Я замолкаю, потому что вспоминать об этом больно.
Пенни мягко сжимает мою руку:
– Все в порядке. Не торопись.
Спустя несколько мгновений я снова могу продолжить.
– Мы с Реми устроили драку, и нас вышвырнули из бара. Почти не помню, что было потом. Помню только, что нас кое-как разняли, и мне пришлось разбираться с репортерами, и когда я освободился, Холден уже ушел. Мы должны были уехать вместе. Только на следующее утро я узнал, что он попал в автомобильную аварию и погиб.
– Илай… – Пенни поворачивается ко мне лицом.
– Я… Черт. Я целый месяц даже смотреть на Холси не мог. Я знал, что это все моя вина. Если бы я не затеял с Реми драку, Холден бы не сел за руль пьяным.
– Нет, – качает головой Пенни. – Ты ни в чем не виноват. Хватит, Илай. У Холдена были проблемы, и спаси ты его в эту ночь, все равно неизбежно настала бы другая. Ты не можешь себя за это винить.
– Могу и виню. И Реми тоже. Черт, я и Холдена с Холси виню. Они должны были мне сказать. Если бы я знал, я бы никогда не повел его в бар, никогда бы не оставил его одного. – Я начинаю задыхаться. – Он… Он был мне как брат. И я снова потерял кого-то близкого. Но теперь… Теперь это случилось, когда я был уже взрослым, и от этого все стало только хуже. Потому что я знал, что мог бы это предотвратить. Если бы я сделал правильный выбор, этого бы не случилось.
– Илай, – она заставляет меня посмотреть ей в глаза. – Я люблю тебя. Ты знаешь, я очень сильно тебя люблю, поэтому послушай: ты не можешь контролировать других людей. Ты не можешь за них выбирать. Да, ты сделал выбор начать драку с Реми, но Холден тоже сделал свой выбор. Он решил сесть за руль, хотя не должен был этого делать. Ты тут ни при чем.
На глаза наворачиваются слезы и текут по щекам прежде, чем я успеваю их остановить. Пенни наклоняется ко мне, нежно сцеловывает каждую слезинку, прижимается губами к моим мокрым щекам и крепко держит меня в объятиях.
И постепенно меня начинает отпускать тоска, копившаяся во мне с того самого утра, когда я узнал о смерти Холдена.
Все из-за этой женщины.
Из-за безусловной любви, которую она мне дарит.
И хотя я не могу выразить словами то, что чувствую… Она говорит это за нас обоих.
И я знаю: теперь я ни за что ее не отпущу.
– Все выглядит просто прекрасно. – Доктор Большие Мускулы разворачивается к нам с Пенни. – Но я чувствую между вами некоторую напряженность. Я прав?
– Все в порядке, – говорю я.
– Он врет. Ничего не в порядке.
После одной из худших ночей в моей жизни, которая быстро превратилась в одну из лучших, наши с Пенни отношения значительно улучшились. Она словно начала понимать меня, и хоть я не могу сказать ей то, что она хочет, она все равно при каждом удобном случае говорит мне, как сильно меня любит.
И каждый раз, когда она это произносит, я верю в это чуточку больше.
Доктор Большие Мускулы закидывает ногу на ногу.
– Хотите об этом поговорить?
Я выставляю вперед руку.
– Серьезно, все в порядке.
– Только посмей сказать это еще раз, – кипит Пенни, раздувая ноздри. Вид у нее такой, словно она готова меня живьем сожрать.
Ах да, еще к ней вернулось прежнее безумие. В полной мере. Ее грусть постепенно проходит, и ее место занимает раздражительность, оповещающая о начале третьего триместра.
Доктор Большие Мускулы кладет руку ей на плечо.
– Тогда, может быть, расскажешь, что тебя беспокоит?
– Ладно… Он отказывается вставлять в меня анальную пробку.
– Господи… Господи боже мой, – бормочу я, пряча лицо в руках.
– Ага, понимаю. На это есть какая-то причина?
Пенни закатывает глаза.
– Говорит, что боится сделать мне больно, что у него, видите ли, недостаточно опыта. Я ему сказала просто прочитать гребаную инструкцию и запихнуть пробку куда положено. А он все равно ни в какую не соглашается. Док, я в жизни ничего так сильно не хотела.
Он понимающе кивает.
– Прекрасно понимаю стремление разнообразить свою сексуальную жизнь. Возможно, стоит найти что-то, что понравится вам обоим.
– Я ему сказала, что могу просто написать объявление в интернете. Там точно найдется полно желающих помочь.
– А я тебе сказал, что этому не бывать, – шиплю я в ответ.
Пенни гневно наставляет на меня палец.
– Видите, с чем мне приходится иметь дело?
– Пенни, я думаю, что у тебя началась тревожная фаза беременности, и вместо того, чтобы попытаться справиться с этими негативными чувствами, ты пытаешься отвлечься от них чем-то другим – например, сексом. Позволь спросить: как часто вы занимаетесь сексом?
– И близко недостаточно. – Она вызывающе складывает руки на груди.
– От трех до пяти раз в день, – отвечаю я.
– В день? – ошеломленно переспрашивает доктор Большие Мускулы.
– Да, – мрачно говорю я.
– Я же сказала: и близко недостаточно, – говорит Пенни.
Доктор Большие Мускулы откашливается, нервно ерзает на стуле.
– Пенни, трех-пяти раз в день более чем достаточно. Я вообще о таком ни разу не слышал.
– Видишь, – с жаром обращаюсь я к ней. – Я же говорил.
– Да что он вообще знает? – Пенни пренебрежительно указывает на доктора Большие Мускулы, хотя он сидит буквально в двух шагах.
– Ну. Он вообще-то врач.
– Это ничего не значит.
Черт, она сегодня явно не в духе. Впрочем, я предпочитаю Раздраженную Пенни Грустной Пенни, какие бы дикие выходки она ни устраивала.
Мы с доктором Большие Мускулы обмениваемся многозначительными взглядами. Затем он встает со стула.
– Что ж, не знаю, что тут сказать, кроме как пожелать удачи. И если вы все-таки решите попробовать анальную пробку…
– Не будем мы этого пробовать, – говорю я.
– О, мы еще как попробуем, – влезает Пенни.
– Просто будьте осторожнее. А в остальном ребенок чувствует себя просто прекрасно. Не стесняйтесь звонить, если возникнут какие-то проблемы.
– Спасибо, – говорю я. Пенни молчит.
Когда дверь с щелчком закрывается, она поворачивается ко мне.
– Давай займемся этим прямо здесь.
– Чем?
– Сексом.
– Что? Пенни, нет.
– Да мы недолго. Ты иногда очень быстро кончаешь.
– Это было всего один гребаный раз, и то потому, что ты приложила к моим яйцам вибратор. Я не был готов к таким ощущениям.
– Угадай, что у меня лежит в сумочке?
– Господи, – со стоном говорю я. – Нет, Пенни. Мы не будем заниматься сексом в кабинете врача, когда к нам может войти абсолютно кто угодно.
– Так ведь в этом же смысл?
– Нет, – я качаю головой. – Нет в этом никакого смысла. Мне нужно поддерживать репутацию, и я не хочу, чтобы меня застали со спущенными штанами, пока я трахаю свою девушку в кабинете врача.
– Подожди… – Она медленно садится, и я помогаю ей сохранить равновесие. – Ты ведь только что… Ты меня своей девушкой назвал?
Я вспоминаю, что я только что сказал и… Вот черт! И правда. Само собой как-то вырвалось.
– Ну да. Назвал. Это ведь ничего?
На ее глаза наворачиваются слезы.
– Илай, ты назвал меня своей девушкой. – Она берет меня за руку и притягивает поближе. – Я твоя настоящая девушка.
Ее губы растягиваются в улыбке, такой прекрасной, что я не могу взгляда от нее отвести.
Я целую ее в лоб.
– Ты ведь моя, правда?
– Надеюсь.
– Значит, ты моя девушка.
Она прикусывает губу.
– Ты ведь это не просто так говоришь?
– Я что, похож на парня, который что-то говорит просто так? За моими словами всегда скрыт глубокий смысл, Пенни. Могла бы уже заметить.
– Я знаю. – Она обхватывает мои щеки ладонями, легонько касается моих губ своими. – Значит, у нас настоящие отношения?
– Детка, мы же вместе живем. Куда уж реальнее. А нет, подожди… Есть куда. У нас еще и ребенок скоро родится.
– Маленький Джонни Джим.
Я усмехаюсь.
– Да, малыш Джей-Джей, – я легонько целую ее и отстраняюсь, пока мы не увлеклись слишком сильно. – Ну что, давай я помогу тебе одеться, а потом пойдем перекусим. Как тебе такое предложение?
– Звучит просто чудесно.
– Пожалуйста, детка, я не хочу кончать тебе в рот.
Пенни улыбается мне, встает, чтобы сесть на меня верхом.
– Черт, Пенни. Ты такая красивая.
Она медленно опускается вниз, двигая бедрами, и из ее груди вырывается долгий мелодичный стон. Она откидывает голову назад, и волосы рассыпаются у нее по плечам. В жизни не видел ничего более эротичного. Красивая, уверенная в себе женщина, которая носит моего ребенка и наслаждается собственным телом. У меня никогда не было ничего даже близко похожего на это.
Я понимаю, что зависим от нее, как от наркотика.
Зависим от ее стонов, от ее сладкого аромата, который окутывает меня, когда я оказываюсь между ее ног.
Зависим от ее прикосновений, которые ощущаются на моей коже, словно теплые объятия.
Я и дня не смогу без нее прожить.
Когда я сегодня назвал ее своей девушкой, я правда имел это в виду. Не знаю, почему я не сказал этого раньше. Не знаю, почему я заставлял себя сдерживаться, потому что, когда я наконец-то произнес эти слова, они показались мне такими правильными. Как будто все наконец встало на свои места.
Ее руки ложатся на мои бедра, когда она прогибается в спине, ища удовольствия. За последнюю неделю это стало ее любимой позой. Все, чего она хочет, – это сесть на меня верхом.
Мне тоже это нравится, потому что так я вижу, как ее красивая грудь подпрыгивает в такт движениям. Вижу, как искажается от удовольствия ее лицо каждый раз, когда она испытывает оргазм. Чувствую, как ее любовь пульсирует во мне с каждым толчком, с каждым стоном.
– Илай, мне так хорошо… Слишком хорошо.
– Нет, детка, никогда не бывает слишком хорошо, – отвечаю я, помогая поддерживать темп. В последнее время она все чаще устает, но страсть ее от этого не ослабевает.
– О… Илай… Я… – Она замирает, сжимаясь, и меня накрывает волной оргазма.