боже мой, Блейкли, я в жизни никого так сильно не хотела. Он конечно же скатился с кровати, пробормотал какие-то извинения и сбежал в душ.
– Он точно там мастурбировал.
– Да, я слышала, как он кончил. Было очень сексуально. И я… вроде как делала то же самое.
– Го-осподи. Хотела бы я это видеть. – Она поливает салат соусом и принимается активно мешать его вилкой. – А что потом, когда он вышел из душа?
– Я приняла душ, мы съели по бублику, и я поехала на работу.
– Вы об этом поговорили?
– Нет, просто извинились еще раз, – я вздыхаю, выжимая лайм в салат. – Он был так расстроен, что вообще ко мне прикоснулся. Бежал от меня, как от чумы.
– Ой, да ладно. Уверена, будь его воля, он бы с удовольствием продолжил.
Я качаю головой.
– Нет, ничего такого. Я точно знаю. Он очень сдержанно себя ведет. Конечно, он меня обнимает…