Шаг за шагом я подбираюсь к раздвижным стеклянным дверям задней веранды. Они, разумеется, заперты, но я знаю способ, как проникнуть в дом. И сейчас это – лучший способ. Мне просто необходимы…
Вот они! Границу сада миссис Мэттьюз обозначила крупными камнями. Обратившись к мерному гулу земли, распределяю магическую энергию между камнями и поднимаю их в воздух.
В доме раздается треск, Вероника кричит. Ее страх вонзается мне в спину, пара камней падает. «Держись, Ви! Еще чуть-чуть». Я сворачиваю за угол и с силой направляю первый камень в окно.
Стекло бьется вдребезги, и я пригибаюсь, не увидев, задел ли камень кого-нибудь в доме. Если задел кого-то (но не Веронику), это дополнительный плюс, да и в любом случае внимание он привлек. Возвращаюсь к веранде. Еще три камня притягиваются ко мне и повисают в воздухе на уровне бедер.
Первый я направляю к раздвижным стеклянным дверям. А затем, стараясь не порезаться, просовываю руку внутрь и нащупываю замок. Пальцы едва достают, повернуть ручку как следует получается не сразу, но в итоге я попадаю на веранду.
Я мигом пересекаю ее и распахиваю очередную дверь. Обстановка знакома до боли в сердце. Всю жизнь это был мой второй дом, в котором мне известен каждый дюйм – от плюшевого коврового покрытия в соседней комнате до кухонного острова в полудюжине шагов отсюда. Я бегу вперед, кошусь в сторону кухни и заглядываю за угол.
Никого. Битое стекло алмазной крошкой сверкает на полу, камень, который я бросила в окно, лежит у стены. Тянусь к нему, магическая сила обволакивает плотную породу и несет ко мне.
«Осторожно!» – буквально кричит в спину воздух. Не успеваю я обернуться, как что-то врезается в меня и валит на пол. Чья-то рука хватает за лодыжку. В груди вспыхивает паника, стирая все, чему учила леди Ариана. Я вслепую запускаю камни, но страх лишает магическую энергию точности, и мое единственное оружие влетает в стену, а не в противника.
«Соберись! Соберись или погибнешь!»
Набрав полные легкие воздуха, обуздываю панику и переворачиваюсь на спину. Пинок… и на этот раз я попадаю ведьме по голени. Она выпускает меня, и я отползаю назад. Ведьма или, скорее, ведьмак – в маске и с ног до головы затянутый в черное. Он высокий, по крайней мере, так мне кажется, а в руках держит обломок вешалки, которая совсем недавно находилась у входной двери. Обломок у него вроде дубинки. Мой противник явно не миниатюрная Кровавая Ведьма из Нью-Йорка. А знакомы ли они друг с другом? Он пришел по ее наводке?
Ведьмак двигается быстро: крутит длинную деревяшку и вот-вот ударит меня по голове. Вокруг нас поднимается ветер, который меняет траекторию импровизированной дубинки, и она попадает в пол рядом со мной.
– Вероника! – кричу я, поднимаясь на ноги.
Магия пульсирует, давит на кожу, готовая вырваться из плена плоти. Тело гудит от энергии, и я выпускаю ее на свободу.
Ветер мгновенно превращается в торнадо и раздувает мои волосы.
Кровавый Ведьмак оторопело на меня смотрит, но быстро приходит в себя. Резкий выпад – и он вновь готов дубинкой ударить меня по голове. Я пригибаюсь, захватываю толщу воздуха и двигаю вперед, превращая в барьер. Ведьмак пятится, спотыкается о край ковра и налетает на стену.
К ней я и пригвождаю его с помощью магии: воздушный поток все усиливается и усиливается. Ветер вихрится вокруг меня подобно циклону, наполняя энергией.
– Кто ты? – кричу я, чтобы заглушить рев ветра и гул крови в ушах. – Что тебе от нас нужно?
Магический циклон треплет Кровавому Ведьмаку маску и черные одежды, скрывающие каждый дюйм его тела. Чтобы остановить врага, я должна выяснить, кто он и вместе с кем работает.
Руки дрожат, на сердце накатывает новая волна страха.
Так агрессивно магическую силу я прежде не использовала, и сейчас она тает. Причем стремительно. Не успела я подумать об этом – и уже чувствую. Ветер заметно слабеет, от чрезмерного старания начинают болеть мышцы.
– Вероника! – ору я, подняв голову к лестнице справа от себя. – Наши родители будут здесь с минуты на минуту!
Ложь. Я понятия не имею, когда прибудет «тяжелая артиллерия», но пусть Кровавый Ведьмак думает, что вот-вот окажется в серьезном меньшинстве.
Я наступаю, надеясь своим приближением отвлечь внимание от постепенно слабеющего ветра. Дрожащими пальцами тянусь к маске: необходимо узнать, кто за ней прячется.
Кровавый Ведьмак ругается низким скрипучим голосом. Он движется быстрее молнии, хватает меня за руку и выкручивает ее за спину. Я вскрикивают от боли, ветер стихает.
«Все. Он меня убьет».
– А ну отпусти, урод!
Повернув голову, вижу Веронику, дрожащими руками сжимающую бейсбольную биту младшего брата. На носу и на губах девушки запеклась кровь, на щеках – дорожки слез. Я в жизни так не радовалась ее появлению.
С поднятой битой Вероника подлетает ко мне. Внезапно меня с силой пихают вперед: я спотыкаюсь и падаю на колени. Когда оборачиваюсь, мышцы отчаянно протестуют. Где Кровавый Ведьмак, который меня толкнул? Но Веронике моя помощь не нужна – она уже прогнала его, заставив сбежать через парадную дверь.
