. Мне нужна твоя помощь.
Под моим сообщением прыгают точки.
В. М. Ты где?
Дурацкая идея! Надо сказать Веронике, что это ошибка. Притвориться, что хотела написать Джемме. Или Бентону. Да кому угодно, кроме нее. Однако я прислоняюсь к машине и набираю ответ.
Х. У. Встретимся у меня. Через двадцать минут. Принеси книгу.
В. М. Буду.
Спустя несколько секунд с пылающим лицом вцепляюсь в руль. Машина трогается с места и петляющим маршрутом выезжает на дорогу. Да, это ошибка. Ужасная, непоправимая. А еще – мой единственный шанс покончить с тревогами о Кровавой Ведьме.
Когда я приближаюсь к дому, Вероника ждет меня, стоя у входной двери.
«Держись! Ты справишься». Выключаю зажигание и вылезаю из автомобиля.
– Прежде чем мы войдем, хочу прояснить один момент.
– И какой же? – Вероника вскидывает бровь.
– Это не дружеский визит. Мы с тобой не сходимся.
– Тогда зачем я здесь? – Вероника направляется ко мне, но я поднимаю руку, и она останавливается.
– Мне нужна твоя помощь. – Я отступаю от машины, игнорируя ощущение полной беззащитности. – Ты книгу принесла?
Вместо ответа Вероника машет сумочкой. Она так и раскачивается маятником, пока я шагаю по подъездной аллее и отпираю входную дверь. Моя бывшая вслед за мной переступает порог и поднимается по лестнице. Мы закрываемся в комнате, я пытаюсь все объяснить, но Вероника не слушает. Ее внимание приковано к вывешенным на стену новинкам.
– Когда ты это написала? – Вероника замерла перед моей последней работой.
Я начала ее через несколько дней после нашего разрыва – автопортрет жертвы предательства, – но мало-помалу в чертах жертвы появилась чуть ли не сила. И свобода.
– Ты здесь кажешься такой… – начинает Вероника и осекается.
– Какой?
– Сломленной.
Я ощетиниваюсь.
– Я привела тебя сюда не критиковать мое творчество. Мне не дает покоя мысль о том, что в Салеме появилась Кровавая Ведьма. Может, не та нью-йоркская девушка, но ведь есть и другие.
Никому, пожалуй, за исключением членов Совета, не известно, сколько ведьм в США. По словам леди Арианы, на каждые десять Стихийниц приходится семь Заклинательниц и лишь пара Кровавых. Они – редкость, однако существуют. И магической силы им не занимать.
Вероника наконец отворачивается от рисунка.
– Ханна, Кровавых Ведьм в городе нет. Так сказала леди Ариана.
– Тогда объясни мне кое-что. – Нахожу фото кровавых рун и передаю телефон Веронике: она вглядывается в снимок, и у нее глаза на лоб лезут.
– Точь-в-точь как в манхэттенской квартире. – У Вероники дрожит голос. – Где ты их нашла?
– На стене Музея ведьм.
Вероника отрывает взгляд от фотографий.
– У нас в городе? Мы должны кому-то сообщить.
– Я уже показывала фотки родителям. – Забираю телефон и прячу в задний карман. – Я им даже образец крови принесла. Они твердят, что все в порядке.
Вероника выдыхает и сразу расслабляется.
– Почему сразу не сказала? Раз твои родители проверили кровь, значит, опасности нет. Зачем я здесь?
– Затем, что за тобой должок.
Резкий смех Вероники оглашает комнату. Только я не иду на попятный, и она приглядывается ко мне.
– Погоди, ты серьезно?
– В лесу я тебя прикрыла и за свои труды на этой неделе осталась без урока, поэтому, да, я серьезно. Хоть одолжение мне сделай: помоги убедиться, что ковену ничего не угрожает.
Я жестом прошу ее подождать, быстро выхожу в коридор, спускаюсь по лестнице, а потом приношу из кухни большое блюдо и бутылку воды.
Вероника сидит на кровати, поджав ноги.
– Что ты затеяла? – спрашивает она без тени интереса.
– Мы займемся скраингом. Будем гадать на Кровавую Ведьму. – Я наполняю блюдо водой и ставлю на письменный стол. – Поэтому я и попросила тебя принести гримуар.
– Ерунда какая! – Вероника достает из сумочки Книгу Теней. – Почему ты не можешь вести себя как нормальные бывшие и постить мне злые стишки?
Проигнорировав вопрос, я тянусь к гримуару. Целый день над ним сидела бы! Страницы пропитаны магией, которую леди Ариана прячет от тех, кому не исполнилось как минимум восемнадцать. После посвящения еженедельные уроки меняются на индивидуальные занятия с верховной жрицей, которые она назначает, сочтя, что молодая ведьма готова к новой порции магической силы. К новым умениям. Тогда ей и позволяется переписывать заклинания из принадлежащего ковену гримуара. Разумеется, под присмотром. Когда мы встречались, Вероника говорила, что, копируя слова и пояснительные схемы, ощущала нечто особенное. Мол, новые знания теснятся, теснятся, теснятся в голове, а с последним росчерком возникает понимание: все – раз! – и встает на свои места.
Пролистав гримуар примерно на треть, после исторических данных и сложной генеалогии каждого из двадцати трех семейств ковена, я обнаруживаю запись о скраинге и просматриваю страницы.
– Похоже, нам понадобится что-то для цветового контраста.
Вздох у Вероники получается до неестественного тяжелым, она словно смиряется с неизбежностью скраинга.
– Леди Ариана учила меня использовать черные чернила, но мама, когда приспичит, пищевым красителем обходится.
– А краски сгодятся? – Я направляюсь в другой конец комнаты, где хранятся принадлежности для рисования.
– Не знаю. Можно попробовать. – Вероника отлепляется от кровати и встает рядом со мной. – Добавь столько, чтобы краска кружилась и застывала узорами.
Я выдавливаю краску в воду, которая сразу мутнеет. На поверхности образуются фигурки.
– А теперь что?
– А теперь отойди в сторону, я все сделаю сама.
– Ну уж нет. – Кладу краску на место и возвращаюсь к Веронике. – Мы займемся этим вместе.
– Тебе нет восемнадцати.
– Я и в восемнадцатый день рождения скраингу не научусь, а все благодаря тебе. По-моему, это как раз из категории «за тобой должок».
– Ладно, – мрачно говорит Вероника. – Но, если получится неправильно, не ругай меня. – Она прижимает ладони к противоположным сторонам блюда и велит мне сделать то же самое. – Для начала нужно согреть воду.
– Каким образом?
– Расскажу, если перебивать прекратишь. – Вероника бросает на меня взгляд, закрывает глаза и несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает.
Я следую ее примеру.
– Покажи нам «да», – велит она воде и открывает глаза, чтобы увидеть результат.
Блюдо нагревается в моих ладонях, вода кружится по часовой стрелке, магическое течение заставляет краску танцевать и вращаться.
– Покажи нам «нет», – командует Вероника, и вода полностью останавливается, а потом кружится против часовой стрелки.
– Как круто! – торопливо, но с благоговением шепчу я. Не верится, что мне еще ждать и ждать дня, когда позволят творить чудеса самостоятельно. – А дальше? Можно спрашивать про Кровавую Ведьму?
Вероника качает головой.
– Сперва зададим легкие вопросы, убедимся, что все работает, как надо, – улыбаясь, поясняет Вероника. Она понимает, как важно для меня заниматься магией. – Попробуешь? Задай вопрос, ответ на который знаешь заранее. Выброси из головы все, кроме него.
Мысли разбегаются, и я не представляю, о чем спрашивать.
– Мм… Меня зовут Ханна Мари Уолш?
– Ничего лучше не придумала? – подначивает Вероника, но я едва ее слышу. Я во все глаза смотрю, как вода в блюде медленно крутится по часовой стрелке. Скраинг действует, он правда действует! У нас получается!
– Теперь можно спросить про Кровавую Ведьму? – подсказываю я.
– Сейчас я задам еще один вопрос. – Вода успокаивается, Вероника закрывает глаза. И беззвучно задает вопрос – блюдо теплеет, и вода начинает вращаться против часовой стрелки. Ответ отрицательный.
– О чем ты спросила?
Вероника открывает глаза. Вид у нее весьма самодовольный.
– Я спросила, не разлюбила ли ты меня. Похоже, что нет.
Я отрываю ладони от блюда и отшатываюсь.
– Ложь!
– Вода никогда не лжет.
– Я не о воде говорила! – огрызаюсь я. – Ты ее сама закрутила! – У меня аж шея краснеет. Зачем только я ей доверилась?! – Я позвала тебя сюда не в игры играть. Разве можем мы заниматься вместе скраингом, если ты надо мной прикалываешься?
Не отрывая ладоней от блюда, Вероника замирает и внимательно на меня смотрит.
– Ладно, буду паинькой. Ну давай, какой именно вопрос мы хотим задать? Нам нужно мыслить одинаково.
– Наверное, самый простой: есть ли в Салеме Кровавая Ведьма. – Медленно и осторожно прижимаю к блюду ладони. Если Вероника прикалывается…
– Хорошо. – Вероника не дразнится, она говорит серьезно, что для начала совсем неплохо. – Сосредоточься на вопросе и направь его в воду. – Она вновь закрывает глаза и делает вдох и выдох.
По ее примеру я дышу глубоко и неторопливо, как при медитации. «Есть ли в Салеме Кровавая Ведьма? Есть ли в Салеме Кровавая Ведьма? Есть ли в Салеме?..» Глаза открываются: вода становится обжигающе горячей. Краска плывет по кругу. По часовой стрелке.
У Вероники дрожат руки, и она отрывает их от блюда. Вытаращив глаза, девушка смотрит на меня.
– Поверить не могу… Ты права.
– Кто это? – спрашиваю я воду. – Кто эта Кровавая Ведьма? – Краска перестает кружиться. Вода успокаивается. Других движений нет. Я перевожу взгляд на Веронику. – Ты должна мне помочь.
– Нужно рассказать леди Ариане. – Вероника отступает от письменного стола. – Даже не верится. Все твердили, что опасности нет. Мои родители…
– Вероника, сосредоточься! От блюда с водой мне нужно больше, чем просто «да». Чтобы сообщить о Кровавой Ведьме моей бабушке, необходимы веские доказательства. Без них нас снова могут наказать за вмешательство не в свои дела. Я связывающий амулет носить не хочу. А ты хочешь? – Вероника качает головой, и я прижимаю ее ладони к блюду. – Помоги мне узнать правду!
Вопреки моим опасениям, Вероника уже не качает головой отрицательно и не отстраняется, а кивает. На сей раз вода дрожит, краска напоминает плывущие облака. В центре возникает одинокая фигура. Я собираюсь спросить Веронику,