Легкие болят, и я позволяю себе растянуться на полу. Пусть стены перестанут кружиться!
Вероника опускается на колени и смахивает слезы.
– Ты как, ничего?
– Лучше не бывает, – отвечаю я и со стоном усаживаюсь.
– Что у тебя с лицом? Ведьмак обидел? – Вероника тянется к моей щеке, к заживающим порезам от разбитого вчера окна.
Папа не сомневался, что кирпич связан с его работой, но вдруг он не прав? А если кирпич бросил Кровавый Ведьмак, то почему он напал на Веронику, а не на меня?
Не успеваю я поделиться новыми сомнениями, распахивается входная дверь.
– Ханна! Вероника!
Мой отец видит нас, и я захлебываюсь от облегчения. Он спешит ко мне, опускается на колени и крепко обнимает.
– Мама уже в пути. Леди Ариана будет здесь через две минуты. – Папа смотрит на Веронику. – Где твои родители? И твой брат?
Вероника прижимается к стене.
– Мама с папой на конференции в Чикаго. Гейба на неделю отправили к бабушке и дедушке.
Отец кивает и поворачивается ко мне.
– А где твой телефон? Нельзя же позвонить в панике, а потом не отвечать!
Я хлопаю по карману джинов, но в нем пусто.
– Наверное, в машине оставила. – Я приваливаюсь к стене. Руки до сих пор дрожат, голова кружится.
– Ханна! Тим! – раздается голос мамы, и папа не успевает сказать то, что собирался. Мгновение спустя она вбегает в дом и мчится к нам, а затем плюхается на колени и обнимает меня.
Я вырываюсь и смотрю на свою бывшую девушку. В глазах у Вероники – слезы, на лице – кровь.
– Теперь вы мне верите?
13
Когда приезжает леди Ариана, мы сидим за обеденным столом Мэттьюзов.
Она врывается в дом, оглядывает пострадавшие стены и разбитое оконное стекло. Воздух тяжелеет от ее силы, которая, словно электроток, поднимает волоски у меня на руках и на затылке. Когда леди Ариана входит в столовую, привычная маска верховной жрицы уже не скрывает тревогу за близких, написанную у нее на лице.
– Объясняйте! – В одном негромко произнесенном слове – буря эмоций, в которых она никогда не признается прилюдно.
Я рассказываю про звонок Вероники и про то, как вломилась в дом, чтобы спугнуть Кровавого Ведьмака. Папа убирает изогнутые отметины с моего пальца и интересуется, куда я дела связывающий амулет. Я объясняю, затем спрашиваю Веронику, почему она не сняла кольцо. Выясняется, что за кражу материнских самоцветов ее наказали иначе.
Мэттьюзы не заставили дочь надеть связывающий амулет, а нанесли Веронике на затылок временную татуировку. Стереть ее и вернуть себе магическую силу невозможно, поэтому, когда напал Кровавый Ведьмак, она была беспомощной, как регулярка.
Стереть связывающую руну не по силам даже моей бабушке, хотя она допускает, что в подобной ситуации, возможно, и сумела бы. Веронике придется обходиться без магической энергии еще десять дней, пока татуировка не сойдет естественным образом.
– Расскажи подробнее о нападавшем. – Леди Ариана садится за стол, жестом велит папе принести чай, и он послушно кивает. Она до сих пор не признала, что нападавший – Кровавый Ведьмак. Не знаю, сомнения ее удерживают или гордость.
– Он высокий. Стройный. Атлетичный. – Дрожу от воспоминаний и гадаю, кто скрывался за маской.
Мой знакомый? Тот же человек, что устроил пожар? Я прокручиваю список подозреваемых, который составил Бентон. Нолан примерно такого же роста и сложения, но я по-прежнему не верю, что он поджег собственный дом. Вторгшийся явно не Саванна, хотя, если верить скраингу, который сейчас я упоминать не намерена, Кровавый Ведьмак действует не один. Здесь вполне может быть здесь замешана и она.
– Он сильный, бабушка. И быстрый. Думаю, это Кровавый Ведьмак.
Папа ставит перед леди Арианой чашку чая: верховная жрица делает глубокий вдох и проводит над напитком рукой, охлаждая его до идеальной температуры. Попробовав чай, бабушка устремляет на меня свой всевидящий взгляд.
– Кровавую магию я не чувствую, но соглашусь: что-то явно не так. Потерпи, Ханна, позволь мне во всем разобраться.
– Ты уверена? Кто еще может преследовать ковен? – Я поворачиваюсь к родителям, рассчитывая на поддержку, но не получаю ее.
– Я воздержусь от комментариев, пока не получу дополнительную информацию. – Леди Ариана смотрит на мою бывшую. – Собирай вещи! Злодей не пойман, а одну я тебя не оставлю.
Вероника спешит прочь, а леди Ариана делает живописный жест, закрутив перед собой воздушное послание. Она что-то говорит, но так тихо, что мне не слышно, а потом отсылает магическое сообщение. Я поглядываю на родителей, но оба отмалчиваются. У меня столько вопросов, столько сомнений, а озвучивать их страшно.
К плюсам можно отнести то, что наказание – запрет общаться с друзьями – наверняка больше не действует. Как минимум предки не заставят меня носить связывающий амулет, пока Стихийным Ведьмам угрожает злоумышленник, существование которого теперь не вызывает сомнений